Скованные - Лика Верх
— Я тебя слышу, но я не обязан с тобой соглашаться.
Ухо горело. Ладони неторопливо перемещались по телу, оставляя после себя ожоги.
— Ты делаешь выводы из своих убеждений.
Клыки царапнули шею. Пальцы на ногах непроизвольно поджались, а веки опустились.
Почему это так приятно?
Едва не выпалила: "Укуси!"
Проклятье…
— Да, я не в восторге, что ты не столичная. Мне это не нравится, но я хочу тебя узнать.
Уставилась перед собой. Тень одной лысой ветки качалась на стене, а я будто висела на этом дереве.
Странные ощущения. От признания в том, что я знала и без слов. От будоражащего заявления. Почему-то волнующего.
— Ты можешь выиграть и уехать, — произнес Малин в затылок. — Я тебя точно силой удерживать не стану.
— До финала целый семестр.
— Достаточно времени, чтобы девять раз возненавидеть и десять раз влюбиться.
Усмешка пошевелила волосы на макушке.
Десять раз? Я бы не рассчитывала даже на один.
— Пусти, я не смогу так уснуть.
Облизнула губы, сглотнула сухость во рту… Наслала десять проклятий на одну персону.
Макс обнял крепче, и в то же время бережно, а я ведь живой человек. С гормонами и прочей химией.
— Уверена?
Нет. Нет. И нет. Только это ничего не значит.
Заворочалась, отвоевывая возможность перевернуться на другой бок, лицом к Малину.
Он не убрал руку. Ладонь застыла на спине под топом.
Когда успел незаметно под него пробраться?
Бледно-желтые глаза неотрывно изучали мои. В полумраке комнаты более темные точки на желтых радужках выглядели глубокими кратерами. Неизвестно, что там: пустота или есть дно? Насколько глубоко, если прыгнуть? Или, может, в этих кратерах, как в клетках, сидят чудовища?
— Я привыкла спать одна.
Малин водил пальцами вдоль позвоночника, не отводя взгляда.
— И как ощущения?
— Отличные. Никто не мешает, я властвую на постели. Кайф.
Макс усмехнулся.
— Я не об этом.
Нахмурилась, прокручивая последние реплики. Что я упустила?
— О чем?
— Говорить спокойно, не кусаться словами. Непривычно, да?
— Я кусаюсь по делу, — проворчала и прикрыла веки. — Как будто ты пай-мальчик.
Не такой уж я монстр. Я умею разговаривать нормально.
— Даже не близко.
Резко распахнула глаза. Макс перекатился на спину и бесцеремонно утянул меня за собой.
Уперлась ладонью в плечо, приподнимаясь. Рвущееся наружу возмущение опередил похрипывающий голос:
— Будет неудобно — уползешь.
— Мне уже неудобно.
— Ты сейчас начнешь скалиться, я заткну тебя поцелуем и сдерживаться не буду.
— Ты угрожаешь мне насилием? — я села, скинула с себя приобнимающую руку.
Малин приподнялся на локтях, буравя меня недовольным взглядом.
— Малая, я никого в своей жизни не взял силой. Мне все отдаются добровольно.
— Я добровольно на милость твоему члену не сдамся.
Макс упал обратно на спину и вновь дернул меня на себя. Зависла над ним, смотря в наглые бледно-желтые глаза сверху вниз.
Широкие ладони задержались на сгибе талии, скользнули на спину, будоража нервные окончания.
— Ты бросаешь мне вызов?
Что-то отозвалось трепетом на его тон.
— Тебе показалось, — надавила на плечи, отстраняясь.
Заставила меня отпустить.
Отползла на свою половину кровати, облизнула пересохшие губы. Солнечное сплетение затягивало странное предвкушение. Азартное. Опасное.
Нельзя поддаваться.
— Не думаю, — твердо хмыкнул Малин.
— Ты усложняешь, — улеглась к нему спиной, зарылась в одеяло.
Ступней случайно задела волосатую горячую ногу. Отдернула, как ошпарившись.
