Рыжая проблема альфы - Алиса Линд
— А где должна есть я? — спрашиваю с искренним интересом, потому что до этого Шейд кормил меня где приходилось.
— Для верхушки клана есть отдельная столовая, — воркует Эль, — если ты голодна, я тебе покажу.
Киваю. Слона бы съела.
Эль провожает меня в другую комнату на этом же этаже, но она не похожа на столовую. Скорее просто гостиная, в которой по центру стоит шикарный стол, накрытый скатертью.
— Еду сейчас принесут, — произносит Эль и оставляет меня внутри. Сама уходит.
Холодно как-то очень. Я уже успела переодеться в синие узкие джинсы и белый безрукавый топ, и сейчас волосы на руках вздыбливают гусиную кожу.
Еду мне приносит та же услужливая Эль. Ставит на стол передо мной две красивые тарелки под высокими крышками, под которыми оказывается куриное карри и салат из свежих овощей. Безумно полезная и красивая еда. Эль уходит и возвращается снова с графином сока.
— Такой ужин тебя устроит? — спрашивает мягко. — Ты поздно проснулась и не оставила заказа поварам.
— Да забей, все шикарно! — принимаюсь есть. — Пока пойди убери из комнаты Моники всю одежду, которую я забраковала.
А у самой в голове уже строится план, как переоборудовать эту спальню в мастерскую. Я ведь все равно не смогу без дела восседать на троне главной волчицы!
Я успеваю добить ужин, когда дверь столовой открывается и входит Эль. Сок оказался вообще выше всех похвал, и я как раз допиваю последний стакан.
— Я хочу, чтобы ты знала, меня заставили, — произносит Эль тихо, останавливаясь у двери. — Прости. Я не виновата.
Сначала не понимаю, что происходит, а потом… тело вдруг становится ватным. Перестает слушаться! Руки тяжелеют, спина расслабляется, и я полужидким слаймом сползаю на пол.
Взгляд не мутится. Я все вижу, только тела не чувствую. Какая-то нервно-паралитическая дрянь! Меня отравили!
63
Сердце стучит быстро и гулко.
Заметив, что я не двигаюсь, Эль открывает дверь и делает кому-то знак. В комнату входят три серебристых волчицы. Очень ухоженные, красивые, шикарно одетые. Одна в костюме, две других — в вечерних платьях. Куда это они так вырядились? От всех пахнет омегами.
Эль остается за их спинами, а та, которая в костюме, подходит ко мне вплотную и присаживается на корточки. Выставляет вбок раскрытую ладонь, и Эль подает ей кусачки. Ну нет. Похоже, она собирается… Мне кажется, сейчас мой взгляд должен отражать отчаяние.
Серебристая захватывает кусачками серьгу у меня в брови и резко тянет. Вырывает из плоти. Бросает на пол, и другая омега наступает на неё подошвой босоножки.
Ну вот и все. Шейд не узнает, что со мной случится. Отчаяние обрушивается разрушительной волной. К глазам подкрадываются слезы. Усилием воли не даю себе шмыгнуть носом.
Серебристая в костюме возвращает кусачки Эль и нежно ведет пальцами по моей щеке, спускается к челюсти, берет за подбородок. Поворачивает мою голову к себе, с коварной улыбкой заглядывает в глаза.
— Рыжая омежка забрела куда не звали, — тянет она наигранно сюсюкающим тоном. — Рыжей омежке пора уходить.
Посылает воздушный поцелуй.
Рычу от бессильной злобы. Если бы они меня не отравили, я бы всем тут наваляла по первое число. Если не в человеческой, то в волчьей форме определенно. А так… Кажется, они пришли забрать последнюю из моих по-кошачьи многочисленных жизней.
— Все, берите её! — командует Костюмша Платьям.
Эль вкатывает в комнату кресло-каталку. Две Серебристых в платьях за руки поднимают меня с пола и усаживают в него. Костюмша встает у меня за спиной и катит меня прочь из комнаты.
— А ты, — она, кажется, обращается к Эль, — сегодня же покинешь клан. Беги так далеко, как сможешь. Если Вэл узнает, что мы тебя не убили, всем не поздоровится.
Вот как интересно получается. Вэл? Это… заместитель, который Сердитый? Он был заодно с заговором? Хотя чему удивляться. Полгода искать шайку волков Грома, которые ограбили казино, — это надо было умудриться. Точнее, надо было изловчиться полгода водить Шейда за нос.
Но сейчас об этом узнавать вдвойне обидно. Я ни на что повлиять не могу, не могу даже попросить их повременить с моей смертью или пообещать, что убегу вместе с этой Эль и не остановлюсь, пока ноги не сотру. Меня лишили последнего слова.
Может, об этом говорила Вэй? Она сказала, что от Шейда надо бежать. Может, все дело в его любви ко мне? Она подписала мне смертный приговор?
— Сейчас эту прикончим, проконтролируйте, чтобы все было чисто. Посуду помойте, — над головой чеканит Костюмша. — Шейд уже не вернется живым, но вопросов возникнуть ни у кого не должно.
Так Шейд едет в ловушку?! Сердце ёкает и саднит. Они все подстроили? Но как они договорились с калифорнийским кланом?
— А если бы Калифорнийцы наших не позвали? — спрашивает волчица слева в розовом платье, пока они везут меня к лифту.
— Вэл бы что-нибудь придумал, — ухмыляется та, закатывая кресло-каталку со мной в лифт. — Шейд и так прожил на полгода больше. Днем позже, днем раньше…
Если бы я могла чувствовать тело, наверняка бы ощутила, как на загривке вздыбливается кожа. Шейда давно пытались убрать. Но, судя по всему, он сам неплохо избегал смерти, а я и вовсе спутала все карты своим появлением.
— Трой сегодня станет новым альфой! — с нежным сексуальным придыханием произносит третья, в темно-синем платье, которая идет справа. — Чур я первая ночую у него!
— С какого это переруга? — Костюмша повышает голос. — План изначально мой! И Прессепт я достала!
— А вот и не поругаетесь, — усмехается Розовая.
Узнаю знакомое название. Похоже, не одна я такая умная, сотрудничаю с ведьмами и достаю у них различные препараты. Прессепт мощно парализует тело, но быстро отходит. Так что у меня, наверное, есть шанс спастись, если они ещё попрепираются.
Лифт открывается где-то под землей, я не узнаю интерьера. Наверное, минус второй или минус четвертый этаж, на которых я не была. Волчицы катят меня по коридорам, пока не довозят до мощной железной двери, как в банковских сейфах, только квадратной.
Розовая поворачивает круглую ручку и отворяет толстенную створку. Нет. Нет у меня шансов спастись. За этой дверью расположен рефрижератор. Огромный, в половину спальни Шейда, частично заполненный тушами, висящими на крючках под невысоким потолком, частично палетами с упаковками полуфабрикатной еды.
Отсюда живой я не выйду. Даже если приду в себя, не смогу изнутри открыть дверь, а эта морозильная камера находится на такой глубине и
