Бывшие. (Не)покорная истинная для адмирала - Екатерина Гераскина
Дракон посмотрел на меня серьёзно.
— Лис, давай не будем тратить время на споры.
— Фирен меня не удержит! И у меня есть дар.
— Хорошо и, наконец, ты вспомнила о даре, — усмехнулся Торгард, но все равно пригрозил. — Но ты тоже будешь слушать меня беспрекословно.
Я закивала головой. А еще мне показалось, только меня одну накрывала неконтролируемая паника.
Ларинасин закрыла глаза и сосредоточилась, её тонкие пальцы медленно опустились на моё запястье, она замерла на миг, словно прислушиваясь к чему-то далёкому.
— Идем, — и только ее зловещая улыбка, растянувшая губы, не вязалась со всем происходящим тут.
Торгард сдержал своё слово. Мы двинулись вперёд, по узким улочкам, словно погружаясь в другое измерение. Ларинасин шла впереди, её движения были уверенными, но я видела, как её плечи напряжены. Она не переставала прислушиваться к себе, а мы следовали за ней.
За нами шли Фирен и контр-адмирал Баройс. Они были наготове. В этом мрачном районе города каждое движение, каждый шорох казался подозрительным.
Наконец, Ларинасин остановилась перед массивными деревянными воротами. Они казались инородными тут среди старого и полуразвалившегося жилья.
— Здесь, — тихо произнесла Ларинасин, не отводя взгляда от ворот. — Она за этими дверьми.
— Ты ждешь здесь, — Тор произнес это столь властно, что спорить я не стала.
Торгард кивнул, и его рука крепче сжала рукоять меча. Он сделал шаг вперёд и, не раздумывая, толкнул ворота. Те с лёгким скрипом поддались, открывая перед нами тёмное пространство внутри.
А потом мой дракон кивнул Фирену. Тот остался с нами, а контр-адмирал и Торгард скрылись из виду.
Минуты тянулись бесконечно медленно. Я волновалась, прислушиваясь к глухим ударам, звукам боли, доносившимся из глубины этой развалины. Казалось, время застыло в ожидании, а сердце билось в такт этим тревожным звукам.
Но вдруг всё стихло.
Из глубины старого дома послышался мамин голос. Я не раздумывая рванула в ту сторону. Окна были заколочены, и повсюду царил мрак. Но я шла на свет, переступая через тела.
Мои глаза медленно привыкли к полумраку. Внутри оказалось огромное помещение, заполненное старыми ящиками и бочками. Запах сырости и затхлости бил в нос.
Когда я вошла в помещение, меня охватило странное чувство. Это было совсем не то, что я представляла.
Моя мать расслабленно сидела в потертом кресле. На её руках сидел Нерей. Сын с интересом смотрел на ещё одну женщину, что в темном плаще и с покрытой головой сидела напротив них и монотонно что-то рассказывала.
Настолько монотонно и бесчувственно, что мне показалось, будто она вовсе не жива. Её голос скрипел, как заведенный механизм.
Торгард сдернул с головы женщины капюшон. Но это не привело женщину в чувство. Она не замечала нас, продолжая говорить.
— Остановись, — повелела моя мать, и женщина замолчала. И только после этого мама улыбнулась мне, тепло и спокойно. А Нерей спрыгнул с её колен и побежал ко мне. Я упала перед ним на колени и обняла его.
— Мой сынок, с тобой всё в порядке? Как же я переживала! — сказала я, зацелованного сына.
Но вскоре я поняла, что тишина была слишком напряженной.
Мама так и не подошла ко мне, пока я зацеловывала сына.
И когда я подняла глаза, передо мной предстала немая сцена.
Торгард стоял, смотря на женщину на стуле, а затем перевел взгляд на нас с сыном.
И только после этого я обратила внимание на то, что она мне знакома.
Это была его мать. Леди Хард.
Когда я перевела непонимающий взгляд на свою мать, поняла, что она тоже замерла. Она смотрела на контр-адмирала, который одной рукой сжимал рукоять меча, а пальцами другой — дотрагивался до её щеки.
Я никогда не видела свою мать такой растерянной и нерешительной.
Объяснения были излишни. По матери было видно, что она знает контр-адмирала. Её глаза выдавали её с головой.
— Это ведь ты? — голос бравого контр-адмирала дрогнул. — Это ведь ты? Скажи?
— Я… — начала она, но не смогла договорить.
А потом…
Тишина в помещении была пронзительной, и каждый момент казался вечностью.
Я стояла, сжимая Нерея в объятиях, и чувствовала, как напряжение нарастает в воздухе. Торгард, сделав один осторожный шаг вперёд, словно боялся спугнуть этот хрупкий момент, замер. Его взгляд был прикован к мальчику — к нашему сыну.
Торгард медленно опустился на колени, его огромная, сильная фигура вдруг показалась такой мягкой и ранимой. Он протянул руки к Нерею, но не коснулся его сразу, словно давал ему время привыкнуть к своему присутствию. Его руки дрожали от переполнявших его эмоций.
Нерей, почувствовав движение, замер, напряжённо прислушиваясь к себе. Я видела, как его маленькое лицо изменилось, глаза расширились, и он слегка нахмурил брови, словно пытаясь понять, кто перед ним. Он потянул носом, уловив знакомый запах, и что-то в его взгляде смягчилось.
В этот момент, словно невидимая связь соединила их.
Торгард, держа руки перед собой, смотрел на сына с такой глубокой нежностью и надеждой, что мне стало трудно дышать.
Я видела, как дракон в Нерее появился, проснулся в ответ на присутствие отца. Это было как пробуждение древней силы, как родство, которое не нужно объяснять.
Мальчик, ещё раз глубоко вдохнув, внезапно потянул руки к Торгарду. Его маленькие ладошки потянулись навстречу отцу, и в этот момент я поняла, что он принимает его.
Торгард не стал сдерживать свои чувства, он резко сократил расстояние между ними, заключив сына в крепкие, но надежные объятия. Он прижал Нерея к своей груди так, будто боялся, что тот исчезнет, если он отпустит его хоть на мгновение.
Я смотрела на них, и слёзы подступили к моим глазам. Торгард зарылся лицом в тёмные волосы сына, глубоко вдыхая его запах, как будто хотел запомнить этот момент на всю жизнь.
Его плечи слегка дрожали, но не от слабости, а от переполнявшей его радости и облегчения. Это был момент, когда он наконец-то встретил свою кровь, свою плоть, своего сына.
Нерей, чувствуя тепло отца, ответил на его объятия, обняв его крепко, насколько это было возможно для маленьких детских ручек.
Они стояли так, будто во всём мире не было больше ничего и никого, только они вдвоём — отец и сын, которые наконец-то нашли друг друга.
Торгард медленно приподнял голову, его глаза были полны слёз, но на его лице светилась мягкая улыбка. Он нежно
