Лия Брайнс – профессор магзоологии - Александра Дроздова
— Приятного аппетита, — произнесла я, прежде чем приступить к ужину. Воспитание, чтоб его… даже по среди леса.
Сегодня после сытного и, действительно, вкусного ужина никто не спешил расходиться. Серхио заговорил:
— Осталось всего день пути, к следующей ночи мы будем на месте.
— Поскорей бы уже… — со вздохом произнесла я.
— Неженка-гений умаялась в пути?! — нагрубила мне Клео.
Взгляды всех присутствующих мужчин полные ошарашенного недоумения скрестились на идеальной Клео.
Несмотря на грубую подачу, она в чем-то была права. Я ответила:
— Странно было ожидать от меня другого, ведь для меня самое большое приключение — выйти за пределы черты Гордона. Мне и не сравниться с профессионалами, как Вы.
Я сказала чистую правду, но Клео и это не устроило, она украдкой скривила личико.
— Но желание закончить путь быстрее вызвано совсем другими причинами, ведь чем скорее мы окажемся в основном лагере, тем быстрее я узнаю, что же вы там откопали такого… — внесла я ясность.
— Тебе не о чем беспокоиться, — произнес Серхио, — это не опасно, по крайней мере, на первый взгляд.
Но глава экспедиции сам же и засомневался в своих словах. По его несокрушимому взгляду было ясно, что больше он ничего нового не сообщит, а спрашивать не имело смысла.
Усталость навалилась на меня внезапно и неожиданно, пора было ритуально помыть посуду и отправиться на боковую. Я привычно потянулась за грязной посудой, но услышала голос Сеймура:
— Я помогу.
И он сделал это. Нагруженные грязной посудой (вернее, нагруженным из нас был только один), мы подошли к ручью, который бил прямо из рядом лежащих больших валунов, покрытых мягким ковром мха. Вода из него лилась маленькой струйкой и была дико холодная.
Разделив работу на двоих, мы справились значительно быстрее, и не только благодаря лишним рукам, но еще лютому холоду, сводящему руки. Он-то и придал нам запредельную скорость.
Я уже споласкивала последнюю походную плошку, как раздался хорошо различимый треск в некотором отдалении. Мое любопытство подняло вверх голову вместе с жаждой «посмотреть все хоть одним глазком». Желание спать пропало, будто бы его и не было. Бросив все, я, по привычке, направилась на звук, но не тут-то было — Сеймур ухватил меня за запястье и сурово произнес:
— Ты куда собралась? Совсем сумасшедшая отправляться ночью в лес, услышав подозрительные звуки?
— Ты не понимаешь! Увидеть своими глазами, а не на рисунках в энциклопедиях, что еще может желать магЗоолог? Пожалуйста, пойдем скорее… — просила я, возможно, даже слегка умоляя.
Если бы Гровейнец меня не удерживал, то я бы уже вовсю неслась по ночной чаще в поисках приключений. Я понимала, что это глупо, но не стоило ли оно того? По мне так — стоило, еще как…
Сеймур несколько раз трагически и печально вздохнул, подняв глаза к небу и явно спрашивая про себя, за что ему все это… И, наконец, он положительно, но не уверенно кивнул.
— Только очень тихо ступай, — предупредил меня опытный сопровождающий, с которым отправиться в глубь леса темной ночью не страшно. Когда это удача решила порадовать меня своим ликом?
Идти тихо — задача для меня невыполнимая, если при свете дня не особо получалось, что уж говорить про ночное время. Терпеть мои попытки исполнить тихий ход Сеймур долго не смог и решил проблему кардинальным способом — закинул меня к себе на спину и даже ноги позволил свесить.
Теперь мы с Лазуром вдвоем восседали на исполинской спине Архольна, как на троне.
Сеймур был отменным сопровождающим и бывалым путешественником. Даже с дополнительным весом в виде маленького очкастого профессора и его питомца у него получалось плавно передвигаться, бесшумно и аккуратно. Мало того, что он двигался с грацией хищного зверя, так еще и умудрялся видеть в темноте. Как такое возможно? Или это опыт?
Слава всем Стихиям, что Сеймур отправился со мной. Последовать зову сердечного любопытства одной было бы верхом безрассудства. Беспечная, однако, рыжая голова…
От нашего лагеря мы успели уйти довольно далеко. Треск все это время сопровождал нас своим звучанием, и с каждым шагом мы приближались к источнику звука все ближе. Пока нам не удавалось разглядеть даже тень, чтобы определить, кто же издает равномерные постукивающие звуки с небольшими паузами.
Чем ближе слышался треск, тем медленнее становились движения Сеймур. Даже Драконовидная Ящерица прониклась моментом и затаилась, жадно принюхиваясь и телепая раздвоенным языком. А что уж говорить обо мне, я и вовсе забыла, как дышать.
О, все Стихии! Я узнала…
Первое, что увидели наши глаза, — это крохотные огоньки, иссекаемые искры. Стоило им коснуться земли, как они гасли.
Ближе подходить было нельзя, иначе бы мы спугнули. Но это уже не было проблемой — среди силуэтов стволов деревьев величаво стоял прекрасный самец Огненного Аморонга. Это самый лучший день, точнее — ночь, в моей жизни!
Огненные Аморонги — малочисленный вид, обитающий в лесах Гидая, Цореи, иногда встречаются даже на землях Ялукии. Живут стадами, где в группе пять или шесть особей, за исключением периода гона и размножения. Травоядное относится к семейству оленевых. Он — трудная добыча для охотников из-за огромного отпечатка огня.
— Это восхитительный Самец Огненного Аморонга…
Завороженно шептала я, не в состоянии молчать.
— Относится к виду Благородных Оленей, — добавила я со знанием дела.
Данный индивид был матерым самцом, здоровым и сильным. Половозрелые особи весят от ста семидесяти до ста восьмидесяти килограммов. Окрас обычно варьировался от светло-серого до рыжего с обязательно выбеленной грудью.
Рога данного представителя были обильно ветвистыми, что подтверждало его зрелый возраст. Помимо рогов на голове у Аморонгов было четыре мягоньких ушка.
Когда Аморонги искали свою пару, то они привлекали их любопытным способом, а именно, чесали свои рога об деревья, высекая красочные искры посреди темной жаркой ночи.
— Природа благоразумно заключила отпечаток огня только в рогах, иначе весь лес погорел бы напрочь за одну ночь любви Аморонгов. В период гона самец таким образом завлекает свою самочку. А раз этот изумительной красоты самец старательно точит свои рога и бодает со всей силы деревья, значит, где-то здесь прячется та, кому это зрелище посвящается. Кроме нас, конечно же, — закончила я
