Трофей генерала Орков - Маргарита Абрамова
– Вы прежде воевали с нечестью?
– Нет, – признался, не приходилось, хоть крови немало пролил на своем веку.
– Но как с ними бороться?
– Как обычно, секирой и мечом! Может, Джуу известны другие способы.
– Всем к бою, – залетел к войнам, – Все повскакивали, не ожидали, что дома предстоит взяться за мечи.
– Организовать защиту центральных ворот, приготовиться к обороне, катапультное и дальнее оружие на крепость.
Через час мы были готовы, вовремя. Не представляю, что было бы если Рынк не сообщил о монстрах.
Тысячи мертвецов из самой бездны и твари-переростки собрались у ворот, жаждущие убивать, имеющие одну цель – насытиться кровью и огнем. Стоял гул, что уши закладывало, и сильная вонь забивала ноздри, от которой хотелось блювать даже нам заядлым войнам, повидавшим многое. Запах смерти и гнили окутал Рорхарес. Факелы то и дело тухли, но воины то и дело зажигали их, демонстрируя нам ужас у стен нашего дома.
– Джуу, что ты знаешь о тварях?
– Не больше твоего. Я призову духов-помощников и приготовлю укрепляющие зелья.
– Поспеши. К утру они прорвутся.
Он кивнул и поспешил в храм исполнять сказанное.
Исчадий изнанки слишком много, даже если отправлю демонам послание, они слишком далеко, ждать помощи неоткуда…
– Рынк, иди сюда, – мы отошли в сторону, – У меня будет к тебе задание.
– Но генерал, я хочу сражаться со всеми.
– Это важнее, ты должен позаботиться об Анне, отвести ее к демонам, лично в руки Рагнару. Это очень важно.
– Я не понимаю, – орк был расстроен, порывался в битву.
– Что ты узнал про луноликих? – напомнил о прошлом поручении – Да особо некогда было.
– Ясно. Так вот, артефакты – это девушки. Анна одна из них.
– Наша Анна?
– Рынк, соберись! – он еще не пришел в себя от увиденного в окрестностях, как я его огорошил новой информацией.
– Возьми самое необходимое и выдвигайтесь через земли предков, тебе же известен проход?
– Я там был только в детстве.
– Ничего, вспомнишь. Встретимся через пятнадцать минут на заднем дворе.
Но меня ждало еще одно потрясение – принцессы нигде не было. Шатер был пуст. Подумал, что она могла с остальными орчанками собраться около здания храма, но на столе лежала прощальная записка… для Гуни… Я не заслужил… Но куда она убежала? Сейчас, когда леса и дороги кишат монстрами. Хотелось броситься бежать спасать ее, но понимал, что меня тут же разорвут на части. Хотелось выть от горя. Это я виноват, надо было настоять и забрать ее в дом, не оставлять одну. Она слишком упертая, не согласилась с моим решением, надо было выслушать…
Оставалась одна надежда, что Анну не тронут, раз она нужна Темному для ритуала. Я должен во чтобы то ни стало выжить в этой битве и помешать планам насчет Анны. Она пострадала из-за меня, я и должен все исправить.
Побег Анны и волнение за нее заставляли кровь бурлить в венах, желание пуститься в бой прямо сейчас возросло с многократной силой.
Меч, выкованный Дынгом, лучшим кузнецом в Рорхаресе, крепко лежал в руке и ждал своего часа.
Все были наготове и в предвкушении битвы.
Орки никогда не боялись битвы, и нечистью нас не запугать. Твари пришли на порог нашего дома, они поплатятся за это, пусть мы ляжем костьми, но дальше ворот они не пройдут!
– Сегодня будет бой, который останется не только в нашей памяти, но и запечалится на страницах летописи! Так не посрамим историю! За наших отцов и дедов! За Азога! Отомстим за нашего короля и его сыновей! – мой голос хрипел над воинами.
Каждый понимал для чего мы здесь, каждый был братом по оружию.
– У-у-у-у-у – ритмичная вибрация сплочения, сейчас мы одно целое, звенья одной цепи.
Стук копьев и щитов – песнь предстоящего боя, мелодия воинственного сердца, вдохновляющего на подвиги.
– Рынк, держись близ меня! Прикрываешь мне спину!
Племянник тоже был рядом. Сегодня мне нужно не потерять ни помощника, ни его. И так самое ценное сбежало, даже не попрощавшись…
Шаман принес укрепляющие зелье, орчанки помогали разносить его. Кожа покрылась словно невидимой броней, а мышцы сделались крепче камня, ни одной мысли о страхе! Только ярость и сила!
– Арья, приказ не обсуждается! Ты и остальные воительницы останутся охранять наследников! Если кто-то прорвется, с ними должны быть надежные войны.
Она зарычала, но послушалась, сейчас не время было спорить. Командование армией было по-прежнему в моих руках, распределил остальных генералов по флангам.
Также сообщил демонам об надвигающейся на нас угрозе, те обещали прибыть, надо лишь продержаться!
Я должен увидеть свою принцессу еще раз, если она не захочет меня видеть, то так тому и быть. Лишь бы она была жива… Руки немели от дурных мыслей. Нет, с ней все в порядке, я бы почувствовал, в ней моя частичка, между нами незримая связь.
На стену прилетел ворон и уронил в мои руки послание.
Оно немного задержалось. Силверсторн предупреждал об опасности, сообщал, что Габриэль впустил Темного. Я ничего не понимал, что за игры устраивает дракон с тьмой. Неужели он думает, что Темный оставит его в живых? Не думал, что он настолько глупец.
Не знаю, поверил бы посланию, не видь я все собственными глазами.
Схлестнулись в равной битве. Монстры против зелёных монстров, так нас называют люди. Черные морды, острые клыки вонзались в кожу, накидывались десятками на одного война.
Кто-то рвал их голыми руками, кто-то сносил голову. Некоторые наращивали новые, мертвецы не желали умирать снова.
Время шло, мы слабели, противник тоже, и когда хотели перевести дух, на горизонте, освещенным первыми лучами алого солнца от пролитой крови показалась еще армия исчадий бездны.
Орки устали, но никто не показывал этого.
– Ирргх, – ко мне подошел Рукк, – Прости, я был не прав на твой счет.
– Ты что умирать собрался, что решил каяться?
– Оооо, – сплюнул кровь на землю, – Я чувствую, что смерть за моими плечами, она дышит в затылок. Но орк должен признавать ошибки.
Мы пожали руки, забывая прежние обиды.
– Об одном только жалею, что отдал тебе девицу. Хороша рыжая бестия… С бабами ты обращаешься хуже, чем с мечом, – он заржал, отвернулся, готовый принять бой.
Сейчас разгоряченный в бою я остро чувствовал щемящую незнакомую нежность, которую не истаптывал никогда прежде ни к одной женщине. Даже матери. Я любил ее условно, тут все было иначе.
Смотря в глаза смерти понимаешь, что тебе действительно важно. Вкус спелых губ,
