Обручённые Хаосом (СИ) - Змеевская Анна

Негодующе фыркнув, демонстративно надела кольцо на безымянный палец и залюбовалась — уже непритворно — игрой света на ярких камешках. И, не удержавшись, всё-таки шмыгнула носом.

Неужели это всё взаправду?

— Да брось, Джинни, разве я настолько плохой жених? — чуть натужно пошутил Хота, тут же оказавшийся рядом, и осторожно стёр мокрую дорожку с моей щеки.

— Ты же Хота, хуже тебя никого в мире нет, — буркнула я, однако тут же заулыбалась против воли. Невозможно злиться на этого дурацкого медведя, когда он так явственно, откровенно, неприкрыто счастлив. — И я всё ещё хочу знать, куда мы так вырядились.

— На свадьбу.

— На… куда?

— На свадьбу, — медленно, с садистским удовольствием повторил Хота. — На нашу свадьбу, Джинни. О, кстати, мы уже опаздываем.

Я даже рот приоткрыла от изумления. Как это?.. Да он шутит, что ли?

Ну… похоже, не шутит. Совсем не шутит. Ничуть. Ни вот столечко. Вот ведь плюшевый нахал!

— А, то есть вариант с отказом ты даже не рассматривал?!

— Нет конечно!

А, ну да. Глупый был вопрос.

— Знаешь что, Маграт? Я передумала!

Меня даже ответом не удостоили, а самым бесцеремонным образом закинули на плечо и потащили к выходу. Ну что за сказочные засранцы эти медведи, а? Я, конечно, для порядка пнула его разок, но сопротивляться особо не пыталась — бесполезно же. Да и не сильно охота, если уж не кривить душой.

Кротко молчать, впрочем, тоже не мой метод.

— И что я, по-твоему, буду врать нашим котятам?! — сердито поинтересовалась, едва Хота усадил меня на пассажирское сиденье и заботливо пристегнул — видно, чтобы уже точно никуда не смылась. — Вышла замуж, потому что однажды с утреца ваш отец встал не с той лапы?

— Почему бы и нет? — сев за руль, ответствовал будущий отец моих гипотетических котят. — Зато оригинально. Наши медвежата непременно оценят.

— Я разведусь с тобой!

— Замётано, кисонька. Но сначала придётся за меня выйти.

Вот ведь… засада.

Ладно уж, выйду. Никуда теперь не деться от своей судьбы, будь она трижды неладна.

Втайне я ожидала, что мой неуемный женишок непременно потащит меня в Таненгрев, к алтарю Прядильщика — медведи всё же жутко консервативные создания. Но то ли Хота не успел подбить Ору на это безумие, то ли просто не пожелал бить свой драгоценный кар на лесной дороге… В общем, приехали мы совсем не в нашу деревню, а к зданию окружного суда. Весьма красивому, стоит заметить. Никаких метровых стен, как в большинстве старых построек Моэргрина, только пятиугольные окна выдают его настоящий возраст. Хоть сейчас на открытках печатай. А вместе с ним и нас — молодых, красивых, ошеломлённых происходящим.

То, что Хота на самом деле нервничает, пусть и пытается выглядеть воплощением невозмутимости, я поняла сразу — по тому, как неспешно он вёл свой кар по городским дорогам, по нервному постукиванию пальцев, то и дело стискивающих руль едва не до хруста. Даже по тому, как церемонно он подал мне руку, помогая выбраться из машины.

И букет вручил. Из полевых цветов. Очень красивый, хоть и не слишком подходит к моему кричаще-яркому наряду. Да, забавное я выбрала свадебное платьице.

О, Хаос, неужели мы и впрямь… поженимся? Может, ещё успею передумать?

Нет конечно. Не успею, да и не захочу — ведь этого дня я ждала всю свою сознательную жизнь.

57

— Силён, братишка, — вдруг услышала я знакомый голос. — Честно говоря, думал, ни хрена у тебя не получится.

Арти вырядился в строгий костюм, до жути непривычно на нём смотрящийся — братец-котик из тех, кому по душе джинсы и футболки, а никак не рубашки с галстуками.

— Как ты посмел во мне сомневаться?

— Так ты знал? — одновременно с Хотой спросила я.

Арти усмехнулся чуть криво.

— Ты же не думала, что он провернул всё это в одиночку? Скажу тебе, искать посреди ночи клерка, согласного заключить брак без грёбаной уймы бюрократических процедур, — то ещё удовольствие. Хорошо, что наша мама — аж целый префект!

— То есть тётя тоже знает? — уточнила я уже без всякого удивления.

Ну разумеется, Кэм знает. Удивительно, что не в курсе папа… А он точно не в курсе, иначе уже был бы здесь и по обыкновению лез куда не просят.

