Империя. Фаворитка (СИ) - Бурунова Елена Михайловна

Сначала её бросило в жар, а потом стало потряхивать. Невинную девушку начал бить озноб. Изабелла никак не могла понять: ей действительно холодно или всё же это страх так трясёт её тело. И чтобы хоть как-то унять дрожь, её руки сами потянулись за тёплой мантией. Всё-таки Изабелла уже довольно долго стояла обнаженной, ожидая прихода принца с его приближёнными, а потрескивающие поленья в камине, может, и согревали покои, но почему-то этого тепла она не ощущала. Хотелось прикрыться. Хотя бы на мгновение почувствовать себя защищённой от посторонних глаз. Вон как фрейлины пристально рассматривают свою госпожу. Именно от этих взглядов вся эта неловкость. Вся это дрожь. Что за дурацкая традиция?!

И как только мантия медленно сползла с кресла, знакомый голос за спиной заставил вздрогнуть от неожиданности. Это была леди Бригитта, всё время стоящая в стороне и тихо наблюдавшая за приготовлениями Изабеллы.

- О нет, Ваше Величество, не стоит укрываться. Если вы думаете, что короля приведут к вам одетым, то вы ошибаетесь. Его Величество уже раздевают по дороге к вам, - и она улыбнулась, посмотрев на дверь.

За дверью доносились приближающиеся звуки смеющейся толпы.

О, Великая Матерь, сколько там народу?! Все придворные решили стать свидетелями состоятельности короля и королевы? Одно порадовало Изабеллу, что, несмотря на просторные покои, сюда весь двор не влезет. Они просто не втиснуться! Здесь уже десять фрейлин, если не считать леди Бригитту и леди Регину. Последняя, вообще, стояла впереди своей подруги, исполняя роль ширмы.

- Не волнуйтесь, Ваше Величество, это всего лишь формальность. Они тут же уйдут, когда вы скажете, что принимаете друг друга, как муж и жена, - участливо сказала Регина и мило улыбнулась.

Вот её улыбка немного успокоила Изабеллу. Глубоко вздохнув, королева уже более уверенно посмотрела на дверь, которая вот-вот должна распахнуться.

В покои ворвались веселые друзья короля. Они смеялись, отпускали пошлые шуточки, толкая голого Эдуарда вперёд к покрывшейся с ног до головы румянцем Изабелле. Девушка стыдливо пыталась прикрыться руками, но это у неё не слишком хорошо получалось. Что могли прикрыть две маленькие ладошки от десятков любопытных глаз? Ничего. Юное тело невесты стало так же доступно для публики, как и эротические сцены из легенд на старинных гобеленах. Только Регина, как могла закрывала своими пышными юбками сгорающую от стыдливости королеву. Хорошо, что это длилось всего несколько минут, пока в королевскую спальню не вошли члены совета во главе с канцлером Бауори. Они хоть не смеялись! Встав рядом с королём, важным почти официальным тоном спросили у молодожёнов: принимают ли они друг друга, как муж и жена. Конечно, оба быстро ответили согласием после чего придворный балаган оставил их в покои.

Свадебный пир продолжается до самого утра, а вот для главных виновников торжества он уже окончен. Их ждало совсем другое торжество. Во всяком случае сгорающего от желания жениха. Для привыкшего получать всё и сразу, Эдуард ждал этого момента слишком долго.

Полумрак королевских покоев ещё больше распылял жениха. Он подошёл ближе и заметил, как Изабелла дрожит, хотя огонь в камине хорошо прогрел его спальню. Бедная королева. она так невинна, будто ягнёнок на заклании. Стоит, прячет глаза, дрожит.

Король прикоснулся к плечу Изабеллы. Она вздрогнула, будто от неожиданности, и подняла на него свои синие глаза. Он заметил по трепещущей жилке на тонкой нежной шее, что её сердце забилось чаще. А вот дыхание стало еле слышно. Боится! Она его боится! И это та бесстрашная баронета, убившая напавшего на неё рыцаря?! Это пленница короля Альфреда, осмелившаяся отказать его сыну в таверне?! Это его фаворитка, внушившая принцу желание сражаться за свою корону?! Да, это она... такая смелая и решительная, но дрожащая при виде собственного мужа в их первую брачную ночь.

- Изабелла, я люблю тебя, - почти шепотом сказал Эдуард, обняв её и прижав покрепче к своему телу.

