Ирина Молчанова - Вампиры - дети падших ангелов. Голоса дрейфующих льдов
Лайонел ледяным взглядом уставился на Наркисса и холодно произнес:
- Вряд ли, предпочитаю женщин.
Наркисс замахнулся на него, но руку его перехватил Нима-трак-дэн, спокойно заметив:
- Не нужно горячиться! Мы ведь все помним, как дорог этот мальчик нашему бесу.
- И тебе самому дорог этот дерзкий паршивец, не так ли! - яростно прорычал Наркисс.
На белом лице тибетца с миндалевидными глазами не дрогнул ни один мускул.
- Он мой лучший ученик! Да, не скрою, его благополучие занимает меня куда больше, Накрисс, твоих содомских планов.
Цимаон Ницхи вскинул руку, призывая всех к тишине, и заговорил:
- Ни к чему нам распри сейчас! - Он улыбнулся Лайонелу. - Я не могу удержать тебя здесь силой, могу лишь рекомендовать остаться. Но, как я понимаю, решение ты уже принял!
- Я не останусь, - покачал головой Лайонел и, бросив раздраженный взгляд на Наркисса, добавил: - Сегодня же покидаю Тартарус.
- Немыслимо, - прошипел старейшина в капюшоне.
- Хорошо, - вновь улыбнулся Создатель, - у меня есть для тебя подарок в знак моего расположения. - Он прошел к двери, распахнул ее и ввел в зал юную девушку, облаченную в полупрозрачные белые одежды. Под ними черноволосая красавица была нога. Желтые отцовские глаза, как подобает скромной девушке, были опущены вниз. Хорошенькая: стройная, женственная фигура, длинные блестящие волосы, розовые пухлые губки, пышная щеточка ресниц, аккуратный носик. Юная девица могла бы составить конкуренцию самой Анжелике Тьеполо.
- Моя младшая дочь Сарах, - представил Цимаон и подтолкнул ее к молодому человеку. - Ей тринадцать, она еще не тронута мужчиной и станет хорошим утешением для тебя.
Лайонел недоверчиво хмыкнул.
- Создатель, боюсь, невинная девица едва ли будет способна утешить меня сейчас.
Девушка вздрогнула, точно от пощечины, и расширенные от ужаса глаза обратились на отца.
- Ты обидишь меня, мой мальчик, если не примешь подарок, - предупредил Цимаон Ницхи.
Лайонел сердито прищурился.
- Она не в моем вкусе.
Создатель поменялся в лице, Сарах в панике закрыла личико руками, Наркисс грозно выдохнул, а Нима-трак-дэн быстро проговорил:
- Полагаю, Лайонелу нужно время, чтобы немного забыть… - Он характерно указал глазами на Катин портрет.
- Создатель, - обратился Наркисс, весь дрожа от едва сдерживаемой ярости, - прикажите мне, прикажите…
Цимаон Ницхи гневно взмахнул рукой.
- Оставь! - Он посмотрел на Лайонела. - А ты куда бесстрашнее, чем мне казалось. Опасным соперником тебя делает твой уникальный дар.
Молодой человек наклонил голову.
- Я им не пользуюсь, Создатель… - и, нахально кинув взгляд на Наркисса, прибавил: - без крайней необходимости.
Повисло тягостное молчание.
Устав от него, Лайонел поклонился Создателю и пошел к двери.
- Иди с ним, - приказал Цимаон Ницхи дочери.
Молодой человек вышел из зала и едва не столкнулся с высоченным великаном Уриэлем. Во взгляде стальных глаз, всегда безмятежных, что-то сегодня изменилось. Первый вампир смотрел на девушку, выскользнувшую из зала.
Когда Лайонел обходил выросшую перед ним молчаливую гору, то заметил, что юная дочь Создателя, проходя мимо Уриэля, коснулась его огромной руки.
