Тридцать первая жена, или Любовь в запасе - Франциска Вудворт
Хуже ядовитого клинка ранило, что такой она была не с ним, не со своим мужем. И выводило из себя ненаигранное отвращение, когда он сменил обличье. На обнаженного Когана она смотрела с интересом, а его истинному облику досталось лишь «фу-фу-фу»! Впервые Владыка проклял свою способность к эмпатии, потому что Элиссабет не играла, все ее эмоции были откровенно и беспощадно настоящими.
И это Когану она сказала: «С тобой не страшно… Будь нежным… Соблазни меня». Контрольные выстрелы, снесшие напрочь и без того рушащуюся стену самообладания.
Но стоило им расстаться, как его накрыло от ярости и уязвленного самолюбия: как она посмела изменить Владыке, своему мужу, с его телохранителем!!!
– Удалось узнать что-то новое? – спросил он у Сариуса, чувствуя, что вот-вот опять сорвется в желании все крушить, чтобы не броситься к изменнице и не придушить ее, схватив за тонкую шею.
– Доставили миниатюру с портретом матери принцессы.
– Покажи.
Сариус с готовностью достал портрет из папки.
Взглянув на миниатюру, Владыка разочарованно вернул ее. Все, как он и помнил, – у нее с матерью одно лицо! У Элиссабет лишь взгляд другой, пробирающий его до печенок.
С принцессой что-то не так! Он всем нутром чувствовал это. Не может человек так разительно измениться! И дело не в том, что она похудела и расцвела. Раньше это был наивный ребенок, а сейчас уверенная в себе девушка, со своими взглядами на жизнь. Образованная. Она свободно, даже не замечая, оперирует терминами, которые многие девушки ее возраста и не слышали! Где она получила это образование? Уж явно не в Зандании, уровень подготовки ее сестер поверхностный и в сравнении с Элиссабет просто смешон.
Владыка перебирал разные варианты. Читала? Но с собой принцесса привезла лишь глупые дамские романы! Когда, словно невзначай, в разговоре с Элиссабет он упоминал известные научные труды, имена философов, то выяснялось, что она о них ничего не слышала. Но при этом с ней можно поговорить на любую тему.
Оставалось предположить, что Элиссабет сбегала из дворца и путешествовала, там и набралась опыта, научилась тому, что знает. Подтверждают эту теорию непривычные обороты и неизвестные слова, проскальзывающие в речи принцессы. Да и танцевать же она где-то научилась, причем не в Зандании. Но где, если у нее не было денег? К тому же удалось выяснить, что ее компаньонка только недавно приобрела красный плащ для принцессы. Значит, она не могла раньше незаметно выбраться из дворца и так же вернуться обратно!
Конечно, можно предположить, что настоящую принцессу подменили, каким-то невероятным образом надев на самозванку ее брачный браслет. Но все равно не сходится. Ради чего? Чтобы она сбегала из дворца танцевать с артистами, всеми силами уклонялась от общения и сближения с мужем, отказываясь даже быть представленной в обществе? Смешно! А еще Владыка не раз замечал, что она говорит о себе в третьем лице, словно о другом человеке, когда дело касается воспоминаний о прошлом. Очень «умные» поступки для засланной шпионки!
Он специально сменил обличье, желая втереться в доверие и получить ответы на вопросы. При дворе Когана знали как его личного телохранителя. По легенде, он спас Владыке жизнь и тот приблизил его к себе, доверяя настолько, что позволяет говорить от своего имени. Из какой семьи Коган – не знает никто, слухи ходят самые разные, и половину из них распустил он сам.
Не перечесть, сколько раз пытались через Когана узнать что-то о Владыке, попросить о протекции или выведать информацию. Даже его жены заигрывали с личным телохранителем, преследуя свои цели. Когда нужно было раскрыть заговор, узнать о тайных планах, намерениях – на сцену выходил Коган. Многие попадались на крючок, но не принцесса. Она не сделала ни единой попытки через Когана узнать больше о Владыке! Наоборот, пресекала все разговоры, едва речь заходила о муже.
В итоге вопросы к самой Элиссабет лишь множились. Принцесса не боится шокировать, не обращает внимания, кто и что скажет, не думает о репутации, хотя аристократок с младых ногтей приучают следовать правилам.
