Таня Хайтман - Одержимые
Пока Леа занималась тем, что неохотно вычеркивала Адама из списка потенциальных спасателей, она и не заметила, как холод проник сквозь одежду и у нее окоченели руки и ноги. И только когда стук зубов достиг ее сознания, она поняла, что уже целую вечность сидит на обочине. С огромным трудом поднявшись на ноги, она несколько раз подпрыгнула, чтобы вернуть телу тепло.
Несмотря на то что было еще темно, она решила, что утро уже настало. Вряд ли можно будет извлечь из любовника Надин что-нибудь существенное, так что Надин не будет против, если Леа составит ей компанию за - что ж, так и есть - очень ранним завтраком.
Леа решительно бросила несколько монет в аппарат и вызвала службу такси. Зачем навязывать Адаму поручение, за которое она с удовольствием возьмется сама? Из-за того, что она забыла о Надин, ее мучила совесть, кроме того, ей прямо-таки до боли хотелось поговорить с подругой. Может быть, Надин даже отпустит ей грехи, просто пожмет плечами и между несколькими затяжками заверит Леа, что немедленно прекратит свои расследования по поводу Пи, и все проблемы, таким образом, решатся.
Когда наконец подъехало такси, Леа опустилась на заднее сиденье и машина повернула за угол, в зеркале заднего вид она увидела силуэт, подозрительно походивший на Меган. "Этого не может быть, - с коварной улыбкой на губах подумала Леа. - Меган ни за что не решится оставить кошку без присмотра. Она же такая преданная".
18
Перестрелка
Перед городским бунгало Надин эйфория Леа несколько ослабела. Она принялась переминаться с ноги на ногу, вместо того чтобы нажать на звонок. Сквозь матовое стекло покрытой белым лаком двери пробивался слабый свет, должно быть, из спальни, находившейся в конце коридора.
Леа снова провела языком по посиневшим губам, глубже запуская руки в карманы парки. Вполне вероятно, что ко всему прочему ей придется звонить кончиком носа, поскольку руки не хотели отцепиться от ткани куртки.
При этом ее меньше всего заботило, что дверь может открыть полуголый незнакомец с бокалом вина в руке. Пока Леа ехала в такси, она, в который раз предлагая водителю добавить отопления в салоне, ломала голову над тем, что скажет Надин. Тем временем в размышления закрадывались видения, как Надин задаст ей жару за то, что она среди ночи разрушила ее любовное гнездышко, принесла дурные вести о всяких там угрозах.
Надин могла быть очень даже бескомпромиссной, когда речь шла о ее эротических удовольствиях. В банке, где она работала, не зря говорили, что она - единственный настоящий парень в коллективе. По сравнению с ней все обладатели костюмов были довольно-таки бесхарактерными, когда после окончания рабочего дня осторожно подходили к вопросу "об этом".
Кроме того, Надин довольно ясно выразилась, когда Леа будет предоставлена аудиенция. "Что ж, - с некоторым испугом подумала Леа, - ничего страшного не случится, если я загляну в окно спальни". Если у парня действительно стоит так долго, что он все еще пользуется правом валяться в постели Надин, то она зайдет в ближайший фастфуд и будет пить там кофе, чтобы не уснуть.
К ее счастью, у Надин был болезненный пунктик насчет того, что соседи не имеют права глазеть на ее участок. И дом был окружен плотной изгородью из различных деревьев и кустов. Посаженная однажды, зелень быстро разрослась сама по себе, благодаря чему этот стильный уголок выглядел так, словно кто-то вырезал пригоршню зарослей и бросил между двумя богатыми частными домами. Конечно, из-за этих дебрей на Надин ополчились все соседи, потому что благодаря ее джунглям им никогда теперь не завоевать первое место за "нашу прекрасную улицу". Но это Надин не волновало, ведь, в конце концов, она знает половину владельцев ипотечного жилья. Никто не станет приобретать себе врага в лице женщины, которая выставляет свою личность напоказ, словно скорпион - жало.
В этот миг Леа была крайне благодарна Надин за ее ярко выраженное территориальное мышление, потому что частично непроницаемый для чужих взглядов вечнозеленый лес давал ей необходимую защиту, когда она осторожно кралась к большому окну спальни на задней стороне дома. Очевидно, Надин не додумалась задернуть шторы. Да и зачем, если у нее были заняты руки? Никто, кроме парочки буков и тисов, не стал бы свидетелем ее ночных удовольствий.
Леа присела за кустом рододендрона и созналась себе, что вся эта акция была дурацкой от начала до конца, когда услышала приглушенный крик. "О кей, - озадаченно подумала она, - парень все еще проявляет активность - так что пора за кофе и рогаликами". Но гусиная кожа, покрывшая руки, причем не от холода, заставила ее остановиться.
Крик был слышен здесь, на улице, очень слабо, это было больше похоже на стон. "Да что тебе известно о криках страсти? - одернула она сама себя. - Ты - женщина, любимый которой с гордо выпяченной грудью хвастается тем, что отказывает тебе". Тем не менее ей не удавалось игнорировать резкую перемену настроения. Хотя она продолжала дрожать на холодном ночном воздухе, кончики пальцев пульсировали, а между лопатками образовался раскаленный треугольник.
Леа глубоко вздохнула и на четвереньках поползла под окно. Осторожно подняла голову, чтобы видеть, что происходит в комнате. Открывшийся вид заставил ее окаменеть. Ей показалось, что она очутилась в пузыре воздуха, затерянном во времени и пространстве, в то время как остальной мир сделал магический шаг вперед благодаря машине времени.
Проколола пузырь в конце концов пара карих глаз, уставившихся на нее с той стороны стекла. Потому что Леа, сама того не заметив, поднялась во весь рост и теперь стояла в луче света. Глаза смотрели прямо на нее, в них отражалось радостное возбуждение, совершенно не подходившее к окровавленной физиономии глядевшего на нее Макавити.
На удивление целеустремленным движением Леа выудила оружие из бокового кармана, затем сбросила парку. Хотя мысли неслись вскачь, она успела заметить, что ствол пистолета холодный и гладкий, а затем положила на курок оба указательных пальца. Поднимая руки и прицеливаясь, она сделала несколько шагов назад.
Макавити по-прежнему не отводил от нее взгляда, и то смешение неприкрытого любопытства, отсутствия какого бы то ни было страха и стыда, горевшее в его глазах, обычно немедленно обратило бы Леа в бегство. Но та часть ее "я", которая отвечала за все всплески чувств, по-прежнему находилась в шоке и во временном пузыре.
Леа видела, как уголки губ Макавити приподнялись в ухмылке, язык сладострастно прошелся по верхней губе. Но видела она и то, как напряглись мышцы на его плечах и руках. Прежде чем он успел прыгнуть, пальцы Леа спустили курок.
