Ольга Митюгина - Посланница преисподней

Вся его злость на Ариэллу улетучилась в тот миг, когда он увидел слёзы баронессы. Вирлисс всем существом ощутил, что это не игра, не манипуляция — и понял.

Он понял Ариэллу.

Она не была расчётливой стервой, какой так старательно хотела казаться. Она была просто избалованным ребёнком, папиной дочкой, которая привыкла к исполнению всех своих капризов.

И могла получить страшный урок.

Что бы сотворил с ней Владыка?…

Чем-то эта девушка-демон напомнила ему Ларинну… хотя, разумеется, Ариэлла расчётливее. Возможно, даже более испорчена, но всё же…

Всё же она не стерва.

Кажется, ему даже жаль её немного. Ариэлла имеет все шансы однажды превратиться в ту мразь, которую так тщательно разыгрывает…

Впрочем, быть может, она станет такой, как её отец? Сегерик умён и опасен — но он не негодяй. Ариэлле нужно лишь научиться контролировать свои желания… И понять, что мир существует не только для её прихотей.

И в постели она… Один раз увидеть во сне и всю жизнь вспоминать…

Вирлисс вздохнул, и по его лицу пробежала тень.

— Вот и всё, — Ариэлла отошла на шаг, любуясь своей работой. Позолота на рожках мягко заблестела, попав в полосу света. — Даже следа не осталось.

— Да, замечательно, — Вир рассеянно улыбнулся. — Спасибо.

— Не стоит благодарности, — с профессиональной любезностью взмахнула ресницами демонесса. — Гостям — и, тем более, союзникам — должно нравиться у нас.

Вирлисс невольно поморщился и неожиданно для себя взял Ариэллу за руку.

— Да брось ты этот тон! — вырвалось у молодого человека. — Кого ты из себя всё время изображаешь?

Ариэлла усмехнулась.

— Сударь, — заметила она, решительно высвобождаясь, — одна бурная ночь втроём — для суккуба ещё не повод переходить на «ты». Я понимаю, утром… на волне послевкусия. Но сейчас уже вторая половина дня.

Вирлисс не смог сдержать смех.

— А рыдания в жилетку — тоже не повод? К тому же я — не суккуб.

Ариэлла звонко рассмеялась, запрокидывая голову.

— Да уж!..

— И не инкуб тоже, — усмехнулся Вир.

Она вздохнула, прислонившись к столу:

— Вы хотите перейти на «ты»?

— А почему нет?

— Но… — девушка запнулась, и лицо её стало серьёзным. — А почему — да?

Вирлисс глубоко вздохнул. В самом деле, почему — да?

Странно, но… кажется, Ариэлла ему симпатична.

— Вы на меня так злились… — с усмешкой проронила баронесса. — Так что же теперь?

— Конечно, злился, — Вир пожал плечами. — Потому что вы…

— Потому что я озвучила ваши желания, — прервала она. — А вы испугались. Вы любите свою невесту, но сколько вы были вместе? И сколько прожили без неё? Вы полны сомнений — сможете ли вновь ощутить ту любовь, что эта девушка вызывала в вас. Вы гоните от себя эту мысль, Вирлисс, потому что правда любите. Но не знаете, любовь ли то к реальному человеку или к мечте… К воспоминаниям.

— Ариэлла… — Вирлисс опустил голову. — Пожалуйста.

— И тут появляюсь я. Живая. Обольстительная. И голова кругом идёт. И у вас, и у вашего друга. И хочется. Хочется даже не столько близости — хочется нежности, флирта… романа с женщиной из плоти и крови. Пусть пустякового и ни к чему не обязывающего… но ведь страшно! Вдруг этот роман развеет все сомнения о чувстве, что так долго и бережно хранили в глубине сердца? Вдруг эта живая женщина посмеет затмить драгоценный образ? А я была ещё так настойчива! — девушка усмехнулась. — Вот вы и разозлились.

Вир вздохнул.

— Значит, вот как вы думаете…

— Я не права?

