Арена богов - Элла Саммерс

— Он никогда не выполнит условия сделки, — сказал Неро.

— И мы тоже, — ответила я. — Но как только все Стражи и их друзья поймут, что он контролирует моё тело, они ослабят бдительность. Я получу полную свободу действий в их крепости. Вот тогда я изгоню этого ублюдка и отключу магический щит, чтобы наши войска могли проникнуть внутрь.

— Твой план…

— Потрясающий? — закончила я за него.

— Рискованный. Очень рискованный. Мне это не нравится, Пандора, — он покачал головой. — Я не хочу, чтобы он получил контроль над твоим телом.

— Тебе бы больше понравилось, если бы он получил контроль над телом Сиерры?

— Я не хочу, чтобы он забирал у меня кого-то из вас, — прорычал он.

Я обхватила руками его лицо.

— Мой план сработает, Неро. Я смогу одолеть Мордона, когда он попытается завладеть моим телом. Мне просто нужна твоя небольшая помощь, чтобы сделать это, — я взяла его за руку.

— Всё, что угодно, — немедленно ответил он, вплетая свои пальцы в мои. — Всегда.

— Спасибо. — я взяла его и за другую руку. — Я знала, что могу на тебя положиться. Я медленно опустилась на пушистый ковёр, вставая на него коленями.

Неро последовал за мной, двигаясь вместе со мной. Он видел, как я убрала одну руку, чтобы схватить нож в ножнах на поясе.

— Если мы обменяемся кровью, эта магия привяжет меня к тебе. Я смогу чувствовать тебя на огромном пространстве между мирами, — сказала я. — То, что ты будешь со мной, пусть даже только в моём воображении, поможет мне бороться с контролем Мордона.

Я уколола свой палец кончиком лезвия, затем уколола и его палец тоже. Две капли крови выступили на поверхности.

— Хорошо, — произнесла я, убирая нож в ножны. Моё лицо вспыхнуло. Его кровь взывала ко мне, притягивала к себе. — Теперь, я думаю, нам следует просто…

Мои колени соприкоснулись с его коленями. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. В его зелёных радужках сверкнуло серебро. Медленно и сексуально его язык выскользнул наружу и прошёлся по губам. А этот румянец на моём лице? Он распространялся, разливаясь по моим венам, поглощая всё моё тело, от макушки до пят. Мой пульс бешено бился под кожей — возбуждённый, голодный, жаждущий попробовать его на вкус. Жаждущий его.

Я схватила Неро за уколотый палец, когда он схватил мой. Его кровь обожгла мои вкусовые рецепторы, сладкая, пряная и жгучая. Я наклонилась к нему, сжимая сильнее, и пила глубже. Каждый глоток был вкуснее предыдущего. С каждым глотком я всё глубже погружалась в него.

— Как ты думаешь… — я ахнула, когда его губы коснулись моей шеи. — …ты думаешь, этого достаточно?

— Нет, — от его смешка у меня по спине побежали мурашки. — Мне нравится быть дотошным, — Неро с расчётливой, мучительной медлительностью расстегнул молнию на моём топе спереди.

— Да, — стон сорвался с моих губ. — Мне тоже нравится, когда ты дотошный, — я стянула с него футболку, причём вовсе не терпеливо.

— А мне нравится, когда у тебя такой взгляд, — сказал мне Неро.

— Какой взгляд? — застенчиво спросила я, прикусив губу.

— Вожделеющий, — произнёс он. Его голос был глубоким, сочным и вибрировал во всех нужных направлениях.

— Кажется, это часто случается в твоём присутствии, — протянула я. Моё горло сдавило, груди будто набухли под футболкой. Когда же он уже снимет её с меня?

— Скоро, — его мрачный и опасный смешок был обещанием, угрозой… и лёгкой закуской.

— Ты же знаешь, я не очень терпелива, — хрипло сказала я. — Как насчёт того, чтобы сразу перейти к десерту?

Неро снова издал низкий горловой смешок.

— Как пожелаешь, — его клыки вонзились мне в шею.

Боль и наслаждение охватили меня — неразделимые, вплетённые друг в друга — и я закричала. Моё тело содрогалось с каждым новым движением его губ. Я стискивала его сильнее, задыхаясь, желая большего. Желая его всего.

Неро отстранился, в его глазах горели магия и желание.

— Вот так?

Моё горло пульсировало, ноги дрожали. Я с силой схватила его и вонзила клыки ему в шею. Его сладкая кровь хлынула мне в рот, покалывая и обжигая, как Нектар. Я не могла думать. Я могла только действовать. И чувствовать.

— Твоё тело пылает для меня, — сказал он.

Его горячая, твёрдая грудь царапала мою обнажённую кожу. Должно быть, в какой-то момент моего безумства, он, наконец, закончил снимать с меня футболку.

— Да, — выдохнула я.

Моя спина выгнулась дугой, тело изнывало, а руки быстро расстегнули его брюки.

— Ты хочешь меня, — Неро сиял, как бог, в золотом ореоле небесного света, стоя передо мной на коленях.

— Да, — согласилась я, оседлав его и застонав от удовольствия, пока медленно вбирала его в себя.

Его губы опустились к моему уху, и он прошептал:

— Тогда возьми меня, Пандора, — его глубокий, повелительный голос прорычал мне в горло. — Сейчас же.

Холод в командном пункте стал далеким воспоминанием. Теперь не осталось ничего, кроме жара: горячего, влажного и пылкого. Ничего, кроме Неро и моей ненасытной потребности сделать его моим. Снова. И снова. И снова.

Мягко и чувственно, жёстко и голодно, быстро и яростно. Вместе мы оседлали вихрь похоти, крови и магии, любви и секса, которые сливались воедино, связывали нас, соединяли нас воедино.

— Неро, я…

— Я знаю, — пробормотал он, крепче сжимая меня в объятиях. — Просто пообещай, что вернёшься ко мне.

— Я всегда буду возвращаться к тебе, — горячо пообещала я. — И я всегда приду за тобой, когда понадоблюсь.

— Да, придёшь, — сказал он, слегка и высокомерно скривив губы. — И мне нужно, чтобы ты прямо сейчас пришла к оргазму, — его руки сомкнулись на моих бёдрах.

У меня был наготове язвительный ответ. Он так и не слетел с моих губ. Яростная волна наслаждения пронзила меня, и с моих губ сорвался отчаянный, порочный звук, который даже не был человеческим. Губы Неро накрыли мои, поглощая меня, опустошая, соединяя нас.

Я видела всё, что видел он. Слышала всё, что слышал он. Чувствовала всё, что чувствовал он. Мы были так тесно связаны, что я не могла отделить своё удовольствие от его. Это всё нарастало и нарастало… Давление внутри нас увеличивалось подобно приливной волне, разрушая реальность и погружая нас в экстаз.

Я не знала точно, как долго мы были потеряны, содрогаясь в конвульсиях, крича и дрожа, но мне было всё равно. По мере того, как мой разум возвращался в сознание, а мысли