Багряный декаданс (СИ) - Анастасия Солнцева
Услышав голос главаря наемников, старушка вздрогнула и подняла веки, на которых не осталось ресниц. Брови также отсутствовали, что лишь усиливало жуткое впечатление.
— Ша-Сур, — проговорила она скрипучим голосом. — Ты здесь…
— Я привел к тебе ту, которую ты ждала, — опустившись на колени перед топчаном, он широким жестом указал на меня. Я вопросительно глянула на Инсара, не зная, следует ли нам последовать примеру бородача. Но тот не спешил падать женщине в ноги, возвышаясь позади меня, а когда я попыталась присесть, решительным жестом вернул меня обратно, вынудив избежать коленопреклонения.
Женщина медленно растянула тонкие морщинистые губы в беззубой, демонстрирующей бледные десна, улыбке и перевела взгляд водянистых глаз на меня.
В этот момент стало очевидно.
Она не видела.
Абсолютно ничего.
Шай-Лея была полностью слепой.
— Наконец-то, — с облегчением выдохнула она. — Я ждала… Я так долго тебя ждала.
И потянула ко мне морщинистую конечность, такую хрупкую, что мне стало страшно. Вдруг она сломается под собственной тяжестью?
— Дай ей руку, — приказал Ша-Сур.
Преодолевая внутреннее сопротивление, я аккуратно прикоснулась к пальцам женщины. Они были узловатыми, тонкими и сухими. Я будто трогала опавшую листву, сброшенную деревьями в преддверии затяжной, суровой и мглистой зимы.
Но старушка оказалась неожиданно сильной, она вцепилась в мою ладонь с рвением борца, решившего во что бы то ни стало повалить своего противника на спину и упасть сверху.
Я не успела ничего сделать — ни возмутиться, ни заорать, ни попытаться вырваться. Потому что нагрянуло оно.
Это ощущение.
Я уже не я.
А нечто большее, всеобъемлющее. И одновременно — нечто меньшее, что-то, что неспособно сопротивляться, оказавшись перед лицом судьбы…
…Я стояла на взгорке, а передо мной расстилались нескончаемые в своей широте неведомые дали. Справа чернела сырая, рыхлая земля, совсем недавно вскопанная. Эта земля показалась мне неожиданно прекрасной, она будто бы манила к себе, приглашая погрузить руки в податливую почву, которая только и ждала, когда же её засеют. Чтобы под согревающим ласковым солнцем заколосились богатые колосья, тяжелые и полноцветные. Напитанные той силой, что была первозданной, порождающей и созидающей. Эта земля была символом всего того, за что стоило бороться — плодородия, спокойствия, свободы, будущего.
Слева все было усеяно исполинскими камнями, чьи острые вытянутые края создавали впечатление каменного леса. Преодолевая все препятствия, справляясь с почти невозможным, сквозь камни пробивалась, тянулась к солнцу, редкая трава и совсем уж неприглядные растения, которые использовали каждую трещинку, лишь бы увидеть свет. Эти бледно-зеленые побеги были тонюсенькими, чахлыми, но в них было самое главное — в них была жизнь.
Позади нас, где-то очень далеко, у самой линии горизонта блестела синяя гладь, над которой периодически поднимались пенные гребни волн. И если прислушаться, можно было расслышать протяжный глубинный рокот, задорный переплеск, шум прибоя у подножия неприступного утеса, шепот свежего бриза и скрип корабельных снастей.
— Там, — проскрипел старческий голос, и рядом со мной проступил образ старушки-вещуньи, которая указала в противоположную от моря сторону.
Туда, где полыхал пожар, окрашивая небо в багрово-оранжевые оттенки, венчающиеся густым черным дымом. Неистово горел город, пылал буквально каждый дом, каждый задворок, из каждого окна вырывались прожорливые языки пламени. Я не знала, что это был за город и почему мне вдруг стало так тоскливо, что защипало в носу, но была уверена в одном — там, в огне и в дыму погибали мирные жители.
Глядя на масштаб катастрофы с безопасного расстояния я понимала, с ужасом и болью… погибнут почти все.
— Ты все правильно поняла, — проговорила Шай-Лея.
— Это вы? — сорвался у меня с губ вопрос, который вертелся на языке долгое время. — Это вы были той служанкой, которая помогла моей маме спастись из замка Луана?
— Да, — медленно кивнула женщина, рассматривая горящий город.
Нас окружал вполне мирный пейзаж, который вступал в такой резкий диссонанс с происходящим там, в далеком городе, почти скрытом от нас занавесью черного зловещего марева, что замирало сердце.
— Но почему вы выглядите… так? — я не смогла подобрать правильных слов. — Вам же не так много лет, чтобы…
— …чтобы быть развалиной? — договорила за меня старушка и неприятно, как-то квакающе, рассмеялась. — Ничего, называй вещи своими именами, девочка, я — практически ходячий мертвец. Это, — она указала на свое дряхлое тело, — плата за дар, который я обрела вопреки правилам. Потому что за все приходится платить…
— Что это? — задала я следующий вопрос, потому сама Шай-Лея, погрузилась в молчание. — Что это горит там?
— Это горит… Аттера, — проговорила женщина. Ей было тяжело дышать, каждый подъем впалой старческой груди сопровождался подозрительным тихим свистом, что вызывало тревогу. Выглядела она очень плохо и дела её становились только хуже.
— Аттера? — переспросила я.
Суть сказанного дошла до меня со значительным опозданием.
— Но… как же так… там же демоны… И парни. Как они допустили? Что вообще случилось? — мысли метались, обрывались и выталкивали одна другую, такими же были и слова. — Они сейчас там?!
— Мы видим не настоящее, а будущее, — женщина задышала еще тяжелее. На меня она не смотрела, и казалось, что Шай-Лея собиралась с силами. С теми, что еще остались после долгого пути, который должен был вот-вот окончиться. — Луан вернулся домой. И начал мстить.
— Вернулся? Но как это возможно?
Мое невнятно блеяние перебил неожиданно твердый голос старушки:
— Если ты хочешь спасти своих демонов, Битва не должна состояться. Помешай этому. Любым путем.
— Как? — оторопела я. Направление разговора менялось с каждой произнесенной фразой, а я понимала все меньше. — И зачем?
— Они все погибнут. Все демоны, которых ты знаешь, полягут в том сражении. И твоя помощь ничего не изменит. Ты попытаешься их спасти. А они попытаются спасти тебя. Но в итоге…
— …никто никого не спасет, — прошептала я с я ужасом.
Вещунья кивнула.
— Смотри, — и она провела сухой рукой в воздухе, будто приподнимая невидимую завесу.
Он был красивым. Очень красивым, что было замечено мною не сразу. И чем-то напоминал Сатуса — возможно чертами, а возможно повадками того, кто знал о себе всё и принимал себя полностью. А, возможно, и тем, и другим.
Луан, уверенно вышагивая, медленно шел через поле сражения. Финального сражения, которое развернулось прямо на том месте, где еще секунду назад не было ничего, кроме
