Электрическое тело (ЛП) - Рэвис Бет
Андроид по-прежнему колеблется. Я вижу, как на его фальшивой коже конденсируется пар, пальцы дрожат, но рука не опускается.
− Ты… боишься? − спрашиваю я, широко раскрыв глаза.
− Я запрограммирован избегать повреждений, − заявляет андроид совершенно пустым голосом. − Моя электростимулирующая система предупреждает меня, что это действие излишне и потенциально опасно. Мои чувства обострились, а система замкнулась. Я зарегистрировал вашу команду, но программа превалирует над моим послушанием.
− Вот что такое страх, − говорю я. Я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. − Ким, я освобождаю тебя от всех моих предыдущих команд. Продолжай свою работу.
Андроид делает шаг назад, опуская левую руку в сторону и снова помешивая суп. В позе, в которой он стоит у плиты, нет напряжения, гнева или несогласия. Просто принятие.
Глава 62
Есть только один человек, который знает, кто я есть на самом деле — и она хочет убить меня.
И все же, я спускаюсь вниз, в комнату страха, там, где лежит лишь оболочка от моей бывшей лучшей подруги. Добравшись до массивных стальных дверей, я начинаю слышать голоса. Подслушивать не собиралась, но, дойдя до нижней ступеньки, слышу, как Джек произносит мое имя. Я прислоняюсь к стене у двери, сосредоточившись на тихих голосах в комнате.
− Значит… она андроид? − спрашивает Джули.
− В лабораториях им дали название «циклон», − отвечает Джек. − Что-то вроде гибрида машины и человека.
− Машины можно взломать, − Ксавье говорит так тихо, что я почти не различаю слов.
− Мы даже не уверены, что она и есть тот самый циклон, − отвечает Джек, повышая голос от гнева.
− Я могу кое-что проверить, − сердце буквально замирает от слов Ксавье… проверка? Я что, лабораторная крыса?
− Пусть ты и студент-медик, но не доктор! − огрызается Джек. − И кроме того, у нас нет ресурсов.
− Ты сказал, что в ней больше наноботов, чем должно, верно? − говорит Джули. — Насколько больше?
Джек не отвечает — либо отвечает настолько тихо, что я не могу расслышать. Когда я родилась, я была лишь сгустком крови, кучкой костей и плоти. Неужели эти крошечные, микроскопические роботы так сильно изменили меня?
− Возможно, именно так их и создают, − предполагает Ксавье. − Ты сказали, что в лаборатории вы видели клонированные органы и синтетические части киборгов. Добавьте наноботов в качестве клея, чтобы соединить человеческие части вместе с железками — и ты получишь человека.
− Наполовину человек − наполовину машина, − тихо произносит Джули.
− О, не знаю, справедливо ли вообще называть это, — он сделал акцент на последнем слове − похожим на человека, − слова Ксавье ранили меня до самых костей − пусть я и не знаю: настоящие во мне кости или металлические.
− Она не чудовище! − возражает Джек, повышая голос. − Она все та же Элла, она − человек.
Ксавье и Джули не отвечают.
Я смотрю на свои руки и не понимаю: во мне металлические кости, спрятанные под плотью? Я тот самый мыслящий робот? Это то, чем я на самом деле являюсь? Клон, копия моего первоначального «я», усиленная с помощью киборгских технологий − сплав костей, дополнительные процессоры в мозгу и тому подобное. И, конечно, почти к каждому нейрону в теле прилагается нанобот.
− Посмотри на это, − просит Ксавье, в комнате гаснет свет. Я прижимаюсь лицом к дверной щели, стараясь разглядеть происходящее. Акила лежит на каталке, по-прежнему без сознания, под действием снотворного. Над ней парит голографическая проекция ее тела. Ксавьер протягивает руки к голограмме и разводит их в стороны, открывая нашему взору с одной стороны − мышечную структуру тела Акилы, с другой − скелет.
− Ее кости сделаны из титанового сплава, − говорит Ксавье. − Но тело — это просто клонированный человек. Однако взгляните на это. Компьютер: процент наноботов, − командует он и касается голографической плоти Акилы, та сверкает и сияет, будто кто-то усыпал ее блестками. − Наноботы, − констатирует Ксавье. − Миллиарды-триллионы наноботов. Они усиливают каждую мышцу, каждый орган. Даже мозг.
