Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма - Александра Дроздова
– Мое имя Вольфганг. Давно звучание моего имени не сотрясало окружающий воздух.
– Разрешите обращаться к вам по имени? – продолжала я мучить лидера светлых.
Старик разразился теплым и добрым смехом:
– Разрешаю. Еще ничего не началось, а все вокруг меняется. Ступайте уже, – махнув рукой на дверь, заключил он.
И больше не задерживая никого, мы попытались удалиться по указанному направлению. Однако смогли уйти мы только после того, как Соня добилась разрешения забрать книгу с собой, дав твердое обещание ее вернуть после кропотливого изучения. Вольфганг дал разрешение и на это.
Лияр все же проводил нас до комнаты Харна, а затем отправился раздавать распоряжения и приводить в готовность весь орден.
Я тем временем приступила к основательному процессу создания безопасности для Сони. Я была защищена второй ипостасью – подарком источника в Вечном Лесу, а она-то нет.
Для ее защиты я выложилась на полную. Черные и золотые песчинки заполонили всю гостеприимно предоставленную нам комнату. Они завлекательно поблескивали, зависнув над лежащей дочерью. А уже свет, отраженный от частичек моего дара, впитывался в ее кожу и оставался еле заметным золотым блеском. Такая защита более монументальна и больше настроена на урон от темного дара. Помимо тела, необходимо обезопасить и детское сознание. Не хотелось бы повторения прошлого подчинения, только в главной роли – выступила бы моя дочь.
Выстроить незримую стену для защиты такого пластичного разума заняло у меня больше времени и сил. Со взрослыми работать было гораздо легче. Я предложила помощь и Харну, но он отказался, ссылаясь на то, что служители ордена полностью защищены. Такое категоричное заявление вызывало у меня явные сомнения, но озвучить я их не успела. Незаметно пришло время обеда, на который нас уже привычно позвали небольшим светлым вестником в виде приятного насекомого. Он-то и отвлек меня, а затем выстраивать защиту было уже поздно.
Самый лучший для меня и самый быстрый служитель ордена, неукоснительно выполнял приказ Вольфганга и следовал за мной по пятам, не оставляя меня ни на секунду одной. Он украдкой, будто случайно, касался, обнимал, целовал меня в уголки губ. Это было так неназойливо, заботливо и обескураживающе нежно. Я нежилась в его прикосновениях и таяла от внимания.
Соня отказалась пойти с нами в общий зал, так как она не успела изучить дозволенную книгу о расах, пока я устанавливала ей защиту. Харн клятвенно пообещал ей принести обед в комнату, чтобы она смогла погрузиться в мир необычного и величественного населения этого мира.
Случайно предоставленным промежутком времени мы решили вкусить по полной, ведь не так часто мы могли насладиться обществом друг друга. И на обед мы заявились вдвоем неприлично счастливые для такого ответственного и напряженного момента, как затишье.
Та же аппетитная кухарочка разливала из огромного котла душистый и наваристый суп.
– А как же маленькая? – протянула расстроенно она, не наблюдая девочку рядом с нами.
– А ее порцию заберем и отнесем чуть попозже, – ответил Харн с очаровательной улыбкой на лице. Даже я на нее засмотрелась, не то что миловидная женщина.
Как же отрадно было видеть лица служителей. Пускай и отличное от привычного зрелища – эта серая кожа и яркие глаза, но без масок они выглядели как-то дружелюбнее, живее. В моменты, когда они очаровательно улыбаются, что случается однозначно редко, так вообще глаз не оторвать. Засмотревшись на приятное зрелище, я не сразу почувствовала не ладное, а потому что-либо сделать я попросту не успела.
В аккуратной неестественной пространственной дыре тотчас появились гости. Прогноз Вольфганга оказался неточным. Темные решили не откладывать свое явление и тем более не скрываться. Нападение они устроили в такой не подходящий момент – в обед. Это было так дико, несуразно, противоречиво эффективно, но не для служителей. Светлые были абсолютно не готовы к такому наглому повороту событий и совсем не ждали темного перехода.
Колдуны посыпались из портала, как песок в песочных часах. Вокруг начала происходить мешанина из черных клякс и золотистых выбросов.
Было бы глупо надеяться, что темные не подготовились, они были во всеоружии. А судя по двум, попавшим в мое поле зрения, со свежо окровавленными повязками, стала очевидна жертвенная плата. Один темный был без руки, с культей и алым пропитанным бинтом. А у второго из-под заклеенного глаза стекала струйкой кровь.
Ворон, как его четко описала Соня, сутулый мужчина с прилизанными черными нитками волос и острым бледным лицом, медленно и неотвратимо совершал пассы руками. Его руками создавалось истинная черная волшба – грязная, бесчеловечная, мерзкая.
Служители ордена уже давно побросали ложки и плошки, атаковали разного вида сияющими формами своего дара, кто во что горазд, пытаясь пробить выставленный темными щит и остановить Ворона и остальных колдунов.
Сквозь шум битвы даже было слышно, как защита трещит от наносимых ударов. Мы с Харном не остались в стороне и присоединились к воинственной феерии. Казалось, еще вот-вот и щит рухнет к ногам и удастся добраться до обезумевших нападавших. Но не успели…
Как только Ворон закончил творимую волшбу, его масляная черная дегтеобразная сила разлетелась, будто взрывом отброшенная, облепила всех служителей, словно липкой паутиной, ни одного из светлых не пропустила.
Люди ордена пытались отцепить от себя заклинание разными способами, но клякса все больше и больше разрасталась, связывая тела. Служители трепыхались бессмысленно, а минуту спустя не смогли сделать и шаг.
Темнейшее колдовство – злое, отвратительное. Стало быть, одному среди них ни проводник, да и ничего уже не понадобится. Так и есть. Среди толпы один из колдунов упал, как подкошенный, иссох и остался на каменном полу лежать черной золой.
Харн укрыл меня за своей спиной в момент колдовского удара и вместе со всеми попал под воздействие волшбы Ворона. Он защитил меня собой, не сомневаясь. Какая ирония – служитель Пресветлого ордена встал на защиту темной ведьме, закрыв ее собой. По собственному желанию, должна заметить. Как я могла в нем сомневаться? Мужчина, который с неизменным постоянством готовый закрыть от всех невзгод без просьб, и по наитию, по чистому велению, порыву души, не может быть ненастоящим и не покорить женщину, которую он выбрал в избранницы.
Харн стоял неподвижно, и только рваное дыхание подсказывало, что он еще живой. А сколько поразительной веры было в его словах о том, что служители ордена защищены от влияния темного дара. Ох, уж эти мужчины. Я бы настояла на своем, если бы хватило времени. Если бы…
Мое тело инстинктивно покрылось черной чешуей,
