...Или будет? (СИ) - Муратова Ульяна

— А меню у вас есть? — с надеждой спросила я.

— Нет, мы же не ресторан, — удивилась экономка. — Обычно вы заказываете, а кухарка готовит. Сейчас стало много гостей, поэтому теперь кухарок две. А раньше и одна прекрасно справлялась. Так что вы желаете на ужин?

Я желала провалиться сквозь землю. Отчего-то мне было дико неловко, кроме того, я чувствовала себя форменной самозванкой, пробравшейся в приличный дом под видом жены уважаемого господина. Да ещё и саркофаг с собой притащившей. И укропа насажавшей.

— Может быть, вы мне подскажете, какие обычно блюда готовят на ужин? Например, что-то мясное, гарнир, пару видов салата, лёгкие закуски и два вида десерта.

— Кислый и сладкий? — смиренно уточнила экономка.

— Да. И салаты тоже… Один сладкий, а другой несладкий.

— Несладкий салат? — ужаснулась подкравшаяся со спины кухарка.

Я аж на месте подпрыгнула от неожиданности.

— Да, — сипло ответила я, откашлявшись.

— Что, и гарнир несладкий? — отчаянно спросила полноватая женщина с косынкой на голове, вторая кухарка. — Не из батата?

— Давайте из батата, — обрадовалась я подсказке. — А салат можно из овощей, с заправкой из масла и кислого соуса.

— Кислый салат и сладкий десерт? — обречённо резюмировала старшая кухарка, серьёзная женщина с глазами навыкате и мощной фигурой.

Я виновато улыбнулась и развела руками. Мол, не мы такие, жизнь такая непростая. Ещё раз улыбнувшись напоследок, я бочком ретировалась из кухни, пока у меня не потребовали конкретных рецептов. Нет, это не дело. Рано или поздно придётся вникать в местную кулинарию. В Иртовиле всем заведовала Исбела, а в пути еду заказывал Алекс, половины названий блюд я так и не узнала.

— Есть ли новости от лея Арваниса? — тихонько спросила я Исбелу, заметив её в коридоре.

И только потом увидела, что входную дверь в имение сняли вместе с косяком, ведь иначе хилкут в неё просто не проходил.

— Он сменил крылара на одной из станций, но долететь засветло до точки, где находится Алекс, скорее всего, не успеет.

Я кивнула. Когда саркофаг наконец устроили в гостиной, Исбела глубоко вздохнула и обратилась к дедку:

— Зайтан, в кухне есть еда для персонала, если вы голодны, то всегда можете наведаться туда.

— Что вы, милейшая, я от хилкута ни ногой, — нахмурился старичок. — А то мало ли, украдут.

Я с сомнением посмотрела на деревянную махину, которая с трудом вошла в проём двустворчатой парадной двери гостиной на руках у десятка крепких мужчин. Действительно, украдут и не посовестятся. Вынесут вместе с фундаментом, только моргнуть успеешь.

— Я пойду отправлю Тарнису письмо о том, что мы получили посылку, и поблагодарю его. Если я тебе не нужна.

— Иди, конечно. Я пока удостоверюсь, что входную дверь установили на место, — ответила Исбела без какого-либо намёка на упрёк.

Святая женщина!

Сразу после ужина пришли новости от лея Иртовильдарена. Найти Алекса он так и не успел до темноты, ему пришлось возвращаться на станцию практически в сумерках, немного не хватило до того места, где шёл отклик на поиск по крови. Но крылары не летают в темноте, поэтому планировалось продолжить поиски с рассветом.

Алекс прятался в гуще дикого леса, и лей Арванис предполагал, что он нашёл там некое убежище, хотя так и не смог понять, как муж там очутился. Перед сном Исбела напоила меня настойкой и пояснила:

— Это чтобы спалось крепче.

— Если будут новости, ты меня разбудишь?

— Обязательно, — пообещала она и слово своё сдержала.

На следующее утро я проснулась от стука в дверь.

— Аня! — позвала Исбела, а я вскочила с кровати и кинулась открывать. — Арван сказал, что они уже в столице. С Алексом всё в порядке. Но у них возникли срочные дела. Измена короля или что-то подобное. Арван ничего толком не объяснил, времени на разговор не было. Но не переживай, теперь всё будет хорошо.

Я благодарно кивнула, испытывая огромное облегчение.