Я слышу жужжание в голове. Жужжание крошечных роботов в моем мозгу. Я проглатываю истерический смех, подкатывающий к горлу.
Когда папа впервые объединил наноботов для своих исследований, люди считали его сумасшедшим. Ведь он открыл крошечную частичку, делающую людей практически неуязвимыми. Но когда он решил воспользоваться возможностью и применил свои исследования на маме, точнее на ее болезни − его назвали гением. Наноботы, используемые им, имели свойство самовоспроизводиться, каждый из них предназначен для того, чтобы заставить синапсы в ослабевающем теле матери работать так, как они должны. Это просто доработанная технология наноботов, которая улучшила андроидов и поспособствовала развитию киборгов… работа отца изменила мир.
И разрушила мою жизнь.
Я понимаю − он разработал все это в первую очередь для мамы, хотел спасти ее… Но превратил ее вот в… это. Он поддерживал в ней жизнь так долго, насколько мог, и сотворил это с ней уже перед смертью. Отец знал, кем она стала, и все равно любил ее.
Но затем правительство украло его разработки. А после убило и его самого.
Но непонятно только одно… Когда сделали меня?
− В лаборатории было три холодильника, подписанные ее именем, − она по-прежнему может быть оригиналом, а в лаборатории лежат две ее копии, − говорит Джек, и мое сердце начинает биться чаще от этой мысли. Может, я настоящая.
− Вряд ли, − сомневается Джули. − Ты сказал, что они продолжали делать копии ее матери, верно? Потому что они постоянно ломались, были нестабильны от болезни и еще куча причин. Получается, они могут сделать только одну копию за раз. Так что, похоже, у них есть оригинал, а использованные копии как раз в том хранилище, что вы нашли.
Во рту мгновенно пересохло, я напрягаюсь, в ожидании ответа от Джека. − Ты хочешь сказать, что Элла мертва? Первая версия, то есть реальный человек — мертв?
− А третья версия − это запасная копия на случай, если что-то случится со второй, каковой сейчас является Элла.
Мертва.
Я мертва.
Еще когда мы в пещерах убегали от Акилы, в тот момент только задумалась, что я не человек. А сейчас, оказывается, что меня и вовсе уже нет в живых.
Я закрыла глаза и прижалась лбом к холодной металлической двери. Акила мертва. Она погибла в битве, как герой, и восстала вновь, словно феникс.
Это и есть бессмертие? Там, где раньше была моя человечность… сейчас вместо нее лишь пустота, заполненная электроникой.
Что со мной случилось? Как я умерла? Почему… почему меня вернули? Акила − солдат и, по словам Джека, теперь, когда она циклон, она стала универсальным, гораздо более сильным солдатом. Но почему вернули меня?
Сердце колотится. «Зачем» и «как» − это не самое важное вопросы. Наиболее важный вопрос: кто?
Отец? Папа сделал это со мной и мамой? Это то самое исследование, которое правительство украло у него? Чтобы создать циклон, ученым нужно два тела. Один человек и один синтетик. Человеческое тело должно умереть, чтобы синтетическое жило. Если я не я, значит, я умерла… Меня убили.
Руками отца?
Был ли он настолько одержим наукой, что позволил мне умереть, дабы доказать свои теории? Может быть, я стал циклоном давным-давно, как испытуемая, чтобы посмотреть, сработает ли это на маме. Я не была заражена болезнью Хебба, мое синтетическое тело продержалось бы дольше.
Я сжимаю медальон с печеньем, который дал мне папа… Отец любил меня. Он не…
Неужели он такое сотворил?..
Глава 63
− Я могу осмотреть ее, − предлагает Ксавье. Его грубый голос врывается в мои мысли. − Я осмотрю ее и выясню, представляет ли она для нас угрозу.
− Элла не представляет угрозы! − негодует Джек. − И никто ее не будет осматривать! Она − Элла, и она на нашей стороне, я все сказал!
