Плутовка под прикрытием (СИ) - Бахтиярова Анна

Я читала всё это и не верила глазам. Надо же, как оно бывает! Понятное дело, что о реальной свободе для нашего брата речь не велась. Вокруг слишком много тех, кто продолжал считать нас опасными хищниками. Но ситуация сдвинулась с мертвой точки. И это не могло не радовать.

Жаль только, что всё это пока никак не отражалось на судьбе Роберта. Он продолжал оставаться в заключении, как запрещенный оборотень, нарушивший закон.

— Для глобальных перемен требуется время и, вероятно, смена еще одного поколения, — философски заметил Валентайн, застав меня за чтением очередной статьи на тему оборотней. — Главное, общество реагирует на несправедливость. Это немало.

— Знаю, — проговорила я, откладывая газету. — Просто хочется спокойной жизни. Без страха за себя и близких.

— У вас есть шанс на нее, леди Сабрина, — заверил дворецкий. — Вы не одна против всего мира. Ваш супруг — без пяти минут оборотень, занимающий высокий пост. Да и леди Прейскотт не оставит вас всех без присмотра. Конечно, всё это не гарантия стопроцентной безопасности. Но у вас есть немало причин смотреть в будущее с оптимизмом.

— Еще бы обращение Джонатана завершилось поскорее, — прошептала я, не веря, что это случится в ближайшее время. — Он почти не появляется на людях, и недругам это покажется подозрительным.

Под недругами я подразумевала Грейсона, который пока не напоминал о своем существовании. Но я нутром чуяла, что скоро сие изменится.

— Терпение, леди Сабрина, — Валентайн подбадривающе улыбнулся. — Всему своё время. А за друга, что сидит в заточении, не переживайте. Ничего дурного с ним не случится. Если Роберт Глайд погибнет, симпатия в обществе к лисам только возрастет. Последнее, что нужно мэру Прейскотту и остальной верхушке, так это появление мученика.

****

Валентайн оказался прав. Еще неделю спустя Роберта освободили. За «заслуги перед обществом». Объявили, что многолетняя работа с детьми, как и достойное поведение в целом, характеризуют его с положительной стороны. Правда, вышел он из заточения не оборотнем. Ему сделали укол. Против воли, само собой. Еще бы Роберт на такое согласился! Но хотя бы остался жив. И не сгнил в тюрьме, где такие, как мы, хуже любых преступников-людей. В газетах писали, что он вернулся в квартал, где жил годами. В свою прежнюю квартиру. С распростертыми объятиями его там приняли не все. Но в целом возвращение прошло гладко.

— Не беспокойся, с твоим старым приятелем ничего не случится, — пообещал Джонатан однажды вечером, хотя я ни разу не упомянула Роберта в разговорах с ним.

— Почему ты так уверен? — я нахмурилась. — Да, за Роберта заступались многие. Но тех, кто ненавидит оборотней, больше. А он — запрещенный оборотень, который скрывался годами. И неважно, что его помиловали. Всегда найдутся те, кто захочет… захочет…

Мне не хватило духу закончить фразу. Но Джонатан прекрасно понял, что я имела в виду.

— За Робертом Глайдом приглядывают. Незримо. Во избежание проблем для него и окружающих. И будут это делать еще какое-то время, пока все не успокоятся и не забудут о бывшем лисе. Огненный — большой город. Здесь постоянно что-то случается. Вниманием общества постепенно завладеют новые сенсации.

— Роберту бы уехать из Огненного. Поселиться подальше. Желательно под новым именем.

— Возможно, этим всё и закончится, — предположил Джонатан. — А пока, — он многозначительно приподнял брови, — у нас есть заботы более насущные.

Супруг расстегнул рубашку, и я хмыкнула, не удержавшись. У него на груди, где обычно не наблюдалось и намека на растительность, появилась рыжая шерсть.

— Смешно ей, — протянул Джонатан чуточку обиженно.

— Прости, — я обхватила его туловище руками и положила голову на плечо. — Знаю, тебя это пугает. Ты бы предпочел иной исход. Но может всё к лучшему? Пока ты оставался только человеком, между нами всегда была невидимая пропасть. Мы могли не замечать ее до бесконечности, но она бы никуда не делась. А теперь… теперь мы станет одинаковыми.

