Песня русалки - Кольт Ольга

Я вжималась в него всем телом, оплетая талию руками, будто боясь, что стоит нам расцепиться, и Анкер тут же исчезнет. Он что-то негромко говорил, но я не слышала за шумом ветра, играющего с прибоем. Да прямо сейчас я и не хотела ничего слышать, просто продолжать стоять так, будто не было никогда нашего холодного прощания и нескольких недель в разлуке. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я очнулась, подняла голову и, впившись взглядом в его озерные глаза, спросила:

— Ты настоящий? Правда? Или я не в себе?

Анкер нежно взял мою ладонь и поднес к лицу.

— Ты же помнишь, что у привидений не бывает щетины.

И только после этих слов я смогла поверить, что моя самая заветная мечта сбылась. Мне тут же захотелось расспросить его обо всем, узнать, как он меня нашел, и почему не забыл, но он только засмеялся в ответ, и сказал, что теперь у нас есть сколько угодно времени на разговор — только для начала стоит, например, одеться. Под его насмешливым взглядом я вспомнила, что на мне только легкая полупрозрачная туника. Мокрая и холодная, а главное — облепившая тело, как вторая кожа. Но прежде, чем я успела смутиться, Анкер снял с себя тяжелый шерстяной плащ, укутал меня и на руках понес вглубь острова, где, как оказалось, он устроил небольшой походный лагерь.

Согревшись у костра, я грела руки о жестяную кружку с уже слегка остывшим травяным отваром. Мы сидели под навесом, прижавшись друг к другу, и я с открытым ртом, слушала его историю.

О том, как все вокруг начали забывать русалов, и если первое время с трудом, но вспоминали обо мне под градом его вопросов, то потом только пожимали плечами с недоуменным видом. Как в какой-то момент Анкеру начало казаться, что он сходит с ума. И только король поверил в его историю, потому что когда-то читал очень древние записи о царстве русалов. И дал ему особое указание, попытаться найти тот остров, на котором пираты украли меня. Он не вдавался в подробности поисков капитана Скалла и его команды, но я поняла, что это потребовало немалых усилий. И все же его поиски увенчались удачей. Пираты, конечно, не помнили, как застрелили Гаркона и похитили меня, но место стоянки не забыли. Я только качала головой, думая, что, видимо боги были в хорошем настроении, раз позволили Анкеру узнать об острове до того, как пиратов разыскали мои родичи. Да, русалы не любили вмешиваться в людские дела, но и оставить мерзавцев безнаказанными было не в наших правилах. Буквально пара дней, и Анкер никогда не смог бы меня найти. Но он нашел.

Правда, теперь одна мысль не давала мне покоя.

— Так ты меня искал по поручению короля?

Отблеск костра высветил его нахмуренный профиль.

— А ты как думаешь?

Я на мгновение замялась. Мы все еще сидели рядом и я чувствовала тепло его плеча, помнила крепкое объятие нашей встречи, но по телу пробежал холодок от воспоминаний о нашем прощании.

— Я не знаю… Точнее… Я не хочу так думать.

Он обхватил мою плечи рукой и придвинул к себе ближе.

— Вот и не думай. Потому что это неправда. Я искал тебя, потому что хотел найти. Даже если бы король не поверил мне и запретил, я все равно бы отправился на поиски.

— Почему?

— А разве ответ не очевиден?

— Но ведь… я уехала. Обидела тебя. Бросила.

Слова оставляли привкус горечи на языке, но его рука на мое плече придавала храбрости. Пока мы сидели вот так рядом, мне не было страшно подождать ответ.

— Я на тебя тогда очень разозлился. Правда. Думал выкинуть из головы и из сердца. Особенно, когда увидел, что ты оставила на кровати медальон. Но когда ты вышла из тронного зала и я понял, что мы можем никогда не увидеться, понял, что не хочу этого. Мне хотелось верить, что мы еще встретимся, и у нас будет еще один шанс. Поэтому я догнал тебя тогда, перед отъездом.

Я потянулась рукой к груди и нашла цепочку с медальоном, сжав звезду в руках. Анкер, увидев это, усмехнулся и расстегнул ворот рубашки, показывая мне ее близнеца на своей груди.