Проклятье. Оккупировал мою постель.
— Глотать таблетки от истинности гораздо проще, — сыронизировал Малин, зашевелился.
Дыхание затаилось само по себе. Захотелось, чтобы он снова прижался ко мне со спины.
Нет. Никаких объятий. Я отвечаю за разум, разум против.
Обернулась, непонятно для чего. Потерла холодной ступней о свою же икру.
Макс лежал на животе, подмяв под себя подушку, лицом в другую сторону. Горячий.
Месть подается холодной, так?
Подползла к нему с коварной улыбкой. Прижалась к спине ладонями, ледяные ступни к его голым ногам. Малин слегка вздрогнул.
— Лягушка, — беззлобно усмехнулся он.
— Я тебя сейчас покусаю.
Я устроилась поудобнее, закрыла глаза, вдыхая приятный запах.
— Начинай с шеи.
Вибрация от его голоса прошлась по мне. Смысл слов добавил дрожи.
Уставилась в стену напротив, не поднимаясь.
Понятно, что он, очевидно, сказал не подумав, но менее волнительно от этого не стало.
В парах принято, чтобы мужчина ставил метку, хотя это обоюдный процесс. Просто в обществе считается несолидным, если на мужчине есть метка. Вроде признака слабости.
Это полусонный бред, не буду предавать ему значения. Мы почти весь день провели вместе, под воздействием истинности и не такая чушь вырвется наружу.
Глава 21
Стук в дверь выдернул из сна. Вернулась к реальности вместе с тяжестью на спине.
Перед глазами расслабленная кисть. Не моя.
— Ма-акс, — прохрипела со сна.
И ведь не сдвинуть! Тяжеленный, зараза.
— Я не соглашалась быть твоей подушкой, ты меня раздавил.
Попытка выбраться не увенчалась успехом. Рука пришла в движение, постороннее тело перестало вдавливать меня в матрас.
— Прости, малая, — Малин притянул меня спиной к себе. — Навигатор сработал в автономном режиме.
Его сонный голос с усмешкой в конце выбил все возмущения. Заменил их трепетом. Правда, ненадолго.
Стук по двери повторился, с утра пораньше действуя на нервы.
Это точно не Нэнси. Остальных жалеть не стану, пошлю куда подальше, только с кровати встану.
— Пусти, — простонала с показным недовольством, — кто-то очень хочет меня видеть.
— Дрейк, — прохрипел Макс, обнимая за живот. — Надоест стучать и уйдет. Вломиться не рискнет.
— Вдруг что-то важное. Сколько вообще время? Он, наверно, пришел разбудить на завтрак.
— Какой полезный хозяин. Будит слейва на завтрак.
Задергалась более решительно, все-таки скинула с себя цепкую клешню и слезла с постели.
— А ты с чужим слейвом спишь в обнимку. Не противно? К приезжей прижиматься.
Взгляды с недовольством сцепились. Отвернулась и дернула дверь.
Раздражения не убавилось, при виде легкой ироничной улыбки Дрейка его даже стало больше.
Столичный глянул на кровать, прислонился плечом к откосу. Я рефлекторно обернулась.
Малин, не поднимаясь, издевательски помахал рукой.
Дрейк открыл рот для, очевидно, эпичной речи. Не знаю, что он собирался сказать, но я выскажусь первой.
— Заведешь речь про плату за время со мной, и я вам двоим добавлю в чай цианистый калий.
Макс на кровати фыркнул с коротким смешком, звук сменился протяжным зевком.
— Радушное приветствие, в твоем духе, — Дрейк продолжал улыбаться. — Собирайся, все уже уехали.
— Как?
— Очень просто, на четырех колесах. Обед закончился и отчалили. От Спенсера выговор получишь за завтрак.
— Обед?!
Как это…
Метнулась к планшету. Время на экране безжалостно приближалось к трем часам дня. Бросила на Макса злой взгляд.
"Это ты виноват", — процедила мысленно.
Он будто
