Марионетка Черного колдуна - Любовь Песцова
Забавно, что ни одного из перечисленных детей он не назвал сыном или дочерью.
— Егомне жаль, — выделила я интонацией первое слово.
— Ну, конечно, рано или поздно все равно бы получилось. Дети растут. Но тут так удачно подвернулась ты. Умная, сообразительная.
— Спасибо, видимо, я пошла в мать.
— Только жутко дерзкая. И когда ты такой стала? Я ведь читал отчет о тебе. Ты всегда была на удивление покорной.
— Это только с теми, кто не вызывает такую степень отвращения. Скажи, обязательно было насиловать женщин, чтобы они выносили твоих детей? Неужели нельзя было найти согласных на это барышень?
— Можно, конечно. И большинство такими и были. Но твоя мать… Ах, строптивая Амелинда. Она столько раз отказывала мне. Не поддавалась на мои чары, мое положение. А я ведь даже предложил ей место официальной любовницы.
— Как щедро, — скривилась я.
— Знаю, — не понял он иронии. — Но она только блеяла что-то про своего Керна. Пришлось сбить с нее спесь.
— Ты отвратителен.
— Ты уже говорила, — усмехнулся мужчина. — Но видишь ли, девочка, ты все равно будешь делать то, что я скажу тебе. Сейчас твоя семья в порядке. Но кто знает, что случится, если ты будешь слишком сильно тянуть? Может быть, мне стоит чаще навещать Амелинду? Вспомнить свою давнюю любовь. Сейчас она, конечно, постарела. Но темперамент все тот же.
— Я пытаюсь найти этот камень, но мне нужно больше времени!
— У тебя его нет, — отрезал он.
— Я его найду, — твердо сказала я. — Но ты перестанешь мучить мою мать. Не потом, когда я выполню твои условия, а сейчас.
— Решила, что можешь что-то требовать?
Он был искренне удивлен. А потом рассмеялся.
— Возможно, хоть крохи моего характера в тебе есть, — почти одобрительно кивнул он. — Я даю тебе две недели. Потом я сначала убью твоего брата. А затем поиграю с матерью. Именно в таком порядке.
— Что с Куртом?
— Он в порядке. Пришлось его оглушить, чтобы не бежал тебя предупреждать. Не то чтобы я был сильно против вашего общения, но мне нужно было поговорить с «дочерью», а он мог все испортить, — продолжал издеваться этот человек.
— Его смертью угрожать не будешь?
— Нет смысла. Во-первых, он маг, хоть и не самый сильный. А нас и так мало, чтобы разбрасываться. Во-вторых, у меня есть два замечательных рычага давления. Курт мне ни к чему. Можешь даже себе его забрать. Все равно его отцу он не слишком-то нужен.
— Маги… Гордость нации.
— У-у, сантименты пошли. Почему люди без реальной власти всегда говорят о какой-то морали?
— Потому что она у нас есть.
— Это не достоинство, девочка.
— Что, дочерью меня уже не называешь, папаша?
— Много чести, — фыркнул он. — Я Роберт Берн. Потом древнейшего магического рода. В моих жилах течет кровь легенды, сумевший ранить Леонхарда. А ты всего лишь грязь под моими ногами. Смысл мне привязываться к кому-то из тебе подобных, если ваши жизни так коротки?
— Ну хоть имя сказал. Теперь я знаю, кого ненавидеть.
— Вперед. Мне плевать что ты там чувствуешь, девочка. От тебя требуется только принести мне Камень. И ты с твоей прекрасной сопливой семьей пойдете на все четыре стороны.
— Ну не полным составом, конечно. Это ведь ты убил моего отца?
— Ну, не лично…
— Мама была права. Все из-за меня.
— Да. И если не хочешь потерять оставшихся членов семьи, лучше поторопись.
Разговор был окончен. Я поняла это по его лицу еще до того, как он повелительно махнул рукой, как делают, когда хотят прогнать слугу.
Превозмогая дрожь в коленях, я твердой походкой дошла до двери и, прямо отсюда открыла портал в Черный замок.
Я с трудом помнила, как поднялась по лестнице на первый этаж. Кажется, я сбросила плащ где-то по дороге, потому что меня душили завязки.
Зайдя на кухню, я схватила графин с прохладной водой и начала жадно пить, пока не почувствовала спазмы в желудке. А потом едва успела добежать до той самой каменной раковины, которая так поразила меня в первое появление на этой кухне.
На плечи легли чьи-то заботливые руки.
Утерев рот рукавом, я повернулась, заглядывая в обеспокоенные глаза Леонхарда.
Дожили. Человек, который фактически является моим отцом, только что угрожал мне, моей семье смертью и пытками. А Черный колдун, кажется, собирается пожалеть.
От этой мысли я истерически рассмеялась, сползая по раковине на пол.
Внезапно оказалось, что у меня совсем не осталось сил. Даже на то, чтобы просто стоять.
Оказывается, держать голову гордо поднятой, делать вид, что тебя не пугают угрозы, не задевают оскорбления и умудряться еще и дерзить — это очень тяжело.
Неожиданно холодная ладонь опустилась мне на лоб.
— Да ты горишь.
Не знаю. Наверное. Картинка перед глазами почему-то была нечеткой, как будто я смотрюсь в отражение на воде.
— Где ты была? С какой магией контактировал кулон?
Ответить не было сил. Меня начало мутить с новой силой, а сосредоточить зрение на лице Леонхарда, склонившегося надо мной, так и не получалось.
Холодная ладонь покинула мой лоб, и от этой потери хотелось заныть.
А потом я почувствовала как меня поднимают на руки. Совсем как в детстве, когда отец относил меня в мою комнату, если я засыпала в гостиной или его кабинете.
Вот только отец умер, а на руках меня несет страшный и ужасный в своей мощи Черный колдун. Но я не протестовала. Не было сил. Да и не хотелось.
Глава 17. Ревность
Я очнулась через несколько часов. За окном по-прежнему было темно, а на мне была все та же одежда. Хотя ее как раз не мешало бы сменить.
Рядом с кроватью на стуле, свесив голову на грудь, спал Леонхард.
Он казался таким обычным. Таким… человечным. Так могла я сама дремать возле постели больного брата.
— Мне льстит твое внимание, но я бы предпочел, чтобы ты не меня разглядывала, а спала.
От неожиданности я вздрогнула, едва не свалившись с кровати.
— Я думала, ты спал.
— Поэтому так беззастенчиво меня разглядывала?
Я снова смутилась. Почти как тогда, когда он меня переодевал с помощью своей магии.
— А ты почему здесь спишь? Это вообще-то моя комната.
— Неправда. Это чердак.
— Мелочи, — поморщилась я. — Почему ты