— Если честно, мне тысячу раз хотелось ей воспользоваться, — признание вылетело из меня само по себе, так легко и уютно мне сейчас было, — Но я была уверена, что ты забыл меня из-за печати забвения. Кстати… это же самое интересное. Почему это не произошло? Заклятье действует на всех…

Мне хотелось услышать романтичное признание, что его чувства оказались сильнее, и я не удивилась, что Анкер сначала смутился. Но его ответ меня поразил.

— Хм, думаю, дело в медальонах… Мне несколько неловко в этом признаваться, но это пара наших семейных артефактов. Они очень древние и обычно их используют в одной… э-э-э… традиции.

— Какой традиции? — переспросила, удивленная. Никогда раньше я не слышала, чтобы Анкер запинался или юлил в разговоре.

Он опять замялся, а потом сжал челюсть так, что желваки заиграли на скулах.

— Ну, это обручальные артефакты, — наконец выдавил он из себя признание.

— Обручальные артефакты? — строго переспросила я, хотя внутри меня меня щекотал еле сдерживаемый смех, — А не маловато ли мы были знакомы для обручения?

Он бросил на меня настороженный взгляд, но потом, видимо, догадался, что продолжаю сидеть, прижавшись, и усмехнулся. Поцеловал меня в макушку и зашептал в ухо:

— А сколько дней нужно, чтобы понять, что ты хочешь быть рядом с кем-то? Заботиться, оберегать, смеяться, держать за руку… да вообще все делать вместе. Не думаю, что для этого нужны месяцы. Это вопрос честности перед самим собой — признать, что тебе кто-то дорог. И смелости — не бояться сложности, не отпускать друг друга, когда тяжело, искать, если потерялись. Ты знаешь, у меня на самом деле много недостатков. Но трусом я никогда не был.

Анкер обнял меня еще крепче, и от этого последние мысли вылетели из головы. С головы до ног пробежала волна тепла, от которой кожа покрылась мурашками. Захотелось самой прижаться крепче, спрятать голову в его подмышку и сидеть так, не расцепляясь, долго-долго. А еще лучше — вечно. К сожалению, это было невозможно. Впрочем, когда губы Анкера нашли мои, я была вовсе не против.

Мы целовались нежно, будто пытаясь запомнить наощупь каждый кусочек губ друг друга. Но постепенно поцелуй становился все смелее, как и наши руки. Шерстяной плащ сполз с моих плечей, а камзол Анкера и вовсе лишился пары пуговиц. В ушах шумело, разум затуманился, но я все же расслышала какие-то странные звуки. И с изумлением поняла, что из моей груди сама по себе льется мелодия свадебной песни. Будто сердце, легкие, ребра, диафрагма — и все остальное, что есть внутри меня — волшебный инструмент, умеющий играть сам по себе. Хотя… возможно здесь и был один талантливый исполнитель. От прикосновений Анкера я буквально пела — всей душой и телом. И эти звуки ветер нес по пустынному пляжу в сторону моря так, словно хотел подарить набегающим на берег волнам.

Я забыла обо всем на свете и полностью отдалась собственным чувствам. Но почувствовав тяжесть Анкера сверху, внезапно заледенела и задрожала.

— Что такое?

Он тоже замер, пристально вглядываясь в мое лицо. Между бровями Анкера залегла хмурая складка.

— Не знаю… Хотя… Кажется, я боюсь.

— Чего? — его голос звучал тепло, но в нем слышалось беспокойство.

Я попыталась подобрать нужные слова:

— Понимаешь, каждый раз, когда мне кажется, что я счастлива, происходит что-то плохое… А вдруг… Вдруг опять что-то случится?

Улыбка вернулась на лицо Анкера. Он нежно поцеловал меня и ответил:

— Прямо сейчас кое-что действительно случится. Но это будет прекрасно. Обещаю.

И это оказалась чистая правда.

Потому что так счастлива я была только один раз в жизни — когда первый раз всплыла на поверхность, увидела небо и вдохнула настоящий воздух. Тогда я просто легла на воде, разведя руки в стороны, и позволила морю ласково укачивать меня. Перед глазами плыли облака, солнце согревало кожу. Я качалась на волнах, чувствуя невероятные спокойствие и радость.

И точно так же я сейчас чувствовала себя в объятиях Анкера.