Катя Зазовка - Садовница (СИ)
Тропинка влекла дальше, пока не уткнулась в тоненькое деревце-дугу "Грусть". Его ствол и веточки вместо листьев усеивали блестящие капельки росы. Я даже решилась попробовать одну из них на вкус. Соленая! И запоздало спохватилась, что могу заразиться. Но в инструкции не значилось никаких предупреждений, да и дневник, свернутый в трубочку, мирно покоился в кармане куртки. В паре шагов от "Грусти" красовался на солнышке пук длинной разноцветной травы. Табличка не содержала никакой информации, кроме названия: "Смех". Поддавшись внезапному желанию, я дотронулась до красной ленты — и тут же разразилась заливистым хохотом. Но стоило убрать руку, как приступ исчез, словно его не бывало. Касание бледно-желтой пластины вызвало глупое заискивающее хихиканье. Несколько помедлив, все же осторожно ухватилась за острый кончик черной — изо рта полилась серия саркастических смешков. Надо же, целая смехотерапия. Стоило закончить ее на правильной ноте — и я снова подержалась за красную травинку. Выпустила лишь, когда живот был готов лопнуть. И тут же представила, как все это смотрелось со стороны. Снова засмеялась. Ну и пусть! Зато неприятные утренние события отошли на задний план. Утирая слезы и борясь с нахлынувшей икотой, я огляделась. Интересно: удастся ли когда-нибудь запомнить всю эту экзотику? Тут ведь, наверное, тысячи тысяч видов. И каждый требует особого подхода. Хотя, Розалия ведь как-то справляется. И даже без дневника.
Хотелось пойти еще дальше, но вместо этого я посмотрела на часы и повернула к дому наместницы. Неожиданно оказалась на небольшой полянке фиалок, ромашек и незабудок. "Радость". Теперь понятно, почему настроение так резко улучшалось, когда я вдыхала их аромат. Интересно, появится ли завтра на крыльце следующий букетик? Если да, то, пожалуй, я знаю, какие цветы его составят. То ли от смехотерапии, то ли от запаха "Радости", то ли из-за воспоминания о тайном поклоннике, моя улыбка стала шире. И я вприпрыжку поспешила к дому Розалии, намереваясь получить ответы на свои вопросы.
Зря намеревалась. Разговор с наместницей ничего не дал. Следовательно, произошедшее было связано с садом. И мной? Но как именно? Подозрения насчет черного Джипа опять встрепенулись. Что ж, пускай не говорит, у меня есть, у кого спросить. Зеркало истины… Вот только насколько ему можно доверять? А что если все-таки вопреки предупреждению рассказать о нем Розалии? Нет! Пока нет.
Плотно пообедав в компании наместницы (Липок так и не показался), я, наконец, перешла к долгожданному десерту — кофе. Сделала глоток. Затем еще. Дивный напиток. Как же я соскучилась по его пряному аромату и терпкому вкусу. Блаженно прикрыла глаза. Но память снова бесцеремонно потеснила мимолетную негу, развернув перед глазами недавний поцелуй.
— Розалия, — вернулась я в реальность.
— Да?
— Вы действительно хотите меня выдать замуж за Липка?
— Откуда у вас такие странные мысли? — округлила глаза женщина.
— Да так… наверное, слишком сильно головой ударилась — вот и привиделось, — импровизированную скороговорку я тут же запила несколькими глоточками.
Ярко выраженное удивление наместницы стало еще одним поводом, чтобы насторожиться в отношении искренности зеркала. Но почему-то еще сильнее захотелось обратиться к нему. Вернее испытать… А ведь Андрей тоже говорил про условие-свадьбу. Кто ж его-то науськал?
— С чем я буду работать сегодня?
Розалия смерила меня долгим внимательным взглядом.
— А как вы себя чувствуете?
— Прекрасно, — я улыбнулась, стремясь тем самым подтвердить сказанное. Розалия удовлетворенно кивнула.
— Тогда выпейте этого чая — и пойдем к новой теплице.
Я недоверчиво покосилась на тот самый заварник, из-за которого помолодела утром. Но женщина заверила, что на сей раз в нем чай из "Старости". Дневник молчал, словно тем самым подтверждая сказанное: куртка, перекинутая через спинку стула Липка, не шевелилась.
— Не переживайте. Сделайте для начала глотков пять, а там посмотрим, — задорно подмигнула женщина. Через несколько мгновений, я с удовольствием рассматривала свое несколько повзрослевшее отражение в латунной поверхности самовара. Определенно до прежних двадцати шести недоставало как минимум трех-четырех лет. Но двадцать два года куда лучше недавних подростковых не то шестнадцати, не то семнадцати. По негласной договоренности с Розалией заварник со "Старостью" был отставлен в сторону.
— Ой, совсем забыла. А куда вы положили мой мобильник?
— А это нужно у Гавриила спросить, — не повела бровью женщина.
— У Гавриила? — обалдело уставилась я на хозяйку, пытаясь переварить внезапную информацию.
— Да. Это он отнес вас в домик.
— Гавриил? — сглотнула я. — Один?
— Да. А что-то не так?
— Нет, — конечно, нет, если не считать, что он не просто уложил меня в кровать, но и раздел. Вслух я этого не произнесла, посчитав, что чем меньше людей узнает о моем позоре, тем лучше. В конце концов, он ведь ангел. И к нему стоит относиться как к врачу — профессионалу, у которого нет пола. Вот только утешение оказалось слишком слабым. Щеки лишь пуще заалели. Хотя Розалия этого не заметила, продолжая убирать со стола.
* * *Дикий крик разорвал затхлый воздух подземелья и полез наружу через щели в оконных проемах. Вырвался. Добрался до города. Нырнул в переулок. Мячиком от пинг-понга поскакал по асфальту, срикошетил о стены домов, распугал птиц и перерисовал дневные сны в кошмары. А затем рассеялся высоко в холодном осеннем небе.
— Не надо больше, — прохрипел Хильд. Стальной ошейник без единого следа ржавчины нещадно врезался в горло. Короткие цепи приковали руки и ноги к каменной стене, почти не позволяя двигаться. Однако Гефра успокоилась лишь, когда голова мужчины безвольно упала на грудь, а изо рта потекла тоненькая алая струйка. Со зловещим блеском в глазах, ставших совершенно черными в неверном свете факела, женщина склонилась над нерадивым слугой, ушедшим от боли в благодатное беспамятство, и кровожадно улыбнулась. Стерла пальцем кровь, поднесла к губам, слизнула. Перевела взгляд на Гала.
— Нет, нет, госпожа, пощадите, — жалобно заскулил громила. Но Гефра медленно, неотвратимо приближалась, словно не слышала мольбы. Она не собиралась убивать слуг. Только вразумить. Заставить понять, как важно безупречно выполнять приказы.
Через несколько минут здоровенный Гал сдался и обмяк. Настал черед Двалина. Именно он на этот раз вызвал наибольшее недовольство. Зеркало во всей красе показало "боевой пыл" и "решительность" воина.
— Я ведь пытался помочь, но поскользнулся и упал…
