Цветок забвения (СИ) - Мари Явь

Желая ему о нём напомнить, Ями толкнула женщину с ребёнком на его меч, когда он появился перед ними. Перед ней.

Но, как и всегда до этого, он отступил в последний момент. Его жестокости хватало лишь на угрозы, если дело касалось слабаков. И речь сейчас не о толпе, а о самой Ями. Он давал понять, что не собирался сражаться с ней, но и извиняться тоже. Не захотел даже удивиться просто ради приличия.

Он повернулся к ней спиной, унося Деву. Снова, но теперь демонстративно, под восторженные возгласы, давая прочувствовать момент предательства. Ями уже не терпелось рассказать об этом Датэ, возможно, тогда он тоже захочет поспешить. Он обязан как можно скорее показать Старцу последствия, от которых он сбежал десять лет назад, когда её дом сожгли. А теперь… теперь он должен сжечь весь этот насмехающийся над ними, поощряющий предательство, город.

Руки Дитя сползли с головы Ями на её шею, и оно навалилось на неё всем телом, компенсируя недостаток силы весом. Не так давно осудив Илая за то, что он жестоко расправился с послами, император теперь собирался добить последнего сам.

— Успокойся. — Илай отцепил его от Ями, когда она захрипела.

— Она… она убила одного из нас! Убила Дитя! — Императора трясло. — Участвовала в расправах над людьми, пытала их, сжигала заживо! И ей это нравилось! Она и сейчас думает об этом! Я ещё не встречал настолько гнусного человека.

— Ты скоро встретишься с целой толпой точно таких же, — напомнил Старец.

— Я должен казнить её. Должен. Понимаешь? Я поклялся убить Датэ, хотя моя сущность этому сопротивляется, но сейчас всё во мне