Разожги мой огонь (СИ) - Май Татьяна
— Увидь меня кто сейчас из селения — ни в жизнь бы не узнали, — сказала тихо.
— Так ведь ты теперь другая, Лисса. Та же, но другая.
— Твоя правда. — Взяла из рук Редрика серьги с яхонтами, надела. Он уже ожерельем сверкающим шею мою обвивал. Поднялась, вскинула голову, на носочки привстала. — Благодарю, супруг.
Кивнул Редрик.
— В другой раз браслеты тебе сделаю.
— Браслеты — это куда как хорошо, но одной-то по ночам зябко, — бросила на него взгляд из-под ресниц, провела руками по широкой груди хозяина вулкана.
Тут уж Редрик не стерпел, прижался губами к моим, щедро огнем стал делиться. Одурманивал запах нагретой смолы, туманили разум жаркие объятия хозяина вулкана. Мир под закрытыми веками окрасился алыми и пурпурными цветами. С трудом друг от друга оторвались.
— Дождаться бы окончания праздника, — вздохнула тихонько.
— Идем, Лисса. Обещаю: не заметишь, как время пролетит, — улыбнулся Редрик.
— Да ты и сам в то не веришь, супруг, — протянула, — так что с обещаниями осторожен будь.
— Все-то ты видишь, — поддразнил, потом сказал серьезно: — Один только вечер, Лисса. Потом уж никто нам не помешает вдвоем быть.
Сердце в груди застучало тревожно после этих его слов. Против воли сон свой припомнила. Словно наяву почуяла холод и колкие льдистые искры, что кожу злыми осами жалили.
Кивнула, ухватила хозяина вулкана под локоть, чтоб жар его тела ощутить. Отогнала дурное предчувствие. Рядом с Редриком нечего бояться. И некого.
— Идем, супруг, — улыбнулась широко. — Негоже охранителей заставлять ждать.
* * *
— Обманула девка, как есть обманула. Запуржила голову, затуманила взор!
Арвир по горнице метался что зверь голодный — от одной стены до другой. Четвертый день пошел, как снежная дева обещание ему дала явиться и способ одолеть хозяина вулкана подсказать. Арвир с тех пор, почитай, и не спал почти. Едва глаза смыкал, только и видел, что пламя да лед. Просыпался в поту и ознобе. Сам не понимал, что с ним творится. А один раз в дреме Старуху-Смерть увидел. Стояла, проклятая, манила костистым пальцем, улыбалась беззубым ртом. Арвир заорал, с постели вскочил и после того уж спать не мог. Медовухой крепкой глушил поселившееся в сердце беспокойство. Вот и сейчас бросил в зеркало взгляд и сам себя не узнал — под покрасневшими глазами мешки набрякли, у губ складки глубокие залегли, брови к переносице сдвинулись. Поморщился.
— Проклятый хозяин вулкана! До чего довел! И девка снежная ему под стать! — выругался. — Никак вдвоем теперь надо мной потешаются!
Хотел было к бутыли медовухи приложиться, чтоб разгулявшееся беспокойство потушить, да распахнулось вдруг окно, ударили ставни шумно, шаловливый студеный ветер бутыль на пол опрокинул, задул огонь в очаге, погасил едва ли не все свечи. Закружился снежный вихрь посреди горницы, а когда осе́л, явилась пред Арвиром та, которую недавно честил на чем свет стоит.
Арвир так и замер.
Еще краше девица была, чем ему запомнилась. Платье белоснежное на льдисто-голубое сменила, венцу в тон. Волосы плащом молочным плечи кутали. Кожа мерцала даже в полутьме горницы.
— Что стоишь, рот разинул, вояка? — спросила насмешливо. — Или уговор наш позабыл?
Арвир рот поспешно прикрыл.
— Ничего не позабыл, — ответил запальчиво. — Думал, ты, как все девки, наболтала да в кусты.
Вея прищурилась, пальцем повела, Арвир за ним взглядом проследил, а уж только потом понял, что лишь глазами пошевелить и может. Сковал все тело проклятый холод.
Вея головой покачала, подошла ближе.
— Ты, милый, речистый больно, да не шибко умный. Говорить-то говори, сколько будет угодно, да не забывай только, кому и что говоришь. Запомнил?
Арвир моргнул, соглашаясь, мечтая девку эту не меньше, чем хозяина вулкана проучить. Да только понимал, что без нее и с первым никак не поквитаться будет.
