Скованные - Лика Верх

Раш Элли. Скованные

Глава 1

Что ж, здравствуй, Университет Амока. Проклятье приезжих.

Никогда не мечтала в нем оказаться, но… Я здесь. Первокурсница.

Знамя университета реяло на ветру, махало вслед моим свободным годам.

Через дорогу от меня высокий забор ограждал обширную территорию универа. На тротуаре в ожидании толпились студенты.

Проводила взглядом подъехавшее к воротам красное авто. Наглухо тонированные окна не позволяли разглядеть, кто внутри.

«Столичный там, кто же еще?», — тихо фыркнула про себя.

Не стоит моего внимания. Они все заносчивые и высокомерные.

На парковку въехали еще пять машин, наделав шума.

Намеренное привлечение внимания? Смотрите все, кто приехал?

Отвернулась в другую сторону. Первокурсников сразу видно: озадаченные, настороженные, присматриваются друг к другу и к окружающим. Столичные наоборот никого не замечают, кроме себе подобных, хотя внешне ничем не отличаются.

Теплый осенний ветер разметал волосы, обласкал лицо. Прикрыла веки, наслаждаясь моментом, и тут же вытаращилась до жжения.

Один привычный вдох и я застыла. Прежде почти не двигалась, теперь же словно задеревенела, смотря на незнакомца у красного авто.

Он захлопнул дверцу. Лоб скрылся под рваными прядями темных волос, кончики падали на глаза.

Еще один вдох, глубокий, на рефлексе.

Нет, нет, нет…

Не может быть.

Вдохнула снова. Дурманящий запах плотно поселился в легких. И не только в них: он расползся по всему организму, проник в каждую клеточку.

Это все дурной сон…

Это не может быть реальностью!

Неотрывно смотрела на незнакомца часто-часто дыша. Старалась то ли выплюнуть легкие вместе с запахом, то ли не дать ему покинуть их.

Ноздри парня расширились. Грудная клетка вздымалась от глубоких вдохов.

Он почувствовал. Не двинулся с места, только напрягся сильнее. Крутил головой, выискивая запах, теряющийся в ветренную погоду среди толпы.

Черт.

Проклятье!

Не ошибка. Не показалось.

Я не шевелилась. Стояла на месте, все еще надеясь… на что? На обман, иллюзию. На перенапряжение и галлюцинации. На что угодно! Только лишь бы не истинность со столичным.

Хотелось вдыхать еще и еще. Бесконечно много. Подойти ближе. Вдохнуть глубже.

Убежать хотелось не меньше: от новых ощущений, от грядущих проблем, от себя. От него.

Взгляд незнакомца мазнул по мне и двинулся дальше. Острое желание, чтобы он заметил меня, подталкивало сделать шаг вперед.

Нет, нет! Ни за что.

Пусть не поймет, пусть уже откроют ворота, и он уйдет.

Его взгляд цепко бродил по округе. Между бровей залегла небольшая складка. Волевой подбородок выдавал напряженную челюсть, крылья носа трепетали.

Много, очень много секунд он смотрел мимо, а затем бледно-желтые глаза впились в меня. Он неотрывно рассматривал, разгонял по телу толпы мурашек весом в тонну. Заставил сердце замереть и вновь пуститься в галоп, гнаться за чем-то незнакомым.

Надо не дышать. Хотя бы делать короткие вдохи через рот. Не обращать внимания на самый вкусный запах, который я когда-либо в своей жизни чувствовала.

Голова закружилась. Разорвать прямой зрительный контакт не получилось — незнакомец не позволил.

Звуки вокруг растворились. Ничего не слышно, кроме гула в ушах и собственного сердцебиения.

Парень ступил на дорогу, не смотря по сторонам. Он шел вперед, игнорируя проезжающие машины. Визг тормозов неожиданно выбил из меня испуганный вздох.

Незнакомец глянул на бампер в сантиметре от своей ноги, посмотрел на водителя, судорожно сжимающего руль, и вернул свое внимание мне.