Лайонел зашел в отведенную для него комнату, оставив Сарах за дверью. Собрал вещи в сумку, переоделся в черные брюки, рубашку, ботинки и покинул помещение. Пока спускался по дворцовой лестнице, освещенной заходящими лучами искусственного солнца, с башни сорвались две летучие мыши и спикировали к нему на плечи.
- Красотки, - улыбнулся Лайонел и почесал пальцем горло сперва одной, потом второй мыши. Проводники - Нев [14] и Орми [15] были любимицами старейшин, их отправляли только за самыми значимыми и влиятельными вампирами. Но мыши прониклись симпатией к своему подопечному за время пути в Тартарус и теперь следовали за ним повсюду. Иногда даже снисходили до разговора с ним, но чаще всего общались между собой, как сейчас.
«Подумать только, любимую дочь отдал», - говорила Нев.
Имя ей дали в честь внушительного носа, занимавшего большую часть мордочки.
«Бес стоит дороже всех его дочерей», - со знанием дела отвечала Орми.
Она свое имя получила из-за трех драконьих рожек на голове. И в отличие от Нев не слыла покладистым характером. Когда ей становилось скучно, она начинала ерзать, царапать когтями плечо и даже могла укусить в шею или за ухо. Нев, страдая от дурного настроения, лишь безобидно грызла собственные коготки.
Лайонел слышал, что девушка следует за ним, и его это страшно раздражало. Все в ней - такой красивой и юной приводило его в бешенство. Но он понимал, что единственный существенный ее недостаток в том, что она - не Катя.
Главная улица привела на площадь к кровавому озеру в виде звезды. Молодой человек остановился перед воротами и обернулся. Сарах тоже остановилась, потупив взгляд, а позади нее город на закате сиял всеми цветами радуги.
- Отправляйся-ка ты к папочке! - бросил Лайонел, смерив девушку скучающим взглядом.
- Отец приказал мне быть с тобой, - прошелестела Сарах.
«Какая навязчивая», - неодобрительно отметила Орми и принялась нетерпеливо перебирать когтями по плечу.
- Скажи ему, что я отправил тебя назад, - посоветовал молодой человек.
- Отец меня убьет. - Девушка сцепила перед собой ручки в замок и умоляюще заморгала, точно прогоняя навернувшиеся слезы.
«Да пусть себе идет. Подумаешь, будет плестись сзади. Кому она помешает?» - вступилась Нев.
«Не нужна она нам! - Орми ревниво обвила когтистым крылом шею Лайонела. - Гони ее, гони прочь!»
Он же засмеялся, погладил мышь за тонким нежным ушком, мысленно заверив: «Я буду верен только тебе», распахнул ворота и вышел из города.
Сарах молча последовала за ним.
* * *- Быстро же он меня забыл, - пробормотала Катя, созерцая перила балкона, откуда открывался вид на главную улицу города, по которой пятью минутами ранее ушла Любовь всей ее жизни.
- Младшая дочь Цимаон Ницхи, - пояснил стоявший рядом Вильям.
- Создатель времени не теряет, - фыркнула девушка. - Мало того, успевает управлять вселенной, так еще и дочек в хорошие руки пристраивает!
Молодой человек неопределенно хмыкнул.
- М-м, - поняла его без слов Катя, - хорошие руки, да, все так относительно. И кто вообще придумал эту чушь про что такое хорошо и что такое плохо? Разве может быть что-то абсолютное настолько, чтобы относиться к какой-то категории?
- Ну а как жить совсем без категорий? - повел плечом Вильям. - Они упрощают существование!
- Вовсе нет, усложняют, они же как клеймо на шкуре скота… - Катя встретила взгляд изумрудных глаз и, запнувшись, умолкла. С момента ее возвращения в город сложившуюся ситуацию с Вильямом она не обсуждала. Хотелось оттянуть миг, когда придется объясниться, а тем более принять совместно какое-то решение.