Надо признать, последние пару недель мой отец не лез ни к кому и ни с чем. А нас с Хотой вовсе игнорировал. Не то разозлился, не то обиделся, не то проникся маминой угрозой лишиться секса до серебряной годовщины… Наверное, всё сразу. В иной ситуации я, как истинная папина дочка, непременно бы пришла мириться первой, но тут было слегка не до того. Да и, чего уж скрывать, весь этот высосанный из пальца конфликт меня порядком достал. Пусть сами разбираются, большие медведи уже и всё такое.

— Да, и ещё пара человек, — сообщил Хота, отвлекая от мрачных не к месту раздумий. — Я подумал, ты захочешь себе свидетеля.

Он махнул рукой в сторону, словно подзывал кого-то, а потом… Я едва не взвизгнула от радости, приметив идущих к нам Оливера и Лоренца. Эти тоже вырядились в пух и прах, хоть прямо сейчас на свадьбу…

А, ну да.

— Не уверен, что одобряю эту затею, — заметил Олли, чуть хмуро глянув на моего — вот блин! — жениха. — Джинни, ты впрямь хочешь за него замуж? Я б точно не пошёл.

— А я тебя и не звал, Маккензи, — отозвался Хота чуть ехидно. — Лоренц, приструни своего оленя, он меня нагло домогается!

— Да кому ты на фиг нужен, пижон косолапый?

— Мне нужен, так что перестань его цеплять, — со вздохом велела я и потянулась обнять своего друга. (Хота недовольно зыркнул на нас, но промолчал.) — Боги, Олли, я думала, больше не увижу тебя в обозримом столетии! Они хоть раз в день тебя выгуливают? А кормить не забывают?

— Я бы не позволил заморить голодом наше прекрасное создание! — оскорбился Лоренц. — И за кого ты нас принимаешь вообще?

— За вампиров, Ло, — фыркнула я. — Как ты вообще выполз из спальни в такую рань?

Лоренц выразительно поморщился. Он не выносит всяческих сокращений своего имени, однако меня терпит из сентиментальных соображений — в первую нашу встречу я едва выучилась ходить на горшок и не могла правильно выговорить что-то кроме первого слога.

— Мы ещё не ложились. Видит Тьма, твой женишок всех нас заставил побегать!

— Будто я сам не бегал! — тут же вскинулся Хота, заставив меня удивленно вытаращиться на него. Я даже и не слышала, как он уходил… Впрочем, немудрено — неделька интересная выдалась. — Вы наговорились или как? Меня как бы невеста ждёт!

— Вот и нет, — буркнула я вредно.

— Уже не ждёт, — хохотнул Арти. — Ты один тут умираешь от нетерпения, братец.

— Ну конечно, — Хота устроил руку на моей талии, притянул меня к себе. — Я же приличный медведь и должен сделать свою женщину честной кисой.

Надо бы как следует огреть наглеца — тоже мне, приличный нашёлся! Даже руку почти занесла, чтобы одарить своего, прости Хаос, женишка, знатным подзатыльником. За непомерное самомнение, ага. Да так и замерла, когда мы вошли в здание суда.

Я, Реджина Маграт, собираюсь заключить брак с тем, кого любила всю свою жизнь. И даже ненавидела какое-то время.

Интересно, это все невесты так себя чувствуют — будто внутри переворачивается что-то? Волнение, нетерпение, пресловутые бабочки в животе… Ощущений так много, что к моменту, когда мы приблизились к замершему у стола регистратору, я всерьёз готова расплакаться. И ведь поди пойми почему — то ли от счастья, то ли оттого, что невозможно с каменным лицом стоять и слушать, как тебя называют чьей-то женой.

— Рад приветствовать вас в этом зале для заключения нового союза, — заунывно начал регистратор, не особо-то радующийся столь раннему началу рабочего дня. — Регинхильд гро Маграт, Хота гро Маграт, является ли ваше решение о заключении брака добровольным, обдуманным и обоснованным?

Захотелось не рассмеяться даже, а некультурно заржать. Обоснованным? Ну да, возможно. Всё же наши меховые заморочки, вроде метки и вязки, — вполне достойные причины для заключения брака. Особенно если речь о медведях, которых, при всех их недостатках (вроде поразительного самомнения), нельзя обвинить в ветрености. Как говорится, укусил — женись; и по медвежьим меркам мой Хота — самый что ни на есть честный мужчина. Но вот что до добровольности и обдуманности… Сильно сомневаюсь, что Хота вообще думал, прежде чем, разохотившись до свадьбы, побежал выносить мозги Арти и Лоренцу. Да и я согласилась на эту авантюру не столько из желания выйти замуж в двадцать два года, сколько потому… потому что…