Последняя надежда Пандоры (СИ) - Людмила Александровна Королева
«Она что, заранее знала, что будет? Но в шестнадцать на Пандоре дети еще не обладают силой, если бы она была прорицательницей, то этот дар проснулся бы только в восемнадцать, тогда почему она нарисовала это. И что этот рисунок означает?», — рассуждал мой внутренний голос.
— Мила! С тобой все в порядке? — забеспокоилась Валькирия и перевела взгляд на картинку.
Я заметила, как и Валькирия окаменела и побледнела.
— Что с вами? — услышала я встревоженный голос Бальтазара. Он поднялся наверх, посмотреть, чем мы заняты.
— Посмотри, я не помню, чтобы Элена нам показывала вот это, — сказала Валькирия, протягивая лист бумаги Бальтазару.
— Милорд! Посмотрите, сзади есть какая-то надпись, — сказала Мирослава.
Бальтазар перевернул лист и прочитал в слух.
— «Равновесие сил не должно нарушаться, тьма не прогонит тьму — это задача только света, ненависть не прогонит ненависть — только любовь с этим справится, подари свет, и тьма исчезнет сама собой», и что это значит? — удивился Бальтазар.
— Кажется, Элена знала, что будет в мире, и, судя по рисунку, она тоже воин света, — предположила я.
К нам в комнату вошел Арман, и с удивлением посмотрел на наши задумчивые лица.
— Что такие хмурые? — улыбаясь, спросил он.
— Ты тут чаще всех бываешь, ты видел этот рисунок? — спросил Бальтазар, протягивая Арману.
Арман побелел, и улыбка сошла с его лица.
— Где вы это взяли? — испуганно спросил он.
— В стопке с остальными ее картинами, — ответила я.
— Не может быть! Его не было пару недель назад! Я точно знаю, потому что каждый раз, когда приезжаю пересматриваю все ее работы, так я вспоминаю ее и те моменты, что мы провели вместе, — прошептал Арман.
— Выходит, она была здесь недавно и оставила это для тебя, Арман, но зачем? — удивилась я.
— Элена? Не может быть! Я узнавала у прорицателей, они ее не видели и не могли определить жива она или нет, — сказала Валькирия, Арман и Бальтазар с удивлением посмотрели на нее. «Они и не знали, что Валькирия ее искала», — подумала я.
— Но почему она не пришла к одному из нас, могла бы сообщить, что жива, — загрустил Арман.
Вопросов становилось все больше, а ответов никто не знал. Валькирия показала нам все остальные комнаты, и все они были разные и подчеркивали индивидуальность хозяев. Мы с Бальтазаром заняли его комнату, она была просторной, но очень яркой. Стены и пол были выкрашены в черный и красный цвет, словно пламя уничтожало пространство, оставляя сожженный след. На стене висели мечи, сделанные из черного стекла, а рукоятки были усыпаны драгоценными камнями. На противоположной стене был изображен огнедышащий дракон, с алыми глазами, он хладнокровно смотрел на нас и, казалось, готов напасть в любую минуту.
— Ну, и комната у тебя, — прошептала я на ухо Бальтазару, когда мы лежали на его кровати. Она была широкой, и с четырьмя массивными колоннами, на которых держался бордовый балдахин.
— Я в юности был немного…
— Кровожадным? — закончила я за него фразу. Бальтазар улыбнулся и прижался ко мне сильнее.
— Да, а еще жестоким, но, когда я встретил тебя, многое понял, и теперь сожалею о своем прошлом, — прошептал муж, целуя меня в макушку.
— Когда ты был здесь, о чем мечтал? — спросила я, посмотрев в глаза Бальтазара.
— Я хотел быть самым сильным воином, хотел, чтобы мое королевство подчинялось мне, и чтобы враги вздрагивали при упоминании моего имени, мечтал поскорее обрести силу дракона и управлять пламенем, как мой отец, но, когда всего этого добился, стало скучно, и к тому же тяжело было удержать демона внутри себя из-за проклятия нашего мира. А потом появилась ты, и я рядом с тобой мог сдерживать себя, ты пленила мое сердце и моей мечтой было заполучить тебя, — признался Бальтазар, — но, если я тебя потеряю, боюсь, что снова стану жестоким и кровожадным.
— Ты меня не потеряешь! Я люблю тебя! — прошептала я.
Бальтазар прижал меня к кровати и навис надо мной, в его глазах появились искорки пламени, и он начал медленно приближаться к моим губам. Я затаила дыхание, чувствуя, как электрический ток, проходит по всему телу. Он прикоснулся к моим губам и поцеловал очень нежно. Одной рукой он сорвал с меня мой наряд, и его глаза округлились, когда он увидел на мне кружевное белье и чулки.
— О, Всевышний! Когда ты создаешь себе такую одежду, я теряю рассудок, — прошептал Бальтазар и глаза его вспыхнули страстью.
— Я знаю, — хихикнув, ответила я.
И, забыв все ссоры и обиды, мы стали единым целым, и наши души улетели на седьмое небо от любви и счастья.
Утром у всех был такой вид, по которому было понятно, что ночь была бессонная не только у нас с Бальтазаром. Один Арман выглядел грустным, он не сказал ни слова и вышел на улицу. А мы остались в доме. Я слушала истории, как они детьми здесь веселились и развлекались.
— Я сейчас вернусь, — прошептала я Бальтазару на ухо и встала с дивана. Он поймал меня за руку и с беспокойством посмотрел в мои глаза.
— Хочу убедиться, что с Арманом все хорошо, нас переполняет счастье, а он там совсем один, — сказала я, переживая за друга.
В глазах Бальтазара мелькнул огонь ревности, и он не отпускал мою руку.
— Мила, я пойду с тобой, сказала Валькирия, ты права, он наш друг и переживает, мы должны поинтересоваться,
