Новенькая для коменданта (СИ) - Сорокина Дарья

Мантинору Блекстрём сняли с должности временно исполняющей обязанности ректора. На этот пост заступил Бовард Леминбрюк. Он туманно пообещал привести академию в порядок и покрутил что-то на запястье. Уверена, подлец прячет там браслет, считывающий мой гнев. Благо Генри помогал мне вводить артефакт в заблуждение и маскировал мою ярость под скорбь. Надеюсь, мерзавцу максимально неуютно от моих слез!

Уроки проходили к гнетущей тишине. Как я и обещала, мы начали работу над флорариумами. Пугающе неразговорчивая Джинджер принесла горшки с подготовленными растениями, и мы без особого энтузиазма провели жеребьёвку.

— Задача создать внутри ваших капсул целую экосистему, — бубнила я, чувствуя себя предательницей.

Все, включая Джи и Хлою, заслуживали знать правду о капитане! Но мы пока сами не представляли, с кем имеем дело, а Гидеон не спешил просыпаться.

После занятий я в который раз пролистывала документы из портфеля Гидеона. Восстановить события, предшествовавшие трагедии, было несложно. Он ездил в Анкридж, привез дела  студентов, которых планировал перевести в академию. Ничего странного в этой поездке не было, кроме выбранного времени. Со слов Белс он обычно посещал тюрьму весной.

Почему же в этот раз он нарушил традицию?  Никаких записей, подтверждающих мою догадку, я не обнаружила. Кроме дела несправедливо обвиненной прорицательницы, ничего интересного я не нашла. Водила пальцами по карандашным заметкам на полях и даже не сдерживала слёзы. Пусть Бовард видит, что натворил!

Ближе к ночи в дверь комнаты постучали, и я быстро убрала зачитанные до дыр записи под подушку.

— Это всего лишь я!

Голова Генри показалась в дверном проёме.

— Можно зайти?

Кивнула, и парень плотно закрыл за собой дверь.

— Нашла что-нибудь?

Я лишь качнула головой.

— Ничего, кроме наших будущих учеников и одной настоящей прорицательницы, предсказавшей крушение поездка. Жаль, что её никто не услышал.

Генри ещё какое-то время постоял на пороге а потом сел ко мне на не заправленную постель и прижал ладони к лицу.

— Мы должны сказать Хло и Джи. Их боль. Боль всего Нуриджа. Это просто невыносимо. Я чувствую их. Чувствую всех. Я так больше не могу.

Я не могла так виртуозно читать мысли, как Генри, да и запредельными эмпатическими способностями не обладала, но сейчас в звенящей тишине моей комнаты страдания Генри были настолько осязаемыми и острыми, что я обняла парня за плечи, надеясь забрать хотя бы частичку.

Он плакал, как ребёнок, и когда успокоился выглядел пугающе злым и решительным.

— Они поплатятся, Ло. Все они. За то, что сделали с Нуриджем и с капитаном.

Не поддержала этот порыв. Среди виновников вероятно моя сестра, которую до недавнего времени я считала непогрешимым героем.

— Но нам нужна помощь и план.. Нахрапом мы их не возьмем, — попыталась вразумить Генри.

— У тебя есть идеи?

Я посмотрела на свою подушку, под которой лежали дела узников Анкриджа, и улыбнулась.

— Есть одна зацепка. Поможешь?

— Говори.

До глубокой ночи Генри перезачаровывал мой нашейный обруч. Делал он это медленно и осторожно, словно одно неверное движение, и мне оторвёт голову. Но давать Боварду такую фору мы просто не могли. Мои эмоции рано или поздно могут меня выдать. К концу мы с Мокбрайтом выдохлись оба и не заметили, когда отключились и уснули. Утром меня ожидало неловкое пробуждение с секретарём Гидеона в одной постели. К счастью, Генри был смущён ещё сильнее, пробормотал что-то невнятное, извинился раз двести и выбежал из комнаты. Я даже посмеялась про себя. Что бы ни случилось, а я ещё способна чувствовать простое и человеческое.

Подошла к зеркалу в ванной и взглянула на покрасневшую кожу шеи. Попыталась натереть охлаждающей мазью, но стало только хуже.

— Пришло время для шарфиков, правда? — спросила отражение, надеясь, что оно шутливо ответит мне моим же голосом и обратится утерянной тьмой. Но этого не случилось, как сильно я ни взывала к своей половинке.

