Девушка с Острова Ураганов - Ксения Лисица
Заговорил незнакомец, стоящий у окна и я понял, что ошибся. Голос был женский, это была незнакомка.
— Ты знаешь, почему мы здесь, Людовик.
— Я предполагаю, — осторожно ответил отец.
Высокий незнакомец хмыкнул. Это, похоже, был мужчина.
Женщина вздохнула.
— Тут нечего предполагать, Людовик. Твоя родословная предельно ясно обо всём говорит.
— Может быть, — согласился отец, чей голос явно выдавал страх. — Но я никогда не делал ничего противозаконного. Никогда не использовал свою магию.
Магия.
Это слово шокировало меня, ведь отец не был магом крови, костей или плоти. А другой магии, кроме запрещённой, быть не могло. И даже если бы захотел, где бы он её выучил? И что имела в виду женщина, упомянув его родословную? Насколько было известно мне, отец происходил из семьи богатого торговца, но дворянином не был. Он взял фамилию матери, происходившей из уважаемого дворянского рода — Локонте — когда женился на ней. Может быть, об этом она и говорила? О том, что он не дворянин?
Но ведь за это не убивают. Я уже был достаточно взрослым, чтобы понять, зачем могут тайком прокрадываться в дом два вооружённых человека, с ног до головы закутанные в плащи. Да, я знал, что говорят о моей матери, связавшей свою жизнь со «столь недостойным мужчиной», как выразилась одна пожилая дама. Виктоир за это подложила ей таракана в суп. Хорошо, что не попалась. Узнай мать, что это её рук дело, сестре бы ни поздоровилось.
(Хотя теперь, оглядываясь назад, я подозреваю, что она прекрасно поняла, что это сделала Виктоир и возможно даже почувствовала гордость за дочь, таким образом заступившуюся за родителей).
Но даже если кто-то из родственников или бывших воздыхателей матери хотел таким образом избавиться от отца, то зачем ждать двенадцать лет? Нет, дело было не в этом.
Конечно, в тот момент, наблюдая за загнанным в ловушку отцом, я не думал столь пространными предложениями, все эти мысли оформились позже. Тогда мой разум затопил страх — за отца и за себя. Что я буду делать, если моего любимого отца не станет? А что, если эти люди найдут меня и убьют? Я попытался придумать способ, которым могу помочь отцу. Даже хотел ощупать заднюю стенку шкафа: вдруг найдётся потайной ход? Но не мог сдвинуться с места от страха. Ну и, конечно, никакого хода там не было и быть не могло.
Женщина рассмеялась, но теперь, вспоминая тот смех, мне кажется, что звучал он печально.
— Я знаю, Людовик. Но боюсь, это не имеет значения.
В этот момент я нашёл в себе силы двинуться, чтобы лучше разглядеть происходящее, и увидел лицо отца. Тогда я не до конца понял его выражение, но теперь могу с уверенностью сказать — это было отчаяние. Вокруг него появились синие искры и ринулись к мужчине. Тот отшатнулся, но часть искр всё равно его задела. Он не закричал, хотя позже я узнал, что раны, нанесённые магией, очень болезненны. Молча схватившись рукой за стену, мужчина сполз на пол. Даже в шкафу мне было слышно его тяжёлое дыхание.
Женщина не осталась в долгу: она подняла руку и с неё сорвались оранжевые искры. Отец пытался защититься, и несколько атак у него получилось отбить — маленькие искорки сталкивались в воздухе с небольшой вспышкой и исчезали. Не самая впечатляющая магическая дуэль: два неподвижных человека и носящиеся, сталкивающиеся, взрывающиеся оранжевые и синие искры. Это могло бы быть красиво, не будь они такими маленькими.
Но, конечно, тогда мысли о красоте или зрелищности мне и в голову не приходили. Я никогда в своей жизни не был так напуган, потому что видел, что случилось с мужчиной, когда искры коснулись его и догадывался, что отцу придётся ещё хуже. В тот момент я, с присущей счастливому ребёнку верой в победу добра над злом, верил, что отец может выйти из этой схватки победителем.
Но в какой-то момент он пропустил одну искорку, потом ещё несколько и вот он уже стоит на коленях, уперевшись руками в пол и дыша так же тяжело, как мужчина перед тем, как потерять сознание. Но отец сознание не терял. Женщина продолжала осыпать его оранжевыми искрами, он поднял руку, пытаясь защититься, но с пальцев соскочило всего несколько искорок, и они быстро погасли. Его рука упала, и он застонал.
И в этот момент женщина спросила:
— Твой сын, Людовик. Он унаследовал твою магию?
Когда она произнесла «твой сын» я чуть не обмочился от страха, потому что подумал, что она каким-то образом узнала, что я сижу в шкафу. Смысл второй фразы не сразу дошёл до меня. Если мне от отца передалась магия, значит, я тоже могу пускать эти странные искорки? Не успел я как следует подумать об этом, как услышал слабый голос отца.
— Нет. Он не унаследовал мою магию. Оставьте мою семью в покое.
Женщина вздохнула.
Стоны отца сменились криком. И он всё никак не прекращался. Я и думать забыл о том, что и сам, возможно, владею магией. Я был слишком напуган. Этот звук был самым ужасным из всех, что я слышал в своей жизни. Он до сих пор иногда стоит у меня в ушах.
Я больше не хотел смотреть. С закрытыми глазами я прижался к задней стенке шкафа, отчаянно жалея, что он пустой и ничего не приглушает звук. Я зажал уши пальцами так сильно, что стало больно, но всё равно слышал, как кричит отец.
Не знаю, когда звук прекратился. Казалось, что прошло несколько часов. В какой-то момент я понял, что сижу в тишине. Сначала я подумал, что что-то сломал в ушах и оглох, но я всё ещё слышал своё дыхание и сердцебиение. Отняв руки от ушей я, так бесшумно как только мог, подполз поближе к дверце и выглянул в замочную скважину.
Женщина и мужчина в плащах исчезли, а отец лежал на полу. Я подумал, что он, должно быть, потерял сознание от боли. Подождав ещё немного, чтобы убедиться, что незнакомцы точно ушли и не вернутся, я выбрался из шкафа и подошёл к отцу.
Он лежал на животе, лицом вниз. Я присел около него и неуверенно дотронулся до его плеча. Потом потряс.
— Папа?
Никакого ответа. Его тело было совершенно безвольным. С трудом, но я всё же смог перевернуть его на спину. И тут же отшатнулся, стоило взглянуть на его лицо. Глаза открыты, приятные черты исказила гримаса
