Два дня до солнца - Марина Сергеевна Комарова
Он беззвучно произносит имя, и Зоя чуть ли не шарахается в сторону. Но потом берет себя в руки.
― Бог фейспалма? Ябо? С какого перепугу?
― Взялся за голову, ― хмыкает Чех. ― Ну или за другое место, откуда мне знать, чем он там сейчас думает? Но в любом случае, он больше не хочет существования в этом мире, поэтому готов полностью искупить свои проступки и побыть защитником.
― Ябо способен на милосердие и помощь? ― скептически уточняет Зоя.
Чех молчит. Ябо и Зоя Лёзная, девочка-Солнышко, друг друга терпеть не могут. Так уж сложилось, что они никак не примут существования друг друга. Зоя пыталась уничтожить его. Сходила с ума, не понимая, что дар застилает разум, требуя смерти чудовища с костяными наростами на лице.
― В каком-то смысле, ― отвечает Чех. ― Тебе завтра лучше выезжать. Гостиница уже забронировала. Имя Создателя ― Антон Шуткач. Файл с характеристикой у тебя на почте. Если что пойдет не так, ты знаешь, к кому обратиться на месте.
Зоя хмурится, кусает нижнюю губу, которая тут же наливается кровью и темнеет.
Знает. Димка Мороз, с которым у неё тоже очень своеобразные отношения. Но потом берет себя в руки и кивает:
― Хорошо, Эммануил Борисович, я поняла. Пойду тогда.
После чего разворачивается и шагает по песчаному берегу. Волосы треплет ветер, они пламенеют на фоне серого неба и моря.
Чех некоторое время просто смотрит ей вслед.
В своё время Егор Штольня, вытащив на свет Ябо, дал невольный толчок пробуждению двух других даров ― полностью противоположных друг другу.
Тот, кто притягивает к себе всё созданное.
Якорь.
Та, кто всё созданное… уничтожает.
Капкан.
Глава 21. Больше нет
Я слышу, как поют птицы, но вставать чудовищно не хочется. Тело окутывает жуткая слабость, вообще ничего не хочется делать. Это нормально? Что было вчера ночью?
С трудом открываю глаза, сажусь на постели, провожу ладонями по лицу. Ощущение, будто меня всю ночь проталкивали сквозь мясорубку, в результате получился фарш, на который мрачно посмотрели, а потом махнули рукой. Мол, мать его так, всё равно котлеток налепим.
Я с удивлением обнаруживаю, что одежда почему-то смятой кучей валяется на полу. Кошмар. Что произошло? Лень было нормально повесить на стул или…
Воспоминания тут же накатывают удушливой волной.
Ужгород. Дымкевич. Ночь. Страх. Твари. Чех.
Почему-то именно в таком порядке. Вспоминается ещё кто-то с книгой в руках, как же… ах да, его зовут Тиглат Волшебные Пальцы. А ещё… вчера Дан…
Господи.
О. Господи.
От яркой и до безумия неправильной сцены бросает в жар. Дышать становится трудно, щеки опаляет румянцем ― не вижу, но прекрасно чувствую. Чем я думал тогда вообще? Как теперь вообще смотреть ему в глаза?
Я встаю и подхожу к зеркальной дверце шкафа. Физиономия выглядит как обычно, примята со сна, но без синяков и ссадин. Значит, мне не врезали по ней.
Пытаюсь копнуть дальше, чтобы разобраться, что было после того, как…
Я опираюсь рукой о стену и шумно выдыхаю. Спокойно, Антон, спокойно. Шансы быть побитым есть всегда. Поэтому для начала стоит разыскать Дана и поговорить с ним.
Кое-как определившись с дальнейшим планом действий, я иду на кухню. Там… никого. В ванной ― тоже. На балконе ― аналогично.
Не нужно в чем-то хорошо разбираться, чтобы понять… Дана Ярасланова в этом доме нет. Его вещей ― тоже.
Я сглатываю.
Что за ерунда? Сбежал? Нет, не в его характере. Таки вмазал мне чем-то тяжелым по голове, но я просто не щупал затылок?
На всякий случай провожу по нему ладонью. Да нет, глупости, всё целое.
Тогда… что? Какого он ушел, ничего не сказав?
Я плюхаюсь на стул, пытаясь понять, что делать дальше и куда бежать. Но мысли упорно не желают выстраиваться в ровные рядки.
― Кофе, ― выдыхаю я. ― Сначала захватить кофе, а потом ― весь мир.
С выполнением привычных задач мозг немного оживает и начинает работать в привычном режиме. Конечно, с огрехами, но все же.
Разобравшись с утренними делами, я заглядываю к Анне Назаровне и забираю Фроню. В первый момент кажется, что кот стал тяжелее, но я тут же отметаю эту мысль. За такой короткий срок невозможно настолько поправится. Фроня смотрит на меня огромными невинными глазами, в которых отражаются граммы съеденного, и… да. Таки потолстел.
― Я тебя на диету посажу, ― ворчу, и кот лезет гладиться и урчит.
Паразит.
А… потом. Потом я не знаю что делать. Понимаю, что у меня нет даже его номера телефона. Не до телефонов было.
От осознания этого немного дурно. Ощущение, что прожили целую жизнь, и в один миг всё разлетелось на осколки.
― Глупости какие, ― бормочу я, бездумно щёлкая мышкой, глядя то в почту, то на сайт с книгами.
Двадцать первый век, интернет и прочие приблуды. Сейчас можно отыскать человека, даже если он хорошо прячется.
Быстро нахожу его аккаунт на Автор.Тудей и пишу сообщение в личку. Понимаю, что он может туда не заглядывать, но очень надеюсь на обратное.
И тут же пытаюсь понять, как действовать, если Дан меня проигнорирует.
Делаю глубокий вдох, прикрываю глаза и откидываюсь на спинку стула. Опасно раскачиваюсь на нём, рискуя грохнуться в любой момент, но ни капли этого не опасаясь. Ушиб на заднице сейчас не самое страшное, что со мной может случиться. Особенно после открытия мира Создателей.
Некоторое время в голову не приходит ничего дельного. Кажется, я просто разучился соображать. И только когда Фроня обеспокоенно заглядывает мне в глаза, наконец-то озаряет.
Тиглат.
Я знаю, где он живет. Они знакомы с Даном. Должен сказать, где искать.
Быстро вскакиваю, натягиваю на себя джинсы и рубашку. На улице не так тепло, но мне всё равно. Главное, знаю, куда бежать.
Ещё никогда в жизни Фроня не провожал меня таким взглядом. Что-то среднее между «Хозяин такой подвижный» и «Хозяин сошёл с ума».
Я понимаю насколько глупо поступаю, собираясь вломиться к человеку, которого видел всего один раз в жизни. На всякий случай продумываю оправдание ― например, «Простите, тут такое вчера произошло, что трудно оставаться вменяемым. Не подскажете, куда девался Ярасланов?»
Осознаю, насколько дико это звучит, но не собираюсь отступать. Если что, скажу: «Я ― писатель. Мне можно».
Я добираюсь до дома
