Ненужная жена - Анастасия Миллюр
— И что было потом? — мой голос стал тише шепота.
— Потом… Я долгое время вообще не мог смотреть на женщин, слышать их голоса или ощущать их запахи. Прекратил свои вылазки из дворца. Я мог общаться только с Джанетт.
— Разве она не могла тоже стать одержимой?
— Мы общались через ширму, — объяснил Армен. — А потом… Мне не всегда удавалось избежать столкновения взглядами со служанками. И когда я видел их выражения лица после, как они пробирались в мою спальню и смотрели на меня… Это напоминало мне выражение лица императрицы.
Так вот почему Джанетт частенько гоняла горничных из его покоев. Они становились одержимыми из-за его силы.
— Но ты, кажется, ненавидела меня. И от этого мне было спокойно. А потом… — Армен замолчал. — Я увидел, как ты танцуешь.
Я напряглась и села.
Подождите-ка… То есть все это время моим «наблюдателем» был муженек?! Обернувшись, я бросила подозрительный взгляд на мужчину через плечо.
— Не говори мне, что ты все это время подсматривал за мной!
— Не скажу, — уголки его рта дернулись в намеке на улыбку. — Это было всего пару раз.
Ага, конечно, пару раз! Он иногда таращился так, что у меня пятая точка от тревоги начинала мерзнуть.
Молча, я схватилась за подушку и, замахнувшись, с разворота ударила ей Армена. Мужчина тут же со смешком перехватил и дернул на себя, отчего я повалилась на него. Наши взгляды на мгновения пересеклись, барьер дал еще одну трещину, а мир на мгновение замер, но я тут же пришла в себя и отлетела от него на другой край кровати.
— И зачем? — буркнула я. — Я из-за тебя боялась танцевать, думала, что может быть за мной следит какой-то психопат.
— Психопат? — переспросил Армен.
Я прикрыла глаза, мысленно давая себе подзатыльник. Даже в такой ситуации нужно следить за лексиконом, а то точно попадусь!
— Человек, у которого не все в порядке с головой. Не меняй тему! Зачем следил?
— Мне нравилось, как ты двигалась. И я просто не мог отвести взгляд. Пытался, но не мог.
Его слова просочились в трещину барьера и выстрелили прямо в сердце. Я уже говорила, что была равнодушна к комплиментам своей внешности, но вот если хвалили мои танцы, я растекалась настоящей лужицей.
— Это не оправдание. Ты ведь еще и за моими уроками с Эдгаром следил!
Тут я почувствовала, как он напрягся.
— Я и дальше собираюсь следить. Но теперь буду делать это в открытую, — в его голосе сквозила явная ревность, и вот так муженек присоединился к нашим тренировкам.
Хотя честно говоря, он там скорее мешал, чем помогал, сверля Эдгара уничтожающим взглядом, стоило брату подойти ко мне ближе, чем на шаг.
И примерно так заканчивались любые мои попытки удержать барьер вокруг моего сердца. Армен поступал очень хитро, он не шел на меня с катапультой или тараном, от такого я бы точно убежала и спряталась в кустах. Он делал подкопы - то там, то здесь, прицелено бил по прорехам и видел меня насквозь.
И тогда я решила пойти ва-банк. Все или ничего. Пан или пропал.
Он ненавидел ложь, это был его принцип. И если я признаюсь ему, что моя личность - это сплошное вранье, Армен скорее всего пересмотрит свое отношение ко мне. Он точно мне этого не простит.
Где-то в глубине, далеко-далеко жила маленькая часть меня которая очень надеялась на то, что все будет совершенно по-другому, что он выслушает меня, войдет в мое положение и тогда я, наконец, смогу окончательно отпустить свои барьеры.
Эта часть меня была глупой. И именно она заставляла меня нервничать.
Я последний раз бросила взгляд на свое отражение в зеркале, разгладила несуществующий складки на своем костюме и выдохнула. Я смогу.
— Кажется, у Эстеса появилось новое дело.
Армен, как обычно, появился незаметно и заставил меня вздрогнуть. Мне вот просто интересно, как такой огромный человек мог настолько бесшумно передвигаться. Магия какая-то.
Я поймала его хмурый взгляд в отражении зеркала и вскинула бровь.
— Что за дело?
— Нужно что-то сделать с твоим модельером. Возможно, повесить на него пару государственных измен, — ворчливо произнес мужчина, сжимая в руках бархатную коробочку.
— Ты это несерьезно… — начала я, прищурившись. — Правда ведь?
Он подошел ближе, и я в очередной раз ощутила разницу в наших размерах. В отражении зеркала Армен возвышался надо мной больше, чем на целую голову, и казалось, если он сомкнет вокруг меня руки, то сможет полностью укутать собой. От этого по коже бежали мурашки. Наши взгляды встретились, и он нахмурился еще больше.
— Что это за наряд? И почему твой живот и плечи голые?
На мне был лиф из жаккарда с узорами геральдических лилий с широкими свободными рукавами, которые прятали мою руки по самые пальцы. А внизу были очень широкие юбка-брюки, расшитые золотыми нитями и жемчугом. Этот наряд сочетал в себе восточные и европейские мотивы и был совершенно сумасшедшим и чужим для этого места, совсем как я.
— Это костюм для моей Церемонии, — дернула я плечом. — Уже поздно что-то менять, но я бы и не стала только из-за твоего желания.
— Переоденься, как только закончится твой танец, — с нажимом сказал он, проходясь углубившимся взглядом по открытым участкам моей кожи.
На мгновение у меня перехватило дыхание, когда я увидела, как потемнели его глаза. Но я тут же откашлялась и отвернулась.
— Мне… Я хочу поговорить с тобой после бала. Это важно.
— Конечно, — услышала я его голос, а потом почувствовала, как мне на шею опускается что-то холодное.
Глянув в зеркало, я увидела изумительной красоты жемчужное ожерелье, которое невероятно подходило костюму. Невольно я дотронулась до него пальцами и поймала взгляд Армена.
— Что это?
— Подарок на твою церемонию.
Я сглотнула.
— Это какая-то семейная реликвия?
Щека Армена дернулась, и на мгновение он отвел взгляд.
— Нет. Я заказал это специально для тебя.
— Но…
Как он угадал с дизайном? Существовали тысячи моделей украшений, а в моде сейчас были популярны сапфиры, почему он вообще выбрал жемчуга? Если только…
Я резко развернулась к нему и несильно ударила по груди, заставляя посмотреть на
