Экси Старк - Миры Амбрэ

Мелани придерживалась за заднюю дверь «Мустанга», как если у нее из-под ног уплывала земля. Ее полные слез глаза смотрели на маленький кусочек кружева на сиденье.

— Всё еще будешь доказывать, что это, — Моника приподняла женские трусики кончиком пальца и помахала ими перед носом подруги, — не имеет отношения к Марку?

Губы Мелани сжались в отвращении, слезы потекли по бледному лицу. Она молча развернулась на пятках и быстрым шагом ушла прочь, не сказав ни слова. Моника удовлетворенно ухмыльнулась, провожая ее взглядом.

— И что теперь? — как-то потеряно прозвучала Дженнифер.

— Я собираюсь рассказать ей правду.

— Сейчас это абсолютно бесполезно. Она не станет тебя слушать.

— Зато я знаю, кого станет.

— Ты хочешь, чтобы я внушил ей всё забыть? Я не стану тратить на это время, — возразил Илай.

— Несправедливо!!! Если тебе это ничего не стоит, просто поговори с ней.

— Справедливости не существует. Это то, о чем все говорят, но никто о ней ничего не знает.

— Илай! — произнесли мы в унисон с только что подошедшим Джаредом. Я недовольно обернулась к нему. — Ну что теперь?!

— У тебя гости.

Тон Джея не говорил мне ни о чем. Ровный, спокойный, как море во время штиля, но Илай прочитал в нем гораздо больше, чем я. Выражение его лица не изменилось, зато во взгляде мелькнуло неприятное удивления, как проблеск пламени.

— Много у нас гостей? — на его лице снова появилась равнодушная ухмылка. — Хочу знать, на сколько персон сервировать ужин.

— На три, — улыбнулся Джаред. — Не забудь подать фирменный острый соус от шеф-повара. — Его голос был мягкий, с легкой хрипотцой. — Илай засмеялся.

— Не сомневайся! Соус сегодня особый!

— Подождешь меня в библиотеке? — попросил меня Илай. — Не хочу, чтобы получилось как в прошлый раз, если до этого дойдет дело.

Надломленная голова Коула сама собой всплыла в памяти — с безжизненными глазами-бусинами и приоткрытым ртом, осыпанным кристаллами инея.

— Хорошо, — прошептала я.

Илай провел пальцем по моей щеке.

— Я скоро вернусь.

— Значит, за меня ты так не переживаешь?! Моим задом вполне можно прикрываться?! — Джаред сузил глаза.

— Сам хвастался его многофункциональностью! Сейчас и проверим.

— Это не совсем то, что я имел в виду!

Илай с силой хлопнул его по спине, подталкивая вперед.

— Хей! Нежнее!

— Время жестких игр, торопись.

В библиотеке было пусто, тепло и тихо. Громыхания музыки казались далеким строительным шумом, натыкающимся на броню ясеневых дверей. Я прошла через середину комнаты, по мягкому ковру, наступая на каждый рисунок, придумывая для них значение. Угасающий огонь в камине отбрасывал ленивые медовые блики. Языки пламени подпрыгивали вверх и устало оседали на тихо потрескивающие поленья.

Взгляд скользнул по корешкам книг и остановился на произведении Маркеса. От книги пахло старой бумагой и пылью. Мне всегда казалось, что они начинают пахнуть, когда их читают, когда их проживают. Я любила их запах. Запах пыли и шоколада, мудрости прошлых лет, уютного вечера и камина, немного корицы, крепкого кофе, предвкушения, запах вечности, времени, путешествий и мечтаний… Они всегда пахнут чем-то головокружительным, чем угодно, но только не одиночеством.

Я зажмурилась, открыла наугад страницу и ткнула пальцем.

…казалось, что Господь Бог решил проверить, до каких пределов способно дойти удивление жителей Макондо, и держал их в постоянном колебании между восторгом и разочарованием, сомнением и признанием, пока наконец не осталось никого, кто бы мог с уверенностью сказать, где же проходят границы реальности…

Меня отвлек тихий звук, похожий на игру ветра, принесший с собой аромат мандарина и гвоздики. Я осмотрелась. Кроме меня и жирной мухи, ползающей по яблокам, никого не было. Так казалось. За полками раздался шелест, словно кто-то листал страницы. Я подошла ближе и удивленно заглянула за нее.

Оказывается, полка не стояла у стены, как мне показалось изначально, а зонировала помещение. Вторая, скрытая, часть комнаты служила небольшой читальней с парой кресел на тонких изогнутых ножках, обтянутых сиреневым бархатом. Здесь наличествовали окна на всю стену и раздвижная дверь, ведущая на улицу.

В одном из кресел сидела девушка. Даже в теплом свете огня ее черные волосы отливали синевой, падая до самой поясницы. В одной руке она держала приоткрытый томик Пушкина и читала вслух:

…А царевна молодая,Тихомолком расцветая,Между тем росла, росла,Поднялась — и расцвела,Белолица, черноброва,Нраву кроткого такого.И жених сыскался ей,Королевич…

Девушка вздохнула и резко захлопнула книгу.

— Мне часто читали классиков в детстве. До сих пор тошнит — проговорила она ледяным, как арктический ветер, голосом.

Девушка грациозно повернулась ко мне и откинула волосы назад; они, словно дождь, рассыпалась по спине. Ее лицо было почти идеально пропорциональным. Острый подбородок, высокие скулы, прямой нос, четкие арки бровей. Кожа — белая, словно первый снег, — контрастировала с большими черными глазами.

Я не спеша подошла и села в кресло напротив. Мною двигало любопытство. В ней была какая-то манящая сила. Мы молча смотрели друг на друга. Она мне напоминала цветы олеандра — настолько же прекрасные, насколько смертельные.

— Марина Ольтур, — гордо представилась она.

— Судя по тому, как ты произнесла свое имя, я должна была ждать тебя всю жизнь и сейчас кататься по полу от восторга.

Ее ироничный смех раздался звуком камнепада. Тяжелый и громкий.

— Судя по тому, что ты не катаешься по полу от восторга, тебе неизвестно, кто я.

— Верно. Кроме того, ты, вероятно, жуткая стерва.

Она вытянула длинные ноги, обутые в высокие кожаные сапоги.

— Тебе обо мне известно самое главное. Не пренебрегай этим!

— Приму к сведению, — склонила я голову набок.

— Если окажешься достаточно умной, то да. Хотя Илай любит развлечься с дурочками.

— Ты пытаешься намекнуть, что он развлекался и с тобой?

— Если у тебя острый язык, ты должна быть уверена в силовом превосходстве над оппонентом, чтобы твои речи не оказались фатальными!

Появление туатов уже меня не пугало. А Марина казалась даже интересной. Опасной, да, но интересной.

— Так что ты тут делаешь? — спросила я.

Она улыбнулась.

— Причина банальна. Илай, — она провела пальцем по выступающей ключице. Ее ногти были выкрашены в цвет графита.

Я промолчала. Марина была ослепительно красива и, похоже, умна, почему она могла бы не понравиться Илаю.