И даже сегодня она вышла за рамки общепринятого. Виданное ли дело, чтобы девушка сама попросила лишить ее невинности вне брака, да еще по столь ничтожному поводу! Мало того… У Владыки перебывали в постели сотни девственниц, а опытных женщин еще больше, но близость ни с одной из них не была похожа на близость с Элиссабет. Его поразила гремучая смесь робости и уверенности, смелости и уязвимости, чувственности и неопытности.
И при этом: «Я знала, что в первый раз будет больно, и ничего особенного не ожидала». После всех тех фееричных ощущений, что испытал он, прикасаясь к ней, и тех эмоций, что излучала она, первую свою близость принцесса оценила как «ничего особенного»?! Но потом с такой же искренностью: «Ты потрясающий! Спасибо за терпение и сдержанность».
То есть девушка, испытавшая впервые близость с мужчиной, пережившая боль и неприятные ощущения первого соития, его еще и успокоила!!!
И как ее после всего этого понять?!
А как разобраться в себе, когда сжигает ревность к более удачливому сопернику? Особенно, когда соперник – ты сам! И ведь даже не обернешься драконом, чтобы сбежать от раздирающих душу эмоций, потому что в таком состоянии легко потерять контроль, и тогда есть опасность поддаться гневу и испепелить свои же территории.
– Лаэр, мы подслушали встречу леди Моржетты с прибывшим послом из Зандании, и там нечто странное, – пробился сквозь круговерть мыслей голос Сариуса.
– Что именно?
– Ей передали яд и требование отравить принцессу в финальный день праздника, если той так и не удастся добиться от вас разрешения пройти проверку на истинность.
– Что-о-о-о?!
Рык вырвался такой силы, что Сариус отшатнулся, но Владыка не обратил на это внимания. Сумасшедшая семейка! Отец с дочерью стоят друг друга, шокируя своими поступками.
Вся драконья сущность яростно взвилась оттого, что посмели покуситься на ту, которую он считал своей. Его женщине угрожает опасность, и инстинкты вопили: защитить, уберечь! И не имеет значения, единственная она или их еще тридцать, признаёт принцесса их брак или нет. Как мужчина, он несет ответственность за жизнь и благополучие всех!
Память услужливо подсунула воспоминание, как недавно он из-за собственной гордыни едва не потерял ту, что сейчас занимает все его мысли. Что ж, Владыка умел признавать свои ошибки и учиться на них.
– Яд заменить на сонное зелье и глаз не спускать с компаньонки! – приказал он.
– Повелитель, я бы не советовал трогать яд. Иначе мы не сможем предъявить Зандании попытку отравить принцессу, – возразил Сариус. – Будет лучше, когда поймаем ее за руку, тогда не отвертится.
– Я не могу допустить, чтобы даже тень опасности грозила Элиссабет! Заменяй яд и усиль наблюдение. Главное, леди Моржетта сама будет верить, что там яд, и мы получим признание, когда ее схватим.
– Слушаюсь, – склонил голову Сариус.
– И выясни, зачем королю Зандании срочно понадобилась смерть дочери. Мне кажется, мы что-то упускаем.
Для Владыки не осталась тайной кипучая переписка короля с Содружеством Объединённых Королевств, едва тот всучил ему свою дочь. Он догадывался о его планах и за всей этой суетой наблюдал с насмешкой. Допускать принцессу к испытанию истинности не планировал, не собираясь давать королю Зандании повода требовать возврата земель на основании трагической гибели принцессы.
И было непонятно, почему тот так торопит смерть Элиссабет, что готов подставить ее компаньонку. Драконов обвинить при таком раскладе не получится, вина будет на подданной Зандании.
Донесли, что принцесса написала завещание? Об этом не распространялись. Если только она сама призналась в этом леди Моржетте… Но и в этом случае король должен понять, что земли к нему уже не вернутся, смерть принцессы ничего не изменит.
Гораздо выгоднее было бы затаиться и ждать удобного момента для покушения, потом обвинить драконов, что не уберегли, и пытаться оспорить завещание – например, на основании заинтересованности Владыки в ее смерти.
Нестерпимо захотелось увидеть Элиссабет. Почувствовать в своих руках ее гибкое тело, ощутить ее внимательный взгляд, услышать дразнящий смех. Еще сегодня днем они танцевали на берегу реки, беззаботно дурачились, не ощущая нависшей опасности.
