Весь Ад к твоим ногам (СИ) - Наталья ДеСави

Наталья ДеСави

Весь Ад к твоим ногам

Глава 1

Господи, как же приятно качаться на волнах, ощущать брызги на щеках, подставлять лицо теплому солнцу, чувствовать, как тело расслабляется, отдаваясь убаюкиванию морской прогулки. Только этот дикий вопль неимоверно раздражает.

— Мы умрем! Мы все умрем!

– Ты и так умерла, — оборвал крик грубый голос.

Как же не хочется вылезать из такого приятного сна, но я своими глазами должна видеть того гада, который его испортил.

Лучше бы я этого не делала. Оказалось, что сижу я в лодке, покачивающийся у деревянного причала. Людей вокруг много, все они как на подбор, одеты в белые балахоны. Кто-то испуганно озирается, кто-то плачет, кто-то изо всех сил держит мужественное лицо, пряча свои эмоции. Спокойного нет никого.

Кроме парня и девушки, одетых в серые старинные камзолы с черными буквами на спине «ЧП». Чрезвычайное происшествие? Черный плащ?

— Выходим, — поторопил меня парень.

В душу заползло нехорошее предчувствие. Вот совсем не на пирсе я помню себя в последний раз. Да я вообще себя нигде не помню, и имени своего тоже.

— Шестьсот Седьмая, — недружественно дернул он меня за рукав парень, вытаскивая из лодки.

— Кто вы? — пискнула, приземляясь на деревянный пирс.

— Чистилище. Полиция. Проходите быстрее, — подтолкнул он меня.

— Я что, умерла? — вытаращилась я на него. Умирать с утра в моих планах точно не было.

— Дьявол вас раздери, — закатил он глаза, — в Чистилище разве можно живым попасть?

— Но мне нельзя. У меня работа, родители, кошка. Да я замужем-то ни разу не была!

— Это успеется, — улыбнулась рядом стоящая девушка, — в Раю знаешь, какие красавцы ходят? Ух! А если бы нашего Дьявола увидела, вообще слюнки бы потекли.

— Не-не-не, не нужно мне к дьяволу, — замотала я головой.

— Как знаешь, я бы Нижних выбрала, уж больно красавцы, накачанные, спортивные, мышцы — во, — она показала на своей руке.

— Я жить хочу! — завопила рядом со мной женщина, парень отвлекся на нее, а я выскочила и влилась в общий поток, шедших от воды.

Среди толпы было не так страшно. Если не смотреть на их лица. Заплаканные, испуганные, люди шептали молитвы или бранились последними словами. Я повторяла про себя «Отче наш», слабо надеясь, что здесь это поможет.

Вскоре толпа уперлась в длинную очередь, ведущую к длинной лестнице, уходящей прямо в облака. Рядом ходили люди в таких же серых камзолах, всматривались в номера, вышитые на балахонах, сверялись с планшетами в руках и клеили всем на грудь наклейку.

— Шестьсот Седьмая? — подошла ко мне женщина с планшетом. Что-то долго листала, потом разочарованно протянула. — Новенькая, еще в базу не занесли. Пока погуляйте, у входа на лестницу присвоят статус.

Погулять бы мне не мешало, нервы подуспокить. Да и в Чистилище я никогда не была, надо же посмотреть что здесь к чему. Вдруг и выход обратно найдется?

— Мужчина, — тронула я за плечо последнего человека в очереди, — вы на распределение?

Тот неуверенно кивнул. Они вообще понимают, куда попали, или по старой советской привычке стоят там, где очередь длиннее?

— Я за вами займу и отойду. Вы следующему скажите, что я стою, ладно?

Тот, не отвечая, отвернулся. Очередь сделала дружный шаг, а я в нерешительности осталась стоять. Уйти прогуляться или стоять, вдруг потом в очередь не пустят?

— Не надо мне ничего клеить, — мужчина нервно отдернул руку от подошедшей девушки в форме.

— Надо, — шлепнула она наклейку на его одежду, — это символ для Матушки-Судьбы, — ей так проще определять кого куда определять.

— Черный? — мужчина с презрением рассматривал нашлепку.

— Грешник, значит, черный, — пожала та плечами и прошла дальше.

Мужчина занервничал, задергался, стал бегать глазами по стоящим рядом людям и остановился на мальчике лет десяти-двенадцати, стоящему перед ним.

— Эй, ты, — окликнул он, дернул парнишку за плечо, — покажи, что там у тебя. Белый?

Он с силой рванул наклейку.

— Отдай, — закричал мальчишка, — это мое!

— На, — мужчина оторвал от себя черную метку и прилепил мальчишке на лоб, — не жалко.

— Ну и пожалуйста! — он быстро понял перевес сил и не стал связываться. — Очень нужен ваш Рай. Пропади он к чертям!

Я будто вросла в землю. С детства боюсь проблем, особенно, если они хамят и весят килограмм под сто. Ноги одеревенели, дыхание остановилось, внутренние органы и вовсе перестали работать. Я крепко зажмурилась, молясь, чтобы это побыстрее закончилось и не коснулось меня.

— Тридцать Седьмой, — схватила его за руку маленькая девочка, — а как же я?

— Ты идешь со мной! — он оторвал белую наклейку от балахона девочки и бросил на пол.

Схватил малышку за руку и потащил в сторону.

Мужчина гнусно заржал и показал мальчишке средний палец. Я перекрестилась и быстро прочитала еще одну молитву. Мужчина сделал шаг вперед в очереди, и между нами осталась лежать брошенная наклейка.

Я посмотрела по сторонам, убедившись, что никто не видит, быстро нагнулась и подобрала ее. Провела рукой по груди, будто поправляя одежду, наклеила ее. Еще раз огляделась по сторонам.

Никто не смотрел, не осуждал. Но червоточина заползла в душу.

Я ведь не грешница. Это точно. Ходила в церковь, слушалась маму, не перечила начальникам. Но эти дети.

Снова я огляделась в поисках мальчика и девочки, но их нигде не было.

Меня сзади подтолкнули, когда расстояние перед мужчиной стало уже большое.

— Я отойду ненадолго, — тело снова получило возможность двигаться, и я решилась. — Я за мужчиной занимала, — крикнула уже на бегу.

— Эй, — услышала я резко выбивающийся крик из общего гула.

Тридцать Седьмой с сестренкой неслись мне навстречу, белые полы их одеяния разлетались в стороны, демонстрируя загорелые ноги и босые пятки. За ними неслись двое охранников в черных камзолах. Ребята пронеслись мимо, а я выступила прямо на пути у преследователей, отчего мы все повалились. Успела увидеть только благодарный поклон мальчишки, и они скрылись в толпе.

— Дьявол вас побери! — с меня слез коренастый парнишка, дернул меня за руку, поднимая. — Вы не дали задержать опасных преступников!

И что так орет? Вроде взрослый мужчина, вон как вырядился официально: офицерская форма, только на спине, вместо ОМОН — огонь и горящие вилы. Интересно, это они Посейдона сожгли, что ли? Но самое странное — это рога. Такие маленькие, черные, торчали из головы, как у новорожденного барашка. Я невольно нагнулась, посмотреть, нет ли у него хвоста, но сие зрелище было скрыто толстой тканью.

— Опасного? —