Наталья Якобсон - Живая статуя
Марсель на секунду оторвался от выбора красок, обернулся ко мне, и на его губах расцвела робкая дружеская улыбка. Кажется, его совсем не смущало то, что он, такой важный и элегантный, признает знакомым того, кто мрачен, устал и одет кое-как.
— Какая встреча! — я подошел поближе, все еще не веря, что передо мной тот самый Марсель — наивный мальчишка, который раскрывал по ночам окно и ждал на сквозняке, когда же прилетит его волшебный покровитель.
— Я тоже не надеялся встретить тебя здесь, — кивнул он.
— Ты думал, что я навсегда останусь в Рошене?
— Я не думал, что все могут путешествовать так быстро, как…
Он чего-то смутился и замялся, будто боялся выболтать чужой секрет.
— Как кто? — настойчиво переспросил я.
— Как королевский экипаж, — Марсель снова улыбнулся и стал напоминать ученика, не выучившего урок, но все-таки сумевшего выкрутиться, удачно солгав.
— Король и тебе помог. Он пригласил тебя на службу, — вот теперь я, действительно, был удивлен, каким образом монарху, находящемуся так далеко от Рошена, удалось прослышать о таланте уличного живописца.
— Я служу только ему, — гордо поднял голову Марсель.
— Теперь служишь? — я попытался тонко намекнуть на его былую преданность ангелу, но Марсель ничуть не смутился, будто вовсе и не ощущал себя предателем.
— Теперь и всегда, — с невозмутимым видом подтвердил он.
— Что ж, тебе очень повезло, — кивнул я. В новой богатой одежде Марсель выглядел красиво, как никогда, и был преисполнен чувства собственного достоинства, и все-таки в его глазах затаилась грусть. Смотря на него, можно было сказать, он так и не сумел выйти из-под рокового очарования призрака. Наверное, после моего ухода Марсель догадался, что ангел, тайно посещающий его, на самом деле темен и порочен. Возможно, художник сбежал от своего очаровательного демона, но так и не смог разлюбить его. Что такое почетная служба при дворе короля, уважение и достаток по сравнению с разбитым сердцем. Живописец вечно будет тосковать по тому, кого он ждал и любил. Какой захватывающей и страшной мне до сих пор рисовалась та картина, которую я застал, юный художник открывает в сумерках окно и ожидает, когда к нему прилетит ангел зла, взявший его под свое опеку.
— Не переживай так, Марсель. Он бы погубил тебя. Ты убежал от него вовремя, — попытался ободрить я его.
— Что? — художник поднял на меня удивленные, лучистые глаза. Какой искренний, по-детски наивный взгляд. Марсель, наверное, даже не подозревал, в какой опасности находился, общаясь с этим своим «ангелом».
— Ничего, — поспешно ответил я. — Сам не знаю, что говорю. Должно быть, слишком устал после долгих переездов.
Лучше солгать, чем травить до сих пор не зажившую рану. Марсель и так чувствовал себя одиноким и покинутым после своего побега, так зачем же лишний раз расстраивать его.
— Так пойдем со мной во дворец, и при первой же возможности я представлю тебя королю, — радушно предложил Марсель. — Вот увидишь, он замечательный, и он так красив, что даже моя кисть не может этого передать. Просто посмотреть на него, это уже удовольствие.
— Ты смотришь на всех, как художник, заранее готовясь писать портрет, а я не могу забыть о собственных заботах и восхищаться чьей-то красотой. Прости, Марсель, но меня ждут дела.
— Тогда, до встречи, — Марсель крепко пожал мою руку, он был немного смущен и расстроен. — Во всяком случае, я рад, что мы встретились, пусть и ненадолго.
— А я рад, что ты сумел вырваться из-под его темной власти, — так же сердечно произнес я и тут же пожалел об этом. Кажется, я задел все ту же незаживающую рану. Марсель еще больше смутился и отвел взгляд.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь, — пролепетал он, испуганно, как ребенок. Неужели, он все еще во власти своего демона. Неужели прекрасный и порочный Эдвин до сих пор преследует его, ждет, притаившись где-то в ночи за окном, как и положено демону, и приказывает художнику вернуться назад, в роковые объятия темных сил.
— Я только хотел сказать, что ты правильно сделал, покинув Рошен. Там творится много странных и необъяснимых вещей, — сказал я. Если Марсель понятлив, то он догадается, что я имею в виду.
— Да, странностей там, действительно, много, — кивнул он. — Но и здесь их тоже не меньше.
Он обернулся через плечо, будто искал кого-то в толпе. Я тоже глянул в том направлении, куда он смотрел, и увидел на углу двух рыжеволосых, статных дам. Обе в зеленых бархатных нарядах, изумрудного цвета плащах и таких же зеленых полумасках, они сразу выделялись на фоне бесконечного потока прохожих. Люди куда-то шли, толкались, спешили, а они стояли неподвижно и тихо смеялись, будто никого, кроме них и нас, на площади вообще не существует.
— Это твои знакомые? — поинтересовался я у Марселя, мало ли с какими эксцентричными личностями он мог познакомиться при дворе. Эти дамы, явно, были одеты чересчур старомодно и вычурно, как иллюстрации из энциклопедии старинных мод.
— Ты тоже их видишь? — изумился Марсель.
— Да, конечно, вижу, — я снова посмотрел в ту сторону, но дам там уже не было.
— Они снова появятся, — предупредил Марсель. — Они не отстанут от меня до тех пор, пока я не напишу их портреты. Но разве можно писать портреты призраков?
— Что ты имеешь в виду? — насторожился я.
— Ничего особенного, — поспешно возразил Марсель, он, явно, не хотел сболтнуть чего-то лишнего и поэтому в дальнейшем старался быть немногословен. Мы также по-дружески попрощались. Марсель спешил во дворец, чтобы продолжить свои работы, и все же по его грустным глазам был заметно, что он тоскует по уединению на чердаке и визитам ангела. Блеск и богатство для него ничто, и он жаждет, чтобы судьба вернула ему его темную любовь. Мне хотелось предупредить его, лишь бы только он опять не свернул на гибельную тропу, но я побоялся быть навязчивым. Я надеялся, что Марсель сам поймет, что возвращаться к прежней жизни и пристрастиям равносильно гибели. Должен же он сам догадываться, что привязанность к проклятому созданию не повлечет за собой ничего, кроме боли, небесной кары и в итоге страшной смерти. Конечно, Марсель был настолько искренен и прекрасен, что даже демон мог бы рыдать о нем. Я был уверен, что дракон сейчас сокрушается о его потере и постарается всеми силами его вернуть. Я готов был снова похвалить Марселя за то, что у него хватило сил вырваться из обольстительных сетей зла и зажить нормальной жизнью в Виньене. Возможно, дракон был по-своему привязан к очередной жертве, вот только я не верил, что Эдвин хоть к кому-то может долгое время испытывать искренние чувства. Марсель был бы мертв, если б не сбежал. В Виньене он нашел свой успех, но, увы, даже после побега он не перестал грустить о том, от кого ему пришлось спасаться бегством.
