Опасная клятва (СИ) - Окишева Вера Павловна "Ведьмочка"

— Как только закончим с формальностями, — официально отозвался омерак, внимательно рассматривая недовольное лицо бывшего наставника на экране тилинга. — Представитель Федерации уже ждёт нас в моём кабинете.

— Не затягивай, как в тот раз. Мне потом с Айзиком ещё работать, — опять приказ, опять неприкрытая злость.

Что-то неважное творилось со стариком. Да и сколько бы ни отгонял эту мысль, но Дантэн помнил страх в глазах старика, когда он смотрел на него на стадионе. Тманг боялся его, потому и злился, как слабый на более сильного.

— Я постараюсь побыстрее, — непоколебимо заверил его Дантэн, усмехнувшись напоследок.

И лишь когда кабинет погрузился в тишину, рассмеялся. Значит, опять работать придётся с Айзиком Эштаном. Этот прожжённый политик всегда выворачивал любое событие на пользу Федерации, даже если та совершенно не причастна к случившемуся. Скользкий тип. Хорошо, что Сима приняла его предложение. Такой раздавит её, потом проглотит и не подавиться.

Звездолёт встал на орбиту Тошана, поджидая, когда откроют проход для него. Ход задумчиво разглядывал свою родную планету, размышляя о делах. Будить Симу не хотелось: она так сладко спала, да и знал атландиец, что девчонка много работала, словно пыталась объять необъятное. Её было интересно зарождение республики, а ещё совсем древние хроники о взаимодействии Атланды с другими цивилизациями. Она упорно что-то искала там, хотя записи делала крайне редко, лишь изучала. Засиживалась допоздна, порой дремала, пока робот-помощник не выставлял её за дверь перед самым закрытием библиотеки. Она спешила, старалась написать качественный и вызывающий живой интерес диплом.

Серафима даже углубилась в изучение строения ДНК. А оно отличалось, у атландийцев было на три пары хромосом больше, чем у землян, а всё рептилоиды со своими генами. Возможно, земляне бы выглядели именно так, как и атландийцы, были бы кареглазыми, высокими и с более активным мозгом. Но везде есть это вездесущее 'но'. Слишком много воды утекло, а время не любит поворачиваться вспять.

Тилинг на руке Дантэна завибрировал, пришло сообщение, что пропуск получен. Пора было будить Симу. Переведя взгляд на землянку, Ход с удивлением столкнулся с её задумчивым взором невероятно серых глаз. Зрачок ещё был узкий, девушка явно не проснулась до конца. Тем забавнее смотрелись на сером фоне радужки её глаз острые иглы зелени, как лучики холодной звезды, расходившиеся от чёрной сердцевины в стороны.

— Нам пора, — тихо шепнул Ход, мягко улыбаясь.

Странно, что он не почувствовал её пробуждения, да и сама девушка не подавала признаков, лежала притаившись. И лишь когда атландиец встал, Серафима расслабилась и села на кровати, чувствуя холод на бедре, в том месте, где лежала горячая, узкая, с длинными пальцами ладонь Дантэна. Она проснулась от вибрации, а когда открыла глаза, чтобы отключить будильник на комфоне, поняла, что это не он, а гаджет Хода сработал. Хотя её собственный тилинг вновь занял своё место на левой руке. С любовью погладив золотые завитки украшения, девушка улыбнулась изумрудному браслету. Вернул. А она думала, что его забрали надолго, а тут даже соскучиться не успела. Но, видимо, атландиец что хотел — сделал. И теперь неизвестно, какие ещё секреты таил в себе инопланетный гаджет.

Потянувшись, Серафима зевнула и, разминая плечи, направилась улыбаться. Сон пошёл ей на пользу. В голове хоть и была лёгкая муть ото сна, но соображала девушка здраво и была готова бороться за свою свободу. Даже идти против Системы, любой, которая захочет её сломить, теперь-то она знала, что у неё всё получится. Откуда взялась эта уверенность? Наверное, когда она увидела Хода, сидящего рядом на кровати и задумчиво глядящего в иллюминатор, который затопило от синевы голубой планеты Тошан. Она видела, как светятся тихой грустью его глаза, чувствовала его ладонь на своём бедре и спокойно воспринимала его близость, все его колкости и скверный характер забылись. Ненадолго, нет. Но в тот миг она о них не вспоминала.

