Под луной Тихолесья - Кайла Май

Я знала, что не могу сравниться с ликаном, будь тот в человеческом облике или в волчьем.

Я окинула взглядом кухню, надеясь найти какое-нибудь оружие, но ничего не увидела. Я дохромала до ящиков и открывала каждый из них, отчаянно желая найти нож или любой другой тяжелый предмет.

Я дрожала от холода. В доме не было отопления, и мое обнаженное тело ощутило последствия долгого пребывания в сырости и холоде. Мои мокрые волосы прилипли к коже, только усугубляя ситуацию, и мне просто хотелось свернуться калачиком под большим одеялом и выпить чашку горячего чая. Внезапно я услышала насмешливые голоса со стороны лестницы, и инстинктивно стала искать спасения, устремив взгляд на старую деревянную дверь. Я дернула ее за ручку несколько раз, но она не поддавалась.

Слёзы снова покатились по моим щекам. Дэн был злым, жестоким садистом, но он не был глупым. Вряд ли он оставил бы дверь открытой.

– Ты правда думала, что дверь будет незаперта? – издевался один из волков, неторопливо зашедших на кухню.

Я прижалась спиной к двери, молясь, чтобы она каким-то образом рухнула и я смогла выбраться, но мои усилия оказались тщетными.

– Вы славно повеселились, – смело заявила я, – теперь отпустите меня.

– Дорогая, я только начинаю, – засмеялся Дэн. – Ты уже трахалась со своим Альфой?

Я посмотрела на него покрасневшими глазами и скрестила руки на груди, видя, как мужчины жадно смотрят на меня боковым зрением.

– И что? Он попробовал тебя так же, как я? Почувствовал, какая ты тугая и теплая внутри?

Я убрала руки со своего тела и поднесла их к ушам, не желая слушать его.

– Заткнись! – крикнула я.

Дэн сделал шаг вперед и взял в руку прядь волос, притягивая меня к себе. Другой он схватил мою грудь и больно сжал ее.

– Отвечай на вопрос, или я всем дам шанс попробовать тебя, – пригрозил он.

– Нет, – прошептала я, – у нас не было секса.

Глаза Дэна загорелись:

– Значит, я все еще твой единственный?

– Да.

– Как вы думаете, парни, она лжет?

– Ее сердце спокойно бьется, босс, – ответил один из его дворняг.

– Отлично, я так и думал, но мой слух сейчас не так хорош. Ты по-прежнему вся моя, как в старые добрые времена.

– Ты не дашь меня им? – спросила я тихо, не отрывая глаз от пола.

– Обещаешь с этого момента делать все, что я скажу? От меня невозможно сбежать, Алиса, – сказал он, разговаривая со мной, как с ребенком.

Я быстро кивнула. Я справлюсь с Дэном, и мое тело снова привыкнет к насилию, но с тремя другими гигантскими оборотнями я не справлюсь. Мне пришлось проявить смекалку и притвориться, что Дэн сломил мой дух. Если он подумает, что я согласна на все, это даст мне больше времени на побег, или Макс успеет найти меня.

– Хорошая девочка, поднимись наверх и жди меня в спальне.

– Ты отпускаешь ее одну? – Один из дворняг недоверчиво сплюнул. – Не слишком ли сильно ты доверяешь своей шлюхе?

Я только начала подходить к лестнице, когда меня напугал громкий треск, и я обернулась. Мужчина потирал челюсть, которая выглядела подозрительно изогнутой и кривой.

– Какого черта! Ты сломал мне челюсть из-за этой суки?

– Послушай, – спокойно сказал Дэн, – если бы я хотел, чтобы ты высказал свое мнение о ней, я бы дал тебе микрофон, понял?

– Да, босс, – проворчал тот, глядя на меня глазами, полными ненависти.

– Я, кажется, сказал тебе подняться наверх, Алиса, – Дэн обратил свое внимание на меня.

Я расширила глаза и побежала обратно наверх, боясь, что он передумает и отдаст меня на растерзание мужчинам.

Я проскочила мимо гвоздя и забежала наверх, держась за перила, чтобы удержаться на ногах, поскольку голова у меня снова начала пульсировать. Я завернула за угол и направилась в спальню.

Это была простая двухместная комната, когда-то бывшая спальней, со старой деревянной кроватью посередине. Вместо пухового одеяла на кровати беспорядочно валялись какие-то старые покрывала, и я потянулась за одним из них и обернула его вокруг своего тела, чтобы согреться.

В изножье кровати стоял старый дубовый комод, потрескавшийся и сломанный. Сверху на нем лежал слой пыли, и я рассеянно провела по нему пальцем.

В комнате был небольшой шкаф, но в нем не было одежды, за исключением нескольких толстовок и джинсов Дэна: он явно пробыл здесь какое-то время, если считал разумным развесить свою одежду.

Я тихо закрыла дверь шкафа и обернулась. Дэн стоял в нескольких метрах позади меня. Я непроизвольно вскрикнула от испуга и прижала руку к своему сердцу, готовому вырваться из груди.

– Прости, ягненок, я тебя напугал?

– Я просто не ожидала, – ответила я, делая медленные вдохи, чтобы успокоиться.

Я не хотела показывать перед ним свою слабость, но и не могла допустить, чтобы он подумал, что я становлюсь слишком дерзкой. Не хочу допустить, чтобы его дружки оказались рядом со мной.

Я посмотрела за спину Дэна, ожидая, что они окажутся позади него, но он поймал мой взгляд и закатил глаза, с грохотом закрывая дверь.

– Я же говорил тебе Алиса, ты моя, – подчеркнул он, – Не этого Альфы, не этих идиотов. Ты, возможно, и не моя пара, но будь я проклят, если кто-нибудь снова заберет тебя у меня. Ты принадлежишь мне, и это окончательно. Поняла?

Я вздрогнула то ли это холода, то ли от резкого взгляда Дэна. Я прекрасно все поняла и торжественно кивнула, сообщая ему об этом. Дэн улыбнулся, склонив голову набок и еще раз оглядев мое тело, словно я была скотом, который можно купить на рынке.

– Ты прибавила в весе с тех пор, как жила со мной, – прокомментировал он.

Засранец.

– Мне это очень нравится, ты стала более пышной и женственной. Не пойми меня неправильно: когда тебе было шестнадцать, ты была сексуальной, но сейчас… Я понимаю, почему тот Альфа заявил на тебя свои права.

– Эти слова должны произвести на меня впечатление? – не удержалась я.

Его глаза опасно сузились, заставив меня непроизвольно отшатнуться назад. Он некоторое время смотрел на меня, а затем разразился смехом.

– Не думаю, что когда-нибудь по-настоящему притуплю в тебе эту дерзкую искру.

Он подошел и схватил меня за руку, потянув к кровати, и на этот раз я не сопротивлялась, хотя знала, что было поставлено на карту. Я была уже эмоционально истощена, не говоря уже о физическом неравенстве.

– М-могу я спросить? – заикалась я, когда