Единственное желание. Книга 3 (СИ) - Надежда Черпинская
— Так… что же произошло? Как погибла её мать? — Настя ждала трагической развязки.
— Лэфиарны продолжали свои набеги. Теперь у них бы ещё один повод для этого. Ведь Хозяин отнял у Старшего дочь. И пусть она пришла к милорду Итрейту добровольно, по зову сердца, какое это имело значение для тех, кто знал лишь ненависть. Со временем они даже убедили себя, что отец, будучи магом, околдовал её, напустил чары. И Сарисса предала свой народ под воздействием заклятия, не понимая, что творит. Но единственной магией, связывающей Итрейта и Сариссу, была любовь.
Да, сила любви порой способна примирить даже непримиримых врагов. С этим Настя была готова согласиться. Вот только, кажется, в этом случае чуда так и не случилось.
— Это очень долгая история… — Крис устало вздохнул. — Давай, я скажу только о главном, Дэини! Снова была битва. Короткая яростная схватка, в которой мой отец был ранен и схвачен. Он оказался в плену у проклятых лэфиарнов. И те решили превратить его казнь в зрелище. Они заковали его так, чтобы он не мог воспользоваться Гневом Огня. И собирались поджарить отца на костре. Тайлли узрела это. Видения у неё случались уже в раннем детстве. Зрить она научилась раньше, чем внятно говорить. А тогда ей было уже три года, и сестра, заливаясь слезами, долго пыталась объяснить нам взрослым, чего она так испугалась. Я собрал воинов, и мы двинулись туда, к селению лэфиарнов. Сарисса поехала с нами. Мы все опасались, что отца прикончат, стоит нам начать штурм. Мать Тайлли упросила меня позволить ей пойти к Старшему и поговорить. Но её мольбы не нашли отклика у собратьев. Старший был непреклонен. И факел уже готов был коснуться хвороста и обратить в пепел Хозяина Кристалливора. Тогда Сарисса бросилась в ноги своему отцу и закричала во всеуслышание: «Итрейт — мой муж и отец моей дочери! Ты сиротой мою дочь оставить хочешь, Повелитель?» По селению «детей неба» прокатился взволнованный ропот. «В моей маленькой Тайлли течёт и твоя кровь, — продолжала Сарисса. — Неужели это не имеет уже никакого значения для тебя? Ты готов разрушить её жизнь и мою жизнь? Ты готов убить того, кого люблю я всем сердцем? Ради чего, отец? Кому нужна эта губительная ненависть? Мы сеем смерть столько лет. Зачем? Хватит вражды! В твоей внучке слилась воедино кровь Магов Чёрного Кристалла и лэфиарнов. Это ли ни достаточный повод примириться?»
Настя до боли закусила губу, ожидая продолжения. Неужели даже после этого не случилось прозрения?
— Старший долго ничего не отвечал, — припомнил Крис. — Мёртвая тишина повисла над толпой, собравшейся поглазеть на казнь. «Отпустите Владетеля Кристалливора, — наконец велел правитель «детей неба» и добавил: — Примирения не будет, Сарисса. Нам не сидеть за одним столом с твоим избранником. Но и войны не будет больше… Теперь уходите! Оба!» Сквозь слёзы благодаря отца, Сарисса поклонилась на прощание и, схватив под руку своего милорда, двинулась прочь. Но это был ещё не конец… «Проклятый! — вдруг долетел им в спину голос, полный горечи и злости. — Ты её заворожил. Ты украл её у нас!» То была сестра Сариссы. Отец обернулся, почуяв опасность. Но в этот миг стрела уже сорвалась с тетивы… Льюна целилась в ненавистного ей Итрейта, но Сарисса бросилась вперёд, и смертоносное остриё пронзило её чистое сердце. Она умерла мгновенно. Упала бездыханная на руки любимого. Сестра, сгубившая родную сестру, отбросила лук и заблажила диким голосом. Потом ринулась бежать куда-то, не разбирая дороги. Племя лэгиарнов, вначале безмолвное, зашумело на разные голоса. Старший стоял, онемев, и взирал на свою мёртвую дочь. Итрейт по-прежнему сжимал её в объятиях, силясь отыскать хоть лучик жизни в бессильно поникшем теле.
Настя не сдержала покатившиеся по щекам слёзы. Но и это оказывается был ещё не финал…
— И вот тогда Пламя вырвалось наружу! — тяжело вздохнул Кристайл. — Страшная сила. Руки отца вдруг засияли, как тысяча солнц, и языки огня охватили тело возлюбленной. За краткий миг Сарисса обратилась в прах. Ничего не осталось от прежней любви. И милорд Итрейт жаждал одного — испепелить всё и всех! Выжечь проклятых «детей неба» из этого мира. Он шёл вперёд неуязвимый, как щитом прикрываясь стеной огня. Стрелы, что в него пускали поначалу, обугливались и рассыпались на лету. Потом лэфиарны бросились наутёк. Куда там… Огненные бичи настигали их, убивая мгновенно. Всё поселение охватил пожар. Страшной участи не избежал и Старший, и многие другие. Но отец не успокоился бы, пока не уничтожил всех. Мы наблюдали за этим с холма. Понимая, что вмешиваться не имеет смысла. Он не угомонится, пока не добьётся своего. И тут появилась Эши… Вот она сочла вмешательство необходимым. Она в видениях своих узрела, что произойдёт, и бросилась к лэфиарнам, надеясь предотвратить страшное кровопролитие. Но опоздала. И всё-таки она смело встала на пути разгневанного Итрейта, призывая его остановиться. Я не слышал, что именно она кричала. А отец говорил после, что он не помнит её слов, потому что в тот миг не владел собой. Я видел только, как яростно он взревел и бросил сгусток пламени в отчаянно взывавшую к нему леснянку. Огонь не убил Эши. Наверное, это магия Древа спасла её… Но в тот день Эши ослепла. И только когда отец увидел её выжженные глаза, он понял, как далеко зашёл. И страшное пламя угасло. А он растерянно смотрел по сторонам на деяние своих рук. «Пощади тех, кто ещё жив, Хозяин! — взмолилась Эши. — И клянусь, ты больше никогда не увидишь «детей неба»! Я уведу их отсюда прочь, вглубь Первых Земель, или даже на Север. Никогда они больше не преступят границы Кристалливора. Клянусь Первым Древом Вечным! Отпусти их, Маг Итрейт! Отпусти!»
Кристайл невесело ухмыльнулся.
— С тех пор о лэфиарнах никто не слышал. Леснянка исполнила обещание. А мы вернулись в Чёрный Замок горевать о погибшей Сариссе. От неё у отца осталось единственное утешение — юное белокурое создание, способное отогреть даже самое скорбящее сердце. А через два года Тайлли и мне стала утешением. Диковинное совпадение… — маг покачал головой. — Милорд Итрейт погиб на охоте. Упал с лошади и сломал шею. Как и моя мать. В тот же день, что и она. Только спустя сорок четыре года.