Сам Дантэн виделся Фиме самым безопасным вариантом выхода из сложившейся ситуации. И она даже разложила всё себе по полочкам в голове.

Во-первых, как бы ни был он красив, а красив он был (тут чего греха таить, обманывать себя Фима не собиралась, особенно после того что увидела пару минут назад), но его хамство убивало в девушке любые ростки влечения, превращая их в колкие шипы самозащиты от энергетических вампиров.

Во-вторых, сам Дантэн в ней не видел женщину, только лишь объект своих исследований, а может и экспериментов, это не суть. То есть если вдруг пункт первый даст сбой, девичья гордость вспомнит, что Ход не любит землян, и снова заработает пункт первый.

В-третьих, зная законы республики, можно было выдохнуть. Сильнейшие всегда стоят на страже интересов слабейших граждан республики. Хотя приоритет конечно республика в целом. А поскольку она теперь как бы гражданка республики, да и к тому же слабейшая, так как всего лишь землянка, то и проблемы её становятся проблемами Дантэна, о чём он, собственно, завуалированно и заявил.

В-четвёртых, если вдруг она по какой-то случайности, так как назло точно вредить республике не собиралась, но вдруг нарушит клятву, то всегда есть куда сбежать, и обвинить того же Хода в вероломстве и запугивании.

В-пятых, возможно придётся искать помощи у Хода, если вдруг это ещё не все неприятности за практику. Как прожить оставшуюся неделю и не вляпаться больше ни во что? Правильно, лучше быть послушной марионеткой атландийца, у которого свой скрытый интерес, но формальная обязанность отвечать за жизнь и безопасность номинальной гражданки Атланды.

— Фу, как всё запутанно, — тихо выдохнула Фима, умывая холодной водой лицо. — Домой надо, — с непоколебимой уверенностью шепнула она, подставив ладони под прозрачную струю. — Там всё просто и понятно. Учёба, работа, замужество, дети. Никаких стрессов, хотя с моей-то бабулей не соскучишься. Нет такой проблемы, которую бы она не сумела создать, — буркнула девушка себе под нос, рассматривая своё отражение.

И почему бабушка считает её красавицей? Нос обычный, глаза тоже. Волосы красивые, это да. Фиме самой нравилась её копна, красивой волной ниспадающая на плечи. Губы как губы, розовые, пухлые. Лицо подростковое, ни грамма женственности. Вот Юлиана умела себя подать, выглядя как коварная, роковая женщина. Анита хоть и взбалмошная, но тоже выбрала себе образ. А Серафима словно так и не определилась до сих пор какая она. Вроде бы и взрослая, а всё еще несмышлёная и робкая девушка.

Вроде бы и взрослая, а всё еще несмышлёная и робкая девушка. Фима порой сама раздражалась от этой неуверенности в себе. Ей хотелось быть красивой, но не так чтобы это было вульгарно. Но парни, да и мужчины всегда, как мотыльки, летят на яркие лепестки огня — опасного цветка, но невероятно притягательного для глупых насекомых.

— Дураки нам не нужны, — повторила себе Серафима, подставляя руки по автоматически включившуюся сушилку и костеря себя за то, что дала слабину, послушалась бабу Мару и отважилась на флирт с Матвеем.

Ведь и так понятно, что не время и не место. Сначала учёба, диплом, а потом уж любовь и семейные планы. Ведь помнила про стратегии и тесты, которые приводились в модных женских журналах. Строгий расчёт во всём, эту установку Фима дала для себя несколько лет назад и неотступно следовала ей. Так почему же запнулась, как на ступеньке поскользнулась? Ведь так уверенно шла вперёд к своей цели, к светлому и счастливому будущему, где она точно будет доктором исторических наук, а также любимой женой и обожаемой матерью. Мыслить девушка всегда уговаривала себя материально.