Он чуть прикоснулся к её губам своими и стал медленно целовать. Она робко отвечала на поцелуй, позволяя его языку проникать глубже ей в рот. И хоть и их поцелуй был естественен, как само дыхание, но страсти в нём не было. Изабелла, закрывая глаза и обвивая руками шею супруга, возвращалась мыслями в лес, где впервые её поцеловал леконянский бастард. Вот его поцелуй выбивал землю из-под ног! Лишал самоконтроля! Зажигал пожар в груди! А губы Эдуарда просто целовали. Они так часто целовались ещё до свадьбы, и каждый раз Иза ждала, что вот-вот что-то изменится и она испытает что-нибудь похожее на поцелуй Арна. Но ничего не происходило. Пустота. сердце хоть и колотиться в груди, но не бьётся раненой птицей, не пытается вырваться на свободу. Её сердце молчит. В нём нет любви к супругу. Может, только симпатия. Всё-таки Эдуард не противный старик, а красивый, молодой и полный сил мужчина.

Муж, целуя, подталкивал Изабеллу к постели. Укладывал на белые простыни, нависая над ней. Его тёплая ладонь легла на коленку, медленно поползла вверх. Рот Эдуарда был нежным, но и в то же время требовательным. Он целовал, слегка покусывая губы, спускался к шее, к плечам, и всё ниже и ниже. Добравшись до груди, играл с сосками, посасывая и облизывая их, пока они совсем не превратились в малюсенькие острые камушки. Невольный стон сорвался с губ Изабеллы. До чего была приятна его ласка. Пусть первый поцелуй не принадлежал Эдуарду, но вот он стал первым, кто коснулся её тела. Пристраиваясь между ног жены, он всего на мгновение замер, посмотрев на её полузакрытые веки, и одним резким толчком вошёл, порвав тонкую печать девственности. Изабелла вскрикнула и тут же упёрлась руками в грудь мужа. Острая боль вырвала её из плена неги.

- Тшшш. Всё, теперь всё будет хорошо, - прошипел Эдуард и, покрывая поцелуями лицо жены, продолжил двигаться в ней, ни на секунду не останавливаясь.

С каждым новым толчком, король увеличивал темп, входя всё глубже и глубже в неё.

Тело Изабеллы больше не принадлежало ей. С того самого момента, как Эдуард лишил её невинности, он стал полноправным хозяином и властвовал над ним. Он заставлял ощущать над собой его покрытое потом тело . , ощущать каждое его движение внутри

себя и эти движения тянущей болью отдавались внизу живота., ощущать кожей его запыхавшиеся дыхание ., ощущать впивающиеся в бедро пальцы. Она должна была испытывать удовольствие от всё этого, как говорила леди Бригитта, но почему-то кроме боли не испытывала ничего. И только когда в её мысли влетели воспоминания об Арне, слабая волна возбуждения пробежалась по телу, а Эдуард, громко простонав, замер, потом, упав лицом в подушку, скатился с неё.

- Я ни с кем ничего подобного не испытывал! - задыхаясь прошептал Эдуард и притянул Изабеллу к себе.

- Я тоже, - менее восхищённо сказала она.

Иза ожидала от первой брачной ночи чего-то особенного, того о чём, хихикая шепчутся её фрейлины. С их слов это чудесно! Ну, может, и чудесно, но почему-то Изабелла ничего такого не испытала. Разве, что когда представила рядом с собой не Эдуарда, а другого мужчину. Огненного Арна. Того самого, что одним поцелуем пленил её мечты.

ГЛАВА 5

- Ты не спишь, - уткнувшись носом в затылок Изабеллы, прошептал Эдуард.

Глубоко и шумно втянув запах черных волос жены, его рука нежно пробежалась по её бедру. Изабелла ещё ближе прижалась к нему спиной. С ним так тепло, что не хочется покидать постель. Всё-таки камин давно погас и в покои пробрался осенний холод.

- Нет, - довольно промурлыкала королева и повернулась к своему королю.

Обвила руками его шею, заглянув в серебристо-серые глаза. И губы Эдуарда прильнули к её губам в страстном поцелуи. Он жадно целовал её, почти задыхаясь от избытка чувств, эмоций и желания. Изабелла отвечала ему с такой же страстью. Правда, наигранной. За месяц брака Изабелла научилась получать удовольствие, исполняя свой супружеский долг, отдаваясь своему мужу с неистовством куртизанки, выгибаясь на встречу, постанывая и распыляя его аппетит. Но, лаская Эдуарда, она вспоминала свой первый поцелуй. Тот, который украл леконянский бастард Огненный Арн. Именно его губы заставили сердце Изабеллы биться в груди раненой птицей. С Эдуардом её сердце бьётся ровно. И пусть тело отвечает на все его ласки, но сердце молчит... молчит... молчит.