Позолота - Марисса Мейер
– Я не расскажу ни одной душе, – заверила ее Серильда, благодарная, что хоть сюда еще не добралась ее репутация неисправимой лгуньи. – И мне уже не терпится рассказать ему, что ты считала его троллем.
Серильда очень надеялась, что еще сможет увидеться со Златом и поговорить, пусть даже для этого нужно, чтобы ее снова утащил Эрлкинг.
Или?..
– Как ты думаешь, почему он оставляет золото именно в равноденствие?
Лейна пожала плечами.
– Может, не хочет, чтобы Эрлкинг узнал? А это единственная ночь в году, когда все уходят праздновать. Мне кажется, это единственная ночь, когда Дух Золотильщик остается в замке совсем один.
Глава 27
Лоррейн одолжила Серильде седло, хотя и не переставала твердить, что пускаться в путь в такую погоду – ужасная глупость. Серильда настояла, что ей необходимо срочно попасть домой.
Перед ее глазами то и дело вспыхивали воспоминания о Дикой Охоте. Вот отец – только что был рядом, а в следующее мгновение исчез. И ведь она даже не знала, где это случилось. Где носила их Охота, как далеко они путешествовали…
Но одно Серильда знала наверняка: если отец жив, он отправился домой. А значит, есть надежда, что он уже ждет ее там.
Въехав под городские ворота Адальхейда, она остановила Зелига. Дождь немного утих, но приятное тепло от очага уже исчезло. Серильда понимала, что вскоре у нее зуб на зуб не будет попадать, сухая одежда снова отсырела. Отец будет сердиться, отругает ее за то, что не бережет себя.
Серильда посмотрела на дорогу, тянувшуюся за городом. От дождя ее развезло, жидкая грязь заляпала густые кусты вдоль обочин. Далеко впереди дорога исчезала в Ясеневом лесу, серую полосу деревьев почти скрывала пелена тумана.
Ее дом в той стороне. Серильда не торопила Зелига, понимая, что у него каждая косточка ноет после дикой скачки. Но даже шагом они могут попасть домой самое большее за два часа. Правда, для этого придется ехать через лес…
А если в обход, придется ехать по тем дорогам, что идут вокруг леса, а потом долго петляют между лугами, прежде чем повернуть, наконец, на юг, на прямую дорогу, ведущую в Норденбург. Именно таким путем Серильда ехала на телеге с курами, и она уже знала, что так гораздо дольше. Едва ли им удастся добраться домой до темноты. Она даже не была уверена, хватит ли Зелигу сил.
Серильда раздумывала… Зелиг фыркнул и нетерпеливо стукнул копытом.
Лес был неприветлив к людям. Да, иногда можно было проехать через него, и даже без всякого вреда, но в закрытом экипаже. А вот верхом на Зелиге, который еле волочил ноги, Серильда могла стать легкой добычей для таинственных существ, скрывающихся в тенях. Правда, Темные сейчас за завесой, но и лесной народ доброжелательностью не отличался. На каждую историю о безголовом призраке, бродящем по ночам, приходилось несколько дюжин других – об озорных леших и хмурых вурдалаках, сбивающих с пути и заманивающих в глушь.
Над головой прогремел раскат грома. Молнии Серильда не видела, но почувствовала, как зашевелились волоски на руках. Миг – и небо разверзлось, на землю снова обрушились потоки воды.
Серильда нахмурилась, глядя в небо.
– Честно говоря, Сольвильда, – пробормотала она укоризненно, – неудачное это время, чтобы поливать свой сад. Неужели нельзя было подождать до завтра?
Небо не ответило. Да и бог тоже. То был старый миф, одна из бесчисленных сказок, во всем винивших богов. Дождь и метель случались по вине Сольвильды, неровные стежки на вышивке были проделками Хульды, чума – дело рук Велоса. И, конечно, поскольку Вирдит был богом удачи, почти всё старались свалить на остальных. Сплошная несправедливость.
– Ничего, Зелиг. Все будет хорошо. Идем домой.
Упрямо выставив подбородок, Серильда тряхнула поводьями, и они двинулись к Ясеневому лесу.
Гроза их не щадила, и к тому времени, когда они подъехали к лесу, Серильда уже промокла насквозь. Зелиг остановился. По раскисшей дороге хлестали струи дождя, над головой растворялись в тумане и мраке тени деревьев.
Вдруг Серильда почувствовала странный рывок – как будто кто-то мягко, но настойчиво потянул за веревку, привязанную прямо к ее внутренностям. От неожиданности она резко вдохнула.
Лес и отталкивал, и тянул к себе. Если бы у деревьев был голос, они пели бы темную колыбельную путнику, подзывая ближе, обещая окутать и удержать. Серильда не решалась тронуться с места, собираясь с духом и чувствуя, как щупальца старой магии тянутся к ней и растворяются в сероватом свете пасмурного дня.
Лес был и живым, и мертвым. Хорошим и плохим. Тьмой и светом.
У каждой истории две стороны.
От страха у Серильды закружилась голова, но она вцепилась в поводья и пятками ударила Зелига в бока.
Громко заржав, конь поднял голову. Но, вместо того чтобы двинуться вперед, попятился.
– Давай же, поехали, – подбодрила его Серильда и, наклонившись вперед, ласково похлопала по морде. – Я здесь, с тобой.
Она снова подтолкнула его вперед. На сей раз Зелиг, испустив отчаянный вопль, взвился на дыбы. Серильда, вскрикнув, перехватила поводья покрепче, чтобы не упасть на землю.
Едва передние копыта Зелига коснулись земли, как он развернулся и бросился прочь, в Адальхейд, в безопасное место.
– Зелиг, нет! – крикнула Серильда. В последнюю минуту она все же смогла заставить его повернуть в сторону от городских ворот и направить к дороге, идущей на запад.
Немного успокоившись, конь поскакал вперед, но его бока еще долго ходили ходуном. С разочарованным стоном Серильда оглянулась. Лес снова скрылся в тумане.
– Ничего не поделаешь, – буркнула она. – Придется ехать дальним путем.
* * *Серильда еще не добралась до Флека, когда дождь прекратился, но до самого конца поездки с ее вымокшей одежды капала вода. Когда наконец показался прячущийся в речной долине Мерхенфельд, уже опускались сумерки. Серильда ужасно замерзла и устала, но была счастлива оказаться дома. Даже унылый стук копыт Зелига зазвучал, казалось, веселее.
На мельнице Серильда привязала Зелига к коновязи, пообещала, что скоро вернется и задаст ему корма, и побежала в дом. Но не успела она открыть дверь, как поняла: отца нет дома. Огонь в очаге не горел. В котелке не булькала еда. Серильда успела забыть, каким пустым они оставили дом, распродав почти все имущество перед отъездом в Мондбрюк. Она словно оказалась в чужом жилище – холодном, заброшенном, неприветливом.
Внимание Серильды привлек громкий скрежет за дальней стеной. В первую минуту ее измученный мозг даже не понял, что это за звук.
Мельница.
Кто-то работал на мельнице.
– Отец! – облегченно выдохнула она. Зелиг сонно смотрел, как она пробежала через двор, перепрыгнула через оградку вокруг их небольшого огорода, и помчалась к мельнице. Она распахнула дверь – и ее встретил знакомый запах шлифовального камня, деревянных балок и зерна.
Но тут все ее надежды рухнули. Из-за жернова, который он