Вея кивнула, по горнице прошлась, замерла у зеркала. Полюбовалась на себя, невидимую пылинку с рукава смахнула, тряхнула головой, чтоб подвески на венце зазвенели, ласку, на плече прикорнувшую, за ушком почесала, вздохнула и только после того обернулась и пальцами повела, чтоб Арвира освободить. Тот зубы сомкнул, чтоб, не приведи боги, дробь не выбивали. Вея улыбнулась тонко, то приметив.
— Сегодня сможешь с хозяином вулкана поквитаться за обиды свои. Знать не знаю, что вы не поделили, да и не интересно мне то. Один только раз спрошу: рука у тебя крепкая после выпитого? — бросила взгляд на бутыль на полу.
— Крепче не сыщешь, — хрипло Арвир проговорил и к Вее шагнул, едва нетерпение сдерживая.
— Не передумаешь в последний миг?
— Не бывать такому.
Вея на миг глаза прикрыла, в уголках губ улыбку спрятала. А когда веки подняла, заговорила отрывисто:
— Запомни: ежели хозяина вулкана одолеешь, силу его получишь. Силу Огня Изначального. Всю. Целиком. Станут все селения тебя бояться. Девицы самые лучшие твоими будут. Старые знакомцы от зависти сгинут, а новые в свой круг примут.
У Арвира дух захватило, как представил все, о чем Вея говорит. Руки в кулаки сжал, чтоб дрожь унять. И только верный нюх бывалого дельца не давал полностью в сказанное снежной девой поверить.
— Тебе-то почем знать, что сила моей станет?
— Хозяин вулкана раньше простым кузнецом был, — проговорила Вея небрежно. — Только моей милостью он над огнем властен стал.
— Знал я! — не выдержал Арвир и кулаком о раскрытую ладонь другой руки ударил. — Чувствовал: есть в нем что людское! Выходит, и слабина сыщется!
— Вот сегодня-то ночью ты ее и найдешь.
— Я готов. Только оружие мне дай, Вея, остальное сам сделаю, — не то сказал, не то прорычал.
— Будет тебе оружие. Меч-то есть у тебя?
Арвир быстрее ветра в кладовую сбегал, где мечи из-за моря привезенные хранил. Достал тот, который себе приготовил.
— Такой-то пойдет? — спросил, любовно навершие в виде головы вепря оглаживая. Меч был ладный — из стали доброй, с лезвием в аршин длиной и такой заточенный, что конский волос на лету разрубал.
— Лишь бы тебе подошел, — отозвалась Вея, сдвигая рукава платья и тонкие пальцы разминая. — Держи крепче, — велела.
Арвир послушно меч на вытянутых руках выставил. Вея над лезвием пальцами повела. И вслед за тем морозный узор на стали обозначался. Вились снежные завитки, проступали ледяные иглы, змеились серебряные узоры — рисовала Вея стужей и морозом. На миг словно саваном белым лезвие накрыло. Арвир в том добрый знак усмотрел. Саван этот хозяина вулкана и укроет.
Моргнул Арвир — и будто ничего и не было. Почувствовал только, как тяжелее меч стал, словно силой всех снегов на свете его напитали. Да едва заметное свечение от лезвия подсказывало, что не привиделось Арвиру колдовство, снежной девой творимое.
— Неужто смогу теперь этим мечом хозяина вулкана одолеть? — спросил, ухватываясь за рукоять обеими руками и рассекая лезвием воздух. Морозные искры в стороны брызнули.
— Ты в моей силе, милый, не сомневайся, — поморщилась Вея. — Сам не оплошай.
— За меня не переживай, — оскалился Арвир. — Я этого дня ждал куда как долго. Так долго, что аж вечностью показалось.
— Завсегда-то вы, люди, торопитесь, — покачала головой Вея. Звякнули хрустальные подвески на венце.
— Живем коротко, вот и торопимся.
— Ну это-то исправить можно. Одолеешь хозяина вулкана, от жизни бесконечной устать успеешь.
— Это уж навряд ли, — усмехнулся Арвир, поудобнее меч перехватывая и любуясь оружием.
«Как хозяином вулкана стану, первым же делом к себе Алану потребую, а ты, Вея, сама будешь меня о милости молить», — подумал и усмехнулся, радуясь, что невдомек снежной деве, какие мысли под его льняными кудрями бродят.
— Меч крепче держи, — велела Вея, — К горе тебя доставлю.
Арвир послушно за меч ухватился, а перед мысленным взором картинки о том, как ему девиц одну краше другой из всех восьми селений окрест посылать станут, так и мелькали. Да не раз в пять лет, нет. Каждые полгода, а то и чаще! И не отделаются больше хворыми да увечными. Уж Арвир-то наведет свои порядки. Станут его именем не только детишек несмышленых да девиц немужних пугать.
