Алёна Малышева - Радужный венец. Время потерь
Анела зажмурилась и помотала головой. И снова поглядела на то место. Вроде никаких рук. Показалось. Всему виной головокружение. Чего только не увидишь, когда единственное желание упасть и раствориться в объятиях сна. Даже думать было тяжело, не говоря уже о движениях.
Глаза помимо воли закрылись. Совсем рядом раздался знакомый скулёж и тут же по лицу прошёлся тёплый шершавый язык. Анела, не открывая глаз, обняла прибежавшего Малыша и уткнулась в пушистую шерсть. На душе полегчало.
Вдруг Малыш вывернулся из объятий, и в тишине разнёсся угрожающий рык. Анела быстро открыла глаза. Пёс стоял напротив неё, ощетинившись, и рычал в сторону камня. Снова показались белые кости рук и начали раскидывать вокруг себя землю.
— Анел-ла… — чуть дрожащим голосом произнесла Люсилия, поднимаясь.
— В-вижу, — с не меньшим испугом пробормотала Анела.
Она попыталась встать, но от слабости покачнулась. Ведьма подставила плечо, поддерживая. Анела благодарно кивнула. Снова оказаться на земле не хотела, особенно рядом с такими нежданными соседями.
За руками из-под земли показался череп с горящими серебристой чернотой глазницами. Скелет на миг замер, глядя на Анелу и Люси. Челюсть угрожающе клацнула, и скелет начал выкапываться с удвоенной силой.
— Бежим?
Анела с раздражением глянула на ведьму. Какое «бежим»? Да ей шевелиться трудно, не то, что куда-то бежать. Но и стоять на месте было глупо. Они с Люси медленно попятились.
— Что вы снова натворили? — раздалось за спиной.
Анела едва удержалась от визга. Точно бы упала, не придержи её за плечи Китан. Злат, больше ничего не говоря, шагнул к скелету. Под луной сверкнул меч, череп, переворачиваясь, полетел по земле и остановился у ног Анелы. Серебристо-чёрный огонь в глазницах померкнул.
— Ну и? — поторопил генерал, убирая меч и не сводя требовательного взгляда с Анелы и Люсилии. Синие глаза под светом луны потемнели и приобрели серебряный блеск.
— Генерал, а с теми вы также легко справитесь? — махнула рукой в сторону города Люсилия и отступила за спину Китана.
От мёртвого города на них молчаливо наступали трупы. В их глазницах мерцало серебристо-чёрное пламя. С некоторых скелетов волосы пучками с частью кожи падали на землю, длинные когти устрашающе чернели под светом луны. Кожа местами висела, обнажая пожелтевшие кости.
— Их подняла стихия, я правильно понимаю? — на удивление спокойно уточнил Злат.
Анела прикусила губу от страха и отвращения. Это было неправильно. Мертвым место под землей, а не под оком Богини. Неужели это Анела их подняла? Не может такого быть! Так ли? Много ли она знает о своей темной стихии? От этой мысли стало только хуже.
— Жрица постаралась, — подтвердила ведьма дрожащим голосом Анелины подозрения. — И они не остановятся, пока жрица их не успокоит.
— Я? Как?
— Только не говори, что не знаешь…
— Значит так! — твёрдо прервал ведьму генерал. — Люсилия, расскажи Анеле, что нужно делать. Китан, мы с тобой и Малышом задержим этих мертвяков.
Злат, Китан и Малыш шагнули навстречу скелетам. С первыми легко справились, но следом приближалась ещё целая толпа.
Когтистая рука пролетела совсем рядом с лицом Китана. Парень отшатнулся, его меч просвистел в воздухе, и череп мертвеца полетел на землю. Перевернувшись несколько раз, затих. Безголовое тело кучей опало.
— Как их остановить? — с облегчением выдохнув, крикнула ведьме Анела.
— Обратись к своей стихии. Они должны послушаться.
Анела мысленно потянулась к мертвецам. В них и правда было что-то родное, связывающее с ней. Её стихия. Стихия Смерти. Попыталась притянуть стихию обратно… и пошатнулась. Боль отдачи разорвала голову, в глазах потемнело.
— Не могу, — выдохнула Анела, схватившись за голову.
Почему у неё не получается? Матушка говорила, что стихия всегда послушна, как часть жриц, как рука, нога, голова. А тут неожиданно рука проявила самостоятельность и решила задушить хозяйку. Неправильно это. Не учили их этому. Неужели она никогда не сможет ею управлять?!
— Слабачка! Генерал, бежим отсюда, — крикнула ведьма. — Жрице с мертвецами сейчас не справиться!
Неправда! Анела — жрица! А жрицы могут всё, как бы плохо им не было. Тем более справиться с собственной стихией.
Анела, сделав глубокий вдох, закрыла глаза и постаралась, как учили, мысленно увидеть пространство вокруг. Вместо мертвецов приближались чёрные с серебряными искрами огоньки. Она коснулась одного, попыталась потушить… Переливающая стихия стала ссужаться в одну чернеющую точку, края бледнели. Ещё чуть-чуть…
Вспышка болью опалила сознание и вмиг затянула во тьму.
Анела снова находилась в Радужном мире. Всё тоже сияние, и крылья на месте, только того удивления и счастья, как в первый раз, не было. Но спокойствие никуда не исчезло. Стихия прохладным потоком струилась по венам вместе с кровью, в голове посветлело. Усталость, боль растворились, словно их и не было. Этот радужный мир притягивал, дарил ощущения безопасности… дома.
Дома… Зачем ведьма соврала? Матушка не могла быть родной бабкой Анелы. Матушка не стала бы этого скрывать, если бы знала. А не знать, что у неё есть сын, а у того родилась дочь, никак не могла. Тем более если ребёнок избран Богиней.
Интересно, как там девочки? Не обижены ли? Скучают ли? Вспоминают о ней?
Анела взлетела и огляделась, от огоньков стихий послушниц потеплело на душе. Ровное сияние и ни капли тревожного огня. Вроде в покое и безопасности. У Храма Аквы продолжали мерцать жрицы, а ведьмы… С ними было что-то не так. Словно все разом отправились в путь. В одном направлении. К Пуще? Но как они узнали о смерти Анфелии?
А вот красноватое сияние охотниц отдалялось. Видно, граф выполнил обещание. Поговорить с ними в ближайшее время не получится. К счастью? Или к сожалению? Как надоели эти тайны и недомолвки! Матушка говорила: коли хочешь получить ответ — спроси. Если ответят ложью? Ну что ж, даже в обмане скрыто зерно правды, если внимательно слушать. А иридис обмануть её не могут. Кажется.
* * *— Люсилия, объясни, что произошло?
Странно. В голосе генерала звучало удивление. Анела уж думала, он всё на свете знает.
Первый порыв открыть глаза и сообщить, что очнулась, Анела подавила. Интересно было узнать, о чём они говорят. Под боком успокаивающе сопел Малыш. Вдруг он зашевелился, и по лицу прошёлся влажный язык, а следом над ухом раздался радостный лай.
Знала бы Богиня, чего ей стоило не шевельнуться. Малыш, видимо, понял, что хозяйка не в духе, и снова лёг рядом, устроив тяжёлую голову на её плече. Шерсть приятно щекотала шею.