Она стояла, прислонившись к столу, и крутила в руках расчёску. Пряди смоляной рекой бурлили на плечах.

Вирлисс серьёзно посмотрел демонессе в глаза.

— Вы правы в нескольких вещах. В том, что вы действительно очень обольстительны, — он усмехнулся и тут же вновь посерьёзнел. — И в том, что для меня очень тяжела разлука с Фрей. Да, я правда боюсь разочарования, но моя вера в нашу любовь сильнее колебаний, тут вы ошиблись.

Глаза Ариэллы лукаво заискрились.

— А если так?…

Вир не успел опомниться, как искусительница оказалась у него на коленях, и её руки обвили его шею. Секунда — и на губах поцелуй.

— Я ошиблась? — шепнула Ариэлла, полуприкрыв глаза.

Вирлисс на миг позволил себе расслабиться, соскользнуть в тёплый туман сладострастия, исходивший от этой сверхъестественной женщины — чтобы вновь убедиться, что её близость не доставляет ему настоящего наслаждения. Суккуб дразнила чувственность, но не дарила ни радости, ни восторга. За её нежными объятьями лежала унылая пустота…

Юноша бережно обнял Ариэллу за талию, ласково коснулся губ ответным, почти невесомым поцелуем — и отстранил от себя демонессу.

— Невозможно ошиблась, — мягко ответил он. — Рири, у меня к тебе предложение, которое никто и никогда, наверное, не делал суккубам. Давай будем хорошими друзьями. А? Что скажешь? — молодой человек весело подмигнул. — Ты мне правда нравишься, Рири, но не как девушка, прости…

Она рассмеялась.

— Браво! — заявила она, склонив набок голову. В чёрных глазах под длинными ресницами искрилось весёлое восхищение. — Белый Тигр… Благороден во всём, — улыбнувшись, она просто, совершенно по-сёстрински, заправила Виру за ухо выбившуюся прядь. — Божественный тариллин, да… Природу таки не вытравишь. Ну что ж… В твоём предложении есть даже некая пикантность. Давай попробуем! — она подмигнула в ответ и спорхнула с его колен.

— Я одного понять не могу, — Вирлисс закатил глаза в шутливом отчаянии. — Ну откуда вы все берёте, кто я такой? У меня ж, вроде, нимб над головой не светится…

— А ты присмотрись получше! — рассмеялась Ариэлла, шутливо взлохматив серебристые волосы юноши. — Всё, довольно. Я — переодеваться и за Эрушалией, а ты спускайся в холл. Эт нас, наверное, уже заждался.

С этими словами она, махнув на прощанье рукой, выбежала из комнаты.

Вирлисс вздохнул, поднялся и последовал за хозяйкой замка.

Сегерик отвёл ему и Эету несколько удобных комнат в отдельном крыле дворца, где целый легион слуг предупреждал малейшее желание гостей герцога, а сейчас юноша шёл туда, чтобы взять свой Жезл. Охрана охраной, но безоружным идти в незнакомый город не хотелось.

К тому же, Вирлисс никогда не простил бы себе, если бы что-то случилось с Эетом.

Разумеется, его друг мог постоять за себя, но, как они оба не раз замечали, в боевых заклятиях Жезл Вира показывал себя намного эффективнее Жезла Эета. Прежде всего, проклятья и атакующие заклинания, брошенные из скипетра Вирлисса, летели намного дальше и оказывались более разрушительными. Почему? Эет думал, что дело тут в материале: бук сам по себе был спокойным и мирным деревом, чего не скажешь о колючем боярышнике, иголки которого Вир насадил на навершие своего Жезла. Сам же Вирлисс предполагал, что природа мага тоже имеет некоторое отношение к свойствам волшебного оружия: вампиры, ночные охотники, убивали намного чаще, чем личи, и отрицать этот факт не имело смысла. И пусть «божественный тариллин» превращается в зверя белоснежной масти, но ведь не в оленя, а в тигра… Даже вампирские красота и шарм, за которые столь многие поддразнивали их вид — даже они по первоначальному замыслу богини являлись лишь средством охоты, приманкой для жертвы.