Внутри против воли приятно заныло. Бессознательно, бесконтрольно. Я хотела, чтобы он подошел, и одновременно не хотела. Разум против чего-то пока непонятного.

Столичный хищно приближался, окатывая волнами скрытой силы. Позволяя отчетливо ощутить его запах. Не издалека. Близко. Давая задохнуться им.

И я задыхалась… Надеюсь, незаметно.

Незнакомец пугал прямым взглядом, загоняющим жертву в клетку для последующих развлечений.

Альфа. Наверняка. Только они так мощно подавляют.

Разум опасался, а нечто внутри тянулось прижаться, потереться, обнять, возможно даже помурчать от удовольствия.

Сжала сумку за спиной в попытке хоть как-то себя отрезвить.

Вдыхая самый вкусный запах, находясь под жестким дурманом, это кажется невозможным.

Парень остановился, нарушая все мыслимые личные границы, словно рассчитывал подмять энергией.

Отступила на шаг и задрала голову. Лучше смотреть в лицо, чем утыкаться в плечо.

Что-то внутри сжалось, стоило заглянуть в бледно-желтые глаза. Томительно, волнительно, даже сладко.

Незнакомец шагнул вперед, сокращая то малое расстояние, что я оставила между нами. Наклонился к волосам. Он не прикасался, только шумно втягивал воздух.

Колени подкосились, желание прижаться к нему зудело все сильнее.

— Истинная? — сомнение мешалось с утверждением.

Глубокий низкий голос пробрался микротоками под кожу, распаляя сильнее.

Жесткий взгляд из-под густых бровей подсказал: обманывать не стоит, и все же…

— Нет, — соврала почти уверенно.

«Развернись и уйди! Не стой рядом», — прокричала мысленно, но незнакомец вновь наклонился.

От горячего дыхания на шее вздрогнула всем телом.

Зажмурилась на мгновение, задержала дыхание.

Только бы не заметил дрожь. Только бы не понял…

Он вдыхал раз за разом, порождая панику внутри.

Мне только исполнилось восемнадцать, мой запах не сформировался до конца. Он обретает полную силу к двадцати годам, реже раньше, но бывают исключения… Когда рядом появляется истинный, процесс ускоряется.

Запах незнакомца сформирован полностью, я прекрасно его чувствую. Каждой клеточкой ощущаю.

«Уйди, пожалуйста!», — взмолилась беззвучно.

Столичный вновь заглянул мне в глаза.

— Сколько лет?

— Восемнадцать, — голос не дрогнул.

С силой вдавила язык в небо. Жалкие попытки держаться в здравом уме.

По венам тек концентрированный жар, подталкивал вперед: вытянуть руки, обнять, хоть немного остудиться егоприкосновениями.

Не представляю, как работает истинность, но что-то внутри подсказывало: взаимность не выворачивает наизнанку, она гасит болезненную необходимость и дарит здоровое желание.

Осталась на месте с подрагивающими коленями. Главное — лицо. Безразличие, брезгливость, неприятие — то, что должно отражаться по отношению к столичному.

— Нет, говоришь?

Глава 1. 1

Торопливо кивнула.

— Я точно не твоя истинная.

Незнакомец неотрывно смотрел в глаза по-прежнему напряженный, натянутый. Усмехнулся и отступил.

— Отлично. Биомусор истинная — это вышка. Застрелиться.

Он развернулся, ступил на дорогу, опять не смотря по сторонам.

Злость мгновенно закипела внутри. Расползлась, приводя в тонус все нервные окончания.

Мне конченная сволочь тоже не нужна. Столичные все именно такие.

Когда-то читала истории о разрыве истинности… Пока она не активирована, ее можно побороть. Задавить. Искоренить.

Не знаю как, но должен быть способ.

У меня очевидное преимущество — время и понимание, кого именно надо от себя "оторвать". Вернее, из себя вырвать.

Кто вообще придумал насильственную привязку? Это отвратительно.

Я пыталась унять разогнавшееся сердцебиение рассматриванием облаков.