MAYDAY - Ксения Кантор
Глава 15.
«Возможно, сегодня я умру. Немного страшно. Но пугает не сама смерть. Что происходит в таких случаях, мне известно: если повезет, сначала отключится сознание, а следом прекратят работу все органы. Если все пойдет в обратном порядке, то будет больно. Вот и вся разница. Пугает меня совсем другое. В лагере остается мой брат. И хотя я заранее обговорила с Доком этот момент, все равно, мне больно от одной только мысли, что он станет сиротой.
Через 20 минут мы с пятой командой отправимся в рейд, и я снова увижу этих, чьи крики так часто доносятся из-за стен. Солдаты называют их мертвяки, зомби, твари, визгуны, и они абсолютно уверены, что эти существа мертвы, но продолжают двигаться. Док и остальные доктора считают это чушью. Если существо может дышать, ходить, испытывает голод, слышит, нападает, значит, оно живое. Я надеюсь, что сегодняшняя поездка продвинет нас в этом вопросе. А еще я надеюсь, что не стану десертом для мертвяков, как выразился командир.
Как бы то ни было, я отправляюсь в рейд по своей воле и сделаю все, чтобы у оставшихся в живых появился шанс на спасение».
Раздался тихий стук в дверь. Кристина осторожно отложила дневник, поднялась и подошла к двери. На пороге стоял Док. Еще вчера они условились, что тот присмотрит за Кириком. Напоследок девушка подошла к кровати брата. С бесконечной нежностью она прикоснулась губами ко лбу и провела рукой по волнистым волосам. На секунду сердце болезненно сжалось. Чтобы не передумать, она поспешно отвернулась и направилась к двери. Сосредоточенная, серьезная, она прекрасно понимала, что с одинаковой долей вероятности это поездка может стать для нее смертельной, но также и судьбоносной. Как бы ни насмехались вояки, а самые важные открытия всегда оставались за учеными. А значит, они на верном пути. Махнув Доку на прощание, Кристина вышла из комнаты.
Большинство ребят уже собрались у Никольской башни. Несмотря на строжайшие запреты докторов, Рыжий тоже был здесь. Сменив бинты на перчатки, он и не думал пропускать рейд из-за ожогов. Ждали только Диму. Подошедшую девушку команда удостоила сдержанными кивками, обрадовался только Никитка. Встав рядом, он ободряюще улыбнулся.
– Итак, солдаты – начал Дэн, остановившись напротив команды. – Сегодня у нас рейд до Боткинской больницы. Первым делом лекарства. Когда вычистим склад, нужно будет пробраться до рентгеновского кабинета. Помимо огнеметов, нам предстоит нести генератор. Поэтому первыми идем я и Шальной. В середине Никита и Иван несут оборудование. Кристина с ними, поскольку план здания у нее, – пригвоздив девушку пристальным взглядом, Дэн угрожающе предупредил, – и не вздумай открыть огонь. Бороды Никиты нам вполне достаточно, – на радость команде пояснил он.
Кристина чуть не задохнулась от возмущения, но возражать не решилась и теперь лишь гневно зыркала серыми глазищами в сторону командира. Отведя серьезный взгляд, Данила вновь обратился к ребятам:
– Распределяемся так: справа колонны – Рыжий и Дьякон, слева – Михей и Сашка. Замыкающие – Серега и Андрей. Игорь остается на стреме. Всем все ясно? Тогда вперед!
Вскоре вся команда вооружилась, а затем облачилась в спец одежду. Чувствуя на себя насмешливые взгляды, девушка подняла с земли огнемет и пошла к «Уралу». При ходьбе защитный костюм довольно громко шуршал. Он был явно велик, и прорезиненная ткань несуразно топорщилась в разные стороны. Но то были мелочи по сравнению с чудовищным весом оружия.
Остановившись перед грузовиком, Кристина внезапно обратилась к командиру:
– Можно я поеду в кабине?
Просьба поставила его в тупик. Никто до этого в кабину не просился. Но поразмыслив, кажется, он понял мотивы девушки. Для человека, несколько месяцев просидевшего в лагере, такая поездка – настоящее событие.
– Противогаз надень, – предупредил командир и кивнул.
Послушно нацепив на лицо маску, она забралась на соседнее с водительским сиденье и затихла.
Внутри было просторно и немного страшно. Но предвкушение отодвинуло все прочие эмоции на второй план. Уже через несколько мгновенный она вновь окажется на московских улицах и проспектах!
Парни залезли в кузов и расселись по лавочкам. В отличие от пассажирки, радости от предстоящей поездки никто не испытывал.
***
Манежную было не узнать! Площадь утопала под толщей снега, напоминая заснеженный океан. И лишь изредка, из белой пучины неожиданно выныривали черные фонарные столбы, напоминая мачты затонувших кораблей. А впереди простирался город. Пробежавшись взглядом в глубину сумеречных улиц, Кристина невольно поежилась. Привыкшая жить за надежными стенами Кремля, сейчас она вдруг чувствовала себя абсолютно беззащитной.
– Что… не по себе? – понимающе спросил Пух. – Кажется, город вымер, ни собак, ни кошек, даже птички улетели. Но ты не обманывайся. В каждом доме, в каждой подворотне и за углом прячутся твари. Они везде. Просто по ночам носа не показывают.
Мужчина уверенно вел машину по Моховой. Маршрут до Боткинской он изучил досконально. Еще накануне вместе с Шальным выбрали оптимальный путь, не самый короткий, зато безопасный.
– А почему визгуны не видят в темноте? – оторвавшись от созерцания темной улицы, решила уточнить Кристина.
– Шут их знает, – пожал плечами мужчина. – Это мы с первых же рейдов выяснили. Твари, конечно, чуют нас, но при отсутствии света не нападают. Стоят, таращатся в темноту, как слепые, а солдат в упор не видят.
– Тогда почему солдаты гибнут?
– Фонариками себя выдают, – пояснил водитель. – Стоит мертвяку завидеть свет, как все – баста!
Представив это, Кристина почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Нет, лучше не думать об этом. Стараясь отвлечься, она вновь уставилась в окно.
Чем дальше они уезжали от Кремля, тем сложнее становилось движение. Часто приходилось выезжать на тротуары и лавировать между сугробов. Вне сомнений, «Урал» обладал отменными характеристиками по проходимости и надежности, чего нельзя сказать о комфорте. Если душу и правда можно вытрясти из человека, то она наверняка уже лишилась ее. Чтобы не пробить головой крышу кабины, Кристина вцепилась руками в сидение. Эта поездка оказалась покруче любого аттракциона. И к тому моменту, как они подъехали к ограждению больницы, она успела набить себе не одну шишку.
Едва машина остановилась, как солдаты припали к окнам. Безлюдная территория Боткинской пребывала в полном запустении. Разбитые окна корпусов, распахнутые двери… Разглядывая окружающие пейзажи,