Джонатан молчал. А я понятия не имела, как он отреагировал на мои слова. Лица-то я не видела. Да и не хотела видеть, если честно. Лучше гадать и предполагать, чем явственно разглядеть несогласие и горечь.

— Потерпи, — шепнула я мужу в ухо. — Скоро всё встанет на места.

Он снова не ответил. Я тоже больше ничего не говорила. Просто стояла, прижавшись к нему, пытаясь передать тепло своего тела, а с ним и веру в лучшее.

…ЭТО случилось через пять суток. Полноценная перекидка.

Джонатан проснулся посреди ночи с криком. Вскочил с кровати и бросился вниз, подгоняемый зверем внутри. Вряд ли он сам понимал, куда бежит. Лис гнал его из дома. На волю. Туда, где нет стен и потолков. Я кинулась следом, опасаясь, что он выскочит в сад и сиганет, куда глаза глядят, и я потеряю его из виду. Однако опасения не подтвердились. Я нашла мужа внизу. Он стоял у порога на коленях, уткнувшись лбом в наружную дверь, и тихо стонал.

— Что случилось?

Дворецкий тоже услышал крики и примчался на помощь.

— Кажется, время пришло, — я с горечью смотрела на Джонатана, не решаясь его обнять. Сейчас человеческие нежности были лишними. Зверь точно в них не нуждался. — Валентайн, вы можете отвезти нас в лес? Я укажу направление.

— Могу. Но разве это не опасно? Охотники вновь могут устроить облаву.

— В последнее время в Огненном и окрестностях тихо. А Джонатану нужен простор. После перекидки стены и замки его не удержат. А я даже в паре с Джоди вряд ли справлюсь с вновь обращенным полукровкой. Пусть лучше бегает по лесу, чем по городским улицам. Это меньшее из зол.

— И то верно, — согласился Валентайн и отправился в гараж, готовить автомобиль.

…До привычного места наших с сестренкой вылазок мы добрались быстро. Поехали втроем. Джоди я брать отказалась. Ни к чему рисковать ее шкурой лишний раз. Она и так почти каждую ночь просыпалась от кошмаров после похищения Джулией. Джонатан, которого я усадила на заднее сиденье, молчал всю дорогу. Тревожно вглядывался в ночную тьму через окно и вздрагивал, когда мимо проносились редкие автомобили. Звериная сущность брала верх, и громкие звуки нервировали.

— Всё хорошо. Всё будет хорошо, — шептала я, поглаживая мужа по руке.

Он не реагировал. Будто и не замечал моего присутствия. А когда доехали до места, буквально вывалился из автомобиля, упал на четвереньки, постоял так несколько секунд, бессмысленно глядя перед собой, затем вскочил и побежал вглубь леса. Да не по тропке, а через кусты, оставляя обрывки ткани на ветках.

— Джонатан! Проклятье!

Я подняла руки и сделала сальто. И вот следом за мужем, обезумившим под влиянием зверя, бежит не женщина, а лиса. Ловкая и опытная.

Погоня продлилась недолго. Я настигла Джонатана на полянке через считанные секунды. Легонько цапнула за ногу, вынудив остановиться.

Он обернулся и издал звериное рычание.

— Просто сделай это! — крикнула я, глядя ему в глаза, в которых пылал уже не человеческий огонь. — Доверься инстинкту!

Джонатан не хотел превращения. Всё ещё не хотел. Разум отказывался ЭТО принимать. Но сил сопротивляться не осталось.

Он вскрикнул и…

Я просто смотрела, наслаждаясь моментом. Потому что это было невероятно. Видеть, как тот, кого избрала для тебя судьба, перестает быть партнером противоестественным и превращается в самую настоящую истинную пару. В пару тебе под стать.

— Ну, привет, — проговорила я игриво, когда передо мной, наконец, появился лис. Мощный лис. Даже крупнее Клайда. — Готов побегать?

Он смотрел устало. Но в то же время в глазах погасла ярость. Зато появилось предвкушение чего-то нового, особенного.

— Не отставай! — велела я и припустилась по тропке, с удовлетворением отмечая, что за спиной тут же раздался топот лисьих лап.

****

Домой мы вернулись под утро. Уставшие, но довольные.

Как ни странно, ночь прошла без приключений. Никаких охотников или других гостей. Только мы — истинная лисья пара. И Валентайн, покорно ждущий нас в машине.