Джена Шоултер - Мрачный шепот
Тот не двигался во время этого священодейства. Однако она чувствовала его твердый возбужденный член. Руками он держал ее за бедра, крепко сжимая, не давая пошевелиться.
Она слышала, как он тяжело дышит, и даже его мысли: «да, да, больше, не останавливайся, так хорошо, должен… переспать… моя». А может то были ее мысли?
— Только не выпей его досуха, куколка, — сказала Бьянка, прорываясь в болото новой зависимости Гвен. — Сначала мы бы хотели задать ему несколько вопросов.
Кто-то вонзил свои ногти в кожу ее головы и заставил отпустить шею Сабина. Она закричала, а из раскрытых губ капала кровь.
Он низко зарычал, глядя на Бьянку, в то же время крепче сжимая Гвен.
— Только попробуй еще раз сделать такое с ней и можешь сказать «прощай» своим ручкам.
Улыбаясь, Бьянка накрутила на палец прядь черных волос.
— А вот теперь ты больше похож на того Повелителя Преисподней, о котором я столько слышала. Я даже почти поверила, что ты так и сделаешь, демон. Хотя можешь попробовать.
— Я никогда не угрожаю, если не намерен поступить именно так, — сказал он, перевернув Гвен и снова прижимая ее к своему боку.
Она едва не застонала. Ее сестры никогда, — никогда, — не отступали перед вызовом.
— Я так рада, что вы приехали, — сказала она в надежде отвлечь их.
— Этот громила не заботится о тебе, — сказала Кайя, прогуливаясь по комнате, беря безделушки, открывая шкафчики комода. — О, как мило. Черные шортики, мои любимые, — она даже присела перед сундуком с оружием, одним движением руки сломала замок и открыла крышку. — Гм, гляньте, что я нашла.
— Он заботится обо мне, — возразила Гвен, чувствуя себя обязанной его защитить. Он вызволил ее из плена, охранял ее, собирался научить приемам самозащиты. А в ситуации с Ловцами она сама виновата. Надо было оставаться в машине. Хотя она не жалела, что всё-таки вышла, чтобы ему помочь. Он ведь остался жив. И теперь в безопасности.
«А ты точно всю правду сестрам рассказываешь? Потому что я могу припомнить несколько случаев, когда Сабин…»
— Прости, — пробормотал воин.
Хорошо, что он заткнул глупого демона, потому что Гарпия пронзительно завопила сразу же, как этот голос зазвучал в ее голове.
Бьянка подошла к сундуку с оружием, и они с Кайей стали восторгаться пистолетами и ножами. Оружие были их слабостью. Талия подошла к краю кровати, глядя на нее совершенно спокойно, без всяких чувств. Никто не мог соперничать красотой с Талией. Белые волосы, белая кожа, бледно-голубые глаза. Она напоминала снежную королеву, — и многие люди обвиняли ее в том, что в ее венах лед. Правда, после этого они долго не жили.
— Я знаю о вашей войне с Ловцами, — сказала она Сабину. — Я слышала истории о твоей жестокости и даже восхищалась тобой. Я надеялась познакомиться, но теперь я хочу убить тебя за то, что втравил мою сестру в эту заварушку. Она совсем не боец.
— Но она может им стать.
Прошло несколько секунд, но Сабин так ничего и не добавил. Не попытался защитить себя.
Он собирается всё так оставить? Позволить им думать, что она стала жить с ним, а он просто так подверг ее опасности? Вместо того чтобы сказать им правду о том, как ее по глупости поймали и держали в клетке? Он этим спасал ее. Если бы он рассказал им правду, то они бы точно согласились участвовать в его войне. В войне, которую он считал превыше всего, даже любви. Зачем он это делал? Ради нее?
На глаза вдруг навернулись слезы. Ну, она могла сделать кое-что для него.
— Вообще-то, меня в это втравили именно Ловцы, — призналась Гвен, заворачиваясь в простыни.
— Гвен, — предупреждающе произнес Сабин.
— Им нужно узнать всё.
Ради них обоих. Собравшись с силами, она рассказала сестрам о своем заключении во всех подробностях. Пока она говорила, по ее щекам текли слезы. Прошло несколько минут, самых страшных минут в ее жизни. Сабин, как и ее сестры, восхищались силой. Жестокостью. И вот она говорит о своей слабости единственным людям, мнение которых имело для нее значение.
Он изумил ее тем, как нежно он вытирал соленые капельки подушечкой большого пальца. Поэтому она заплакала даже сильнее.
Когда она закончила рассказ, все молчали. В воздухе висело напряжение, и, казалось, время застыло.
Первой заговорила Талия:
— Как они до тебя добрались?
От ее холодного голоса Гвен вся покрылась мурашками.
— Тайсон как-то утром забыл свой мобильный телефон, когда уходил на работу, и я знала, что он ему нужен. Но он был слишком далеко от меня, чтобы я успела догнать его в образе человека, так что я… — она сглотнула. Такая глупая ошибка, о которой с тех пор она пожалела не раз. — Я воспользовалась крыльями и успела долететь до его работы раньше него. Ловцы заметили меня, когда я остановилась, посчитали, что я волшебным образом возникла из ниоткуда. Хотя в то время я об этом ничего не знала. Я думаю, что они проследили за мной до дома, подождали ночи, когда я и Тайсон… — она снова сглотнула, — уснули.
— Ты спала в одной постели с Тайсоном? — спросили одновременно все трое.
— Что за ссора у вас Гарпий со сном? — спросил, напрягшись, Сабин. — Хотя не могу осудить ваше отвращение при одной мысли, что кто-то лег в одну постель с этим трусом. Этот ублюдок Тайсон должен умереть. Он ее не защитил.
— Кто бы говорил, — резко ответила Талия.
— Я жива только благодаря Сабину, — неуверенно улыбнувшись, сказала Гвен. — И Тайсон вовсе не злодей. Он пытался спасти меня до того, как его вырубили.
Хотя он был очень недоволен ею. Когда он в тот вечер пришел с работы домой, то не хотел говорить о произошедшем. Она его шокировала тем, что оказалась возле его работы раньше него. А он и так уже начинал замечать, какая она странная, необычная.
Она прятала, как могла, свою темную сторону, но иногда та возникла помимо ее воли, и он не раз приходил домой и находил дыры в стенах, разорванные простыни, разбитую посуду. Однажды, во время какой-то глупой ссоры о том, чья очередь выбирать фильм, она даже швырнула его об стену, а на него посыпалась штукатурка. Они поцеловались и помирились, но это уже было начало конца.
— Ладно, — продолжала она, — я очнулась и обнаружила, что я связана, не в состоянии пошевелиться, едва могла дышать, когда Ловцы переправили меня на самолете в Египет. Они заперли меня в камере. И двенадцать месяцев спустя, Сабин и другие Повелители освободили меня и привезли сюда.
— Ты, разумеется, убил людей, ответственных за ее мучения? — спросила Талия у Сабина.
Он кивнул.
— Гвен убила одного, я убил парочку.
В ее ледяных голубых глазах блеснул гнев.