Через полчаса спустилась вниз умытая, одетая и полная решимости. Раз теперь Алексу ничего не грозит, то пора снять метку. Я действительно этого хотела. За утро желание кристаллизовалась окончательно.

Мне было важно знать, реальны ли чувства мужа или он вынужден искать компромисс от безысходности. Я не хотела быть раком, который годен лишь на безрыбье. И поэтому нашла седобородого дедка, жующего завтрак рядом с хилкутом.

— Блага вашему роду, зайтан, — поздоровалась я. — Скажите, что нужно делать, чтобы начать обряд?

— Вы, милейшая, емши с утра или нет? — важно спросил он, выпятив колесом тощую грудь.

— Нет. Я только проснулась.

— Вот и чу́дно. Тогда раздевайтесь! — радостно предложил он.

— Что? — опешила я.

Очередные светящиеся трусы от местного мироздания?

— Ну дак, я должен обрисовать метку вашу, знаки нарисовать. Нельзя в хилкут одетой ложиться, только хуже себе сделаете, — заверил старикан, довольно обнимая взглядом мою фигуру.

Наверное, в нашем мире он бы в маммологи пошёл, ушлый дедок.

Заперев дверь в столовую изнутри, глубоко вздохнула. Никто не обещал, что будет легко. А стриптиз перед довольным стариканом за мои же двадцать тысяч эргов — это такая вишенка на торте моего неудавшегося брака. Винить дедка в том, что он радуется, как не в себя, было нельзя. Если бы мне предложили много денег за то, чтобы посмотреть, как раздевается симпатичный представитель противоположного пола, я бы тоже, знаете ли, нос воротить не стала.

Старикан тем временем открыл тяжеленную скрипучую крышку саркофага, залил из пузатой бочки внутрь какую-то тёмную жидкость без запаха, достал из-за пазухи большую кисть и предвкушающе на меня посмотрел, подёргивая от нетерпения бороду свободной рукой.

— Вы, милейшая, как в себя придёте, постучитесь в крышку, и я вам открою. Изнутри самой тоже можно, но тяжело, а вы вон какая худенькая…

— Бельё тоже снимать? — спросила я, стараясь убедить себя, что это как приём у гинеколога.

— Конечно! — радостно воскликнул дедок.

Спокойно, Аня, просто профессионал выполняет свою работу.

Профессионал тем временем счастливо лыбился и держал наготове кисть. Оставалась только одна надежда — что в его возрасте никакой сексуально домогательный аппарат уже не работает, и, кроме как посмотреть, ничего он сделать не сможет. Я мужественно выдохнула и сняла с себя последнюю одежду.

Старик мазнул кистью по стенкам бочки и принялся покрывать мою кожу узором. Сначала метку, а потом и всё остальное тело, особое внимание уделив груди. Кто бы сомневался! Аж язык от усердия высунул, художник доморощенный.

Я так погрузилась в свои переживания по поводу происходящего, что даже прослушала длинную тираду, что он выдал, закончив с узорами.

— Полезайте, милейшая, — ласково сказал он, сияя масляными глазками.

Внутри саркофага было… никак. Ни запаха, ни цвета, ни звука.

Когда надо мной закрылась крышка, встав в пазы, я вдруг оказалась в полнейшем ничто. Ощущения тела тоже вдруг пропали. Казалось, словно оно исчезло. Только темнота, безвременье и мысли.

А дальше начались классические галлюцинации на фоне сенсорной депривации. Но сопротивляться я не стала. Погрузилась в хаотические образы, отпустила разум. Сосредоточилась лишь на одном желании — избавиться от метки. Она мешала. Даже сейчас, когда никак не чувствовалась на коже. Она назойливым комаром зудела на краю сознания, раз за разом мешая ощутить покой и свободу.

Да, я всё ещё любила Алекса. Но это не противоречило желанию избавиться от метки. И отчего-то показалось важным вернуться в самое начало. К тому, как она появилась.

Я погрузилась глубоко в воспоминания.

Мирное потрескивание костра снова убаюкивало, а свежий ночной воздух снова приятно холодил лицо. Вдалеке тёмный лес опять нашёптывал мерцающим звёздам свои тайны. Пахло жжёной карамелью — это я передержала розовую пастилу над огнём, и один бок с шипением подгорел.

— Аня, ты мне доверяешь? — неожиданно спросил Алекс, с затаённой тревогой взглянув на меня.