Елена Усачева - Улыбка демона (сборник)

— Ни к кому. Я просто путешествую.

— У тебя каникулы? — уточнил он. — Осматриваешь всевозможные достопримечательности. А где ты живешь постоянно?

— Нигде. Не люблю постоянных мест, мне нравится менять города и даже страны, — равнодушно проговорила она.

«Ясно, девочка — дочь богатых родителей, — решил Марин. — Сколько же ей лет? По идее, должна еще в школу ходить».

Он глянул на Мону и заметил, что улыбка морщит ее губы. И вновь ему показалось, что она читает его мысли. Стало неприятно, но он тут же отогнал нелепое предположение.

— Мне семнадцать, — вдруг сообщила она, и Марин даже заерзал на месте от удовольствия, так как этот вопрос занимал его больше других. Но поинтересовался:

— А чем занимаются твои родители?

— Они давно умерли, — тихо сказала Мона. — Я круглая сирота. У меня никого нет на этом свете.

— Матерь Божья! — не удержался он от восклицания и быстро перекрестился. — Бедная девочка! Как же ты живешь?

— Хорошо, — прошептала она.

У него вертелся на языке вопрос, на какие средства, но Марин считал себя воспитанным молодым человеком, и подобные темы казались ему неприличными. Мона улыбнулась, потом сказала:

— Моя семья обладала немалыми средствами, а так как я единственная наследница, то особых проблем у меня нет. Вот только тоска…

«Вон оно что! — невольно подумал он. — Значит, девочка просто богатая бездельница, которая не знает, чем себя занять. Еще бы, столько свободного времени! Поневоле затоскуешь… Вот и путешествует. И все равно, какая-то она… жалкая, несчастная. Так и хочется обогреть, словно маленькую замерзшую птичку».

И Марин, поддавшись первому порыву, обнял ее за плечи. К его удивлению, Мона не сопротивлялась и даже положила голову ему на плечо. Потом вздохнула и закрыла глаза. Он повел машину осторожнее. Тем более что вновь начались крутые виражи, а с одной стороны дороги пролегала пропасть. Ему было довольно трудно управлять одной рукой, но Мона так доверчиво прильнула к нему, что он не решался убрать руку из-под ее головы. От ее волос пахло сладко, и Марин уже изнывал от желания поцеловать девушку. Но вот он нечаянно дернул руль, и машину занесло. Марин нажал на тормоза, автомобиль уперся в каменное ограждение.

— Извини, не удержал руль, — покаянно произнес Марин.

— Ничего страшного, — ласково ответила Мона и улыбнулась.

У него сразу потеплело на сердце.

— Ты замечательная девчонка! — с облегчением заметил он. — Другая бы уже билась в истерике.

— Для меня смерть не имеет значения, — тихо произнесла Мона и опустила ресницы.

«Бедная! — вновь пожалел ее Марин. — Еще бы, одна на белом свете!»

— Но я бы не простил себе, если бы с такой прелестной девушкой случилась беда, — сказал он. — Хочешь, буду твоим защитником?

Мона подняла на него глаза. Они явно посветлели, словно непроницаемый черный мрак зажегся крохотными коричнево-золотистыми искорками. Это было так красиво, что Марин невольно засмотрелся в ее огромные глаза. Затем медленно наклонился и потянулся к розовым губам. Он отчетливо услышал тихий вздох, но вдруг Мона резко отстранилась и вышла из машины.

Марин в глубине души обиделся. Еще ни одна девушка не отказывалась его поцеловать. Он просто не ожидал такой реакции. Видимо, поэтому он не сразу бросился за Моной. А та быстро шла по дороге. Марин машинально любовался ее стройными ножками, развевающимся при ходьбе подолом розового платья, прозрачным черным шарфом, трепещущим за плечами, словно воздушные крылья. Только через пару минут, когда девушка скрылась за поворотом, вдруг очнулся. Выскочил из машины, но, добежав до изгиба дороги, он остановился в недоумении. Мона исчезла. Справа была пропасть, слева поднимались отвесные скалы.

— Мона! — в отчаянии закричал он и зачем-то подбежал к краю обрыва, глянул вниз.

Но поросший травой и редким кустарником склон был пуст.

— Мона, где ты? — вновь позвал он.

В этот момент из-за поворота выехал черный джип с тонированными стеклами. Марин отскочил в сторону, так как джип мчался на немыслимой скорости. Заметив, что из приоткрытого окна развевается конец черного шарфика, Марин замер.

— Куда же ты? — прошептал он вслед умчавшемуся джипу.

Марин вернулся к своей машине, сел за руль и пробормотал, с тоской глядя на пустую дорогу:

— Уехала и даже не попрощалась… Остановила первую же машину, и еще неизвестно, к кому села. Мало ли кто тут катается!

Он посидел еще какое-то время, затем завел мотор и отправился в путь.

Совата понравилась Марину с первого взгляда. Курорт выглядел вполне современным. Его номер находился в приятном отеле на шестом этаже нового корпуса, из него открывался вид на озеро Урсу. Он быстро оформил документы, перекусил в кафе и отправился осматривать окрестности. Курорт оказался довольно большим, и особенно впечатляли старинные виллы. Затем Марин спустился к купальням на берегу озера и устроился в шезлонге. Но так как был от природы смуглым, то загорать особо не стремился, его больше интересовали полуобнаженные фигуры девушек. Облака уже исчезли, солнце прилично припекало. Марин забрался в воду, которая показалась ему очень холодной. Он нырнул, но тут же выскочил, отфыркиваясь.

— Отличная водичка! — раздался рядом звонкий голосок.

Марин обернулся, стряхивая капли с волос и лица. Возле него стояла по пояс в воде симпатичная блондинка с яркими синими глазами и раскрасневшимся лицом.

— Холодно! — ответил он и машинально улыбнулся.

Девушка тут же воодушевилась:

— Зря хотите так быстро выйти. Озеро минерализованное и соленое. Вы разве не знаете? И вообще-то термальные воды снизу, странно, что вам стало холодно.

— Я читал про Урсу в проспекте, — ответил Марин и вышел на берег.

Улегся на полотенце и начал наблюдать за блондинкой. Та барахталась возле берега и периодически поглядывала на него, явно желая привлечь внимание. Раньше он непременно воспользовался бы представившимся случаем, тем более девушка была в его вкусе. Но сейчас какая-то странная грусть мешала обратить на нее более пристальное внимание. И вдруг Марин понял, что без конца вспоминает Мону. Ее облик, особенно тонкое нежное личико с огромными печальными черными глазами, не давал ему покоя.

«Черт побери! — начал он раздражаться. — Девчонка крайне странная, к тому же бросила меня ни за что ни про что посреди дороги. А я еще и думаю о ней! Что это со мной? Не иначе влюбился…»

От такого предположения Марин заулыбался. Но его никогда не пугали пылкие чувства. Загорался он мгновенно, от девушек своей страсти не скрывал, и те охотно ему отвечали. Романов у него было великое множество, и всегда начиналось с того, что Марин чувствовал вот такое же сильное, необъяснимое для него самого влечение. И всегда принимал его за любовь. Однако отчего-то все романы оказывались скоротечными. Начав встречаться с девушкой, он быстро насыщался и часто даже пресыщался, отчего немедленно наступало охлаждение. Его интерес пропадал, а дальше все шло словно по замкнутому кругу. Девушка от его явного охлаждения (а Марин никогда не скрывал своих намерений и желаний) активизировалась и начинала преследовать с возросшим пылом, что вызывало у него еще большее разочарование. В результате он уходил, а девушка оставалась с разбитым сердцем. Все романы заканчивались именно таким образом. Но Марин выводов не делал и при первых же признаках новой влюбленности со всем жаром страстной натуры бросался в нее.