Весь Ад к твоим ногам (СИ) - Наталья ДеСави

— Там, — показала она в сторону комнаты Тридцать Седьмого.

Не говоря ни слова, я открыла дверь и ворвалась внутрь. Камин практически догорел, только тонкая струйка лунного света пробивалась сквозь распахнутое окно. На кровати, вжавшись в подушки, сидел Тридцать Седьмой, натянув одеяло до подбородка.

— Что случилось? — выпалила я слишком резко, отчего он вздрогнул и испуганно посмотрел на меня.

— Магда! — крикнула я, и в комнату вошла служанка с кочергой наперевес. — Что здесь произошло?

— Герра, — затараторила та, — я вошла проверить камин, а тут он. Стоит над мальчиком и держит у его лица подушку. Я крикнула, он подушку-то бросил и бегом в окно.

Я выглянула наружу, вниз два этажа, газон чист, на раме никаких следов взлома. Прикрыла створки и подошла к мальчику.

— Позови господина. Только так, чтобы не навести панику, — повернулась я к Магде, та моментально исчезла.

— Расскажи, что случилось?

— Не знаю, — замотал он головой, — я проснулся от крика, кто-то стоял рядом, потом он выпрыгнул в окно. Больше я ничего не успел заметить.

В комнату широкими шагами вошел Сэм. Лицо его было встревожено, он остановил взгляд сначала на мне, потом на мальчике.

— Все живы?

— Пока да, — меня взбесило его отношение.

Неужели он не понимает, что мальчика пытались убить? Тридцать Седьмой еще раз пересказал свою версию событий, Сэм проверил окно также, как и я, но закрыл его с явным неудовольствием.

— Магда останется с ребенком до утра. А ты — со мной.

Я потрепала мальчишку по голове и вышла следом. Проходя мимо кабинета, он открыл дверь и кивнул мне, а сам прошел дальше. Я вошла, села на кресло и стала ждать. Минуты тянулись мучительно долго. Зато у меня было время все обдумать.

Кто-то напал на мальчика. Этот кто-то точно знал, где его искать. Не стоит долго думать, чтобы найти того, кому это выгодно. Кнауф знал, что мальчик здесь, найти в замке комнату не составило бы труда. Да и вошел нападавший со стороны двери. Вряд ли он влез в окно и закрыл его, чтобы потом снова открывать, убегая. Нет, это кто-то из своих. Опасно отправлять мальчика с Кнауфом. Если не по дороге, так на территории Рая, он сможет добраться до него. Нехорошее предчувствие зашевелилось в душе, мешая сидеть на месте, выгоняя из кабинета.

Я вышла в коридор. Было тихо, Сэм умеет решать вопросы так, чтобы не поднимать шум в замке, где ночует Совет обоих миров в полном составе. Но тишина все равно угнетала, обостряла все чувства, в особенности чувство опасности. Я кожей чувствовала, что меня за каждым поворотом ждет если не убийца с кровавым ножом, то точно какой-нибудь гигантский паук.

Крадясь как мышка, я подошла к лестнице. С первого этажа раздавались тихие голоса мужа архангелов. Не решаясь входить, я застыла, прислушиваясь к каждому слову.

— Проверьте все двери и окна, защиту периметра и место под окнами, где он выпрыгнул. Далеко уйти не мог. Детей придется отправлять завтра прямо с утра. Люций, поедешь с Кэт, ты сумеешь обворожить всех Светлых, чтобы у них не было ни подозрений, ни сопротивления. И останешься в замке Дьявола, будешь присматривать за ней и мальчишкой.

Послышались шаги, скрипнула дверь и с легким стуком закрылась. Я решилась на то, чтобы спуститься вниз. Сэм стоял у подножья лестницы и с мрачным видом рассматривал пустую стену. Я осторожно дотронулась до него плеча.

— Все в порядке?

Он вздрогнул и переключился на меня. Во взгляде промелькнуло что-то, чего я раньше никогда не отмечала. Боль? Жалость? Недовольство? Я никак не могла распознать это чувство.

— Едете утром, — коротко ответил он.

И так зная это, я все равно вспыхнула, краснея и от волнения распаляясь.

— Мальчика только что пытались задушить. Ты прекрасно знаешь, чьих это рук дело, но все равно отправляешь его с Кнауфом? Не лучше ли было оставить его здесь, под защитой замка?

— Как видишь, замок не очень помог, — резко оборвал меня муж. — Я принял решение, это в моей власти, и ты не можешь ему противиться. Если волнуешься, твоя часть договора остается без изменений. Вот в дороге за ним и присмотришь.

Я покраснела как рак, чувствовала, как к щекам притекает тепло, а руки распаляются внутренней силой.

— Нашел повод, чтобы избавиться от меня?

— Ты сама его нашла, — в глазах заметался огонь.

Обжигающий, ранящий, колющий.

— Ну что ж, — прошипела я сквозь зубы, — развестись ты не можешь, но теперь будет полная свобода в выборе любовницы. И назойливая жена под ногами путаться не будет. Кажется, так у вас делается?

— Ты сама сделала свой выбор, — казалось, он испепелит меня на месте.

В доме поднялась температура, все вокруг чуть ли не пылало от накала страстей. Вот и на обогреве сэкономили. Я вдавила ногти в ладони с такой силой, что слезы выступили на глазах. До последнего вглядывалась в глаза мужа, пытаясь найти хоть толику его любви ко мне. Но то ли я стала плохим профайлером, то ли ничего не осталось. Только испепеляющий огонь, разрушающий, ранящий и убивающий мое сердце, мою надежду.

— Начинала сомневаться, но теперь вижу, что выбор был правильный.

Я развернулась и взбежала по лестнице, не оглядываясь, стараясь принять, что сейчас все уже окончательно закончено. Держаться и не впасть в отчаяние не давало только осознание, что есть мальчик, которому моя помощь нужна больше.

Добежав до кровати, я упала и зарылась в подушки. Слезы текли по глазам, душу рвало на части. Но я дала себе время до рассвета, чтобы нарыдаться всласть. Даже не сомневалась, что ночевать в нашей комнате Сэм не будет. А к утру я стану новой версией себя.

Независимой, сильной и чертовски несчастной.

Утро наступило также неожиданно, как и сон, незаметно забравший меня под свое покрывало. Умывшись и приведя себя в порядок, я заглянула в комнату к Тридцать Седьмому. Он уже был одет в новую одежду — белоснежная рубашка, подпоясанные брюки и расшитый огненными всполохами камзол.

— Смотри, что мне сшила Магда, — он вертелся перед зеркалом как заправская модница.

— У тебя никогда такого не было?

Мальчишка замотал головой.

— Мы в деревне в отцовских рубахах бегали, штаны выдавали только старшим, а я тогда еще не дорос. А здесь все в белых балахонах ходили.

Я смотрела на него, и в груди собирался тяжелый комок. Мало того, что у ребенка не было детства, так еще и послесмертие заставило его быстро повзрослеть. Вон, какой высокий, уже как полноценный юноша. А радуется первому