— Ты заболела? — взволнованно спросила Ви, подкараулив меня у моей аудитории.

— Не знаю, — нарочито хрипло ответила сестре. — Может быть.

— Проводить до лазарета? — она суетилась вокруг меня. — Я тебе поесть принесу туда. Горячий бульон?

— Я хочу поесть с друзьями, Вивека. А целители мне не нужны. Спасибо.

— Друзья. У тебя есть друзья, — она отчаянно пыталась поддержать разговор, а мне было мучительно тяжело выдавливать из себя слова. Может правда прикинуться больной и сбежать?

— Это так странно? У меня не может быть друзей?

— Нет! То есть могут… Просто раньше твоими друзьями были только книги. Ты так сильно изменилась.

Ты тоже изменилась, Ви. Раньше ты сражалась за честь своей страны, защищала слабых, оберегала дальние рубежи, а теперь прислуживаешь Леминбрюку!

Я даже не пыталась быть милой, и сестра быстро сдалась, молча шла рядом, изредка бросая на меня настороженные взгляды, словно я вот-вот взорвусь и забрызгаю всё вокруг.

Перед входом в столовую скопилась внушительная очередь. Студенты и преподаватели недовольно роптали и чем-то громко возмущались.

— Да вот хоть знаете, кто я? — взвизгнула Джокаста. — Я! Я… известная прорицательница. Как вы смеете лишать меня зрения.

— Приказ ректора Леминбрюка, — монотонно ответил голос наёмника.

Раздался неприятный гул, после которого. Фьюсайт возмущалась уже не так громко, зато остальные в очереди заволновались, и кто-то попытался сбежать, вот только в другом конце коридора их быстро развернули.

— Что происходит, Ви? — нервно спросила сестру.

— То, что давно стоило ввести в Нуридже, — ответила Вивека, глядя себе под ноги.

— В Нуридже все было прекрасно без каких-либо нововведений.

Нововведением оказалась арка, через которую заставляли проходить всех без исключения. Насколько я поняла, она забирала излишки сил у студентов и преподавателей. Сначала Нуридж обезглавили, а теперь решили обескровить. Стиснула зубы и шагнула вперёд, стараясь не показывать свой страх. Ослабленная и без ментальной защиты, я едва ли смогу хранить свой секрет.

— Госпожа Нобераль, вам не обязательно, — наёмник преградил мне дорогу. — Вы здесь из-за глупого недоразумения.

Если кто-то ещё не знал, что я министерская дочка, то теперь это точно стало всеобщим достоянием. Все вокруг уставились на меня как на предательницу. Если кто-то считал меня виновницей в гибели Гидеона, теперь у них точно не останется сомнений, что я заодно с захватчиками.

— Никаких исключений. Я тоже преступила закон, — напомнила наемнику и шагнула к рамке.

— Милая, — по спине липко мазнул приторный голос Боварда. — Я уже давно не злюсь, да и не злился на твою детскую шалость.

Он щелкнул пальцами и выключил арку, лишая меня возможности присоединиться к другим жителям Нуриджа в общей беде.

Вот так парой фраз и одним щелчком меня отсекли от всех, кого я любила. Студенты поглядывали на меня враждебно, и даже Хлоя презрительно хмыкнула и отвернулась.

— Позавтракаешь со мной, Лоло?

— Аппетит пропал, — процедила сквозь зубы и рванула прочь.

За мной никто не бежал, не догонял, не пытался вернуть. Они сделали своё дело, превратили меня в предателя, сделали чужачкой. Учитывая, что в последние недели я и так была не особо разговорчивой, задача у них оказалась слишком простой.

Сама не заметила, как вернулась на свой фульгуритовый пляж и начала кричать в сторону моря.

— Ло, какого черта?!

Подпрыгнула на месте и уставилась на Генри, который прятался за покрытым мелкими ракушками валуном.

— Ты чего тут забыл.

— А не ясно? Прячусь. Если из меня аркой откачают силу, то хана нашей огромной тайне, а мы ни на шаг не продвинулись. Гидеон все ещё спит. Белс ругалась утром последними словами, когда её целителей осушили. Обещала пожаловаться на Леминбрюка в министерство.

Он нервно рассмеялся, а я села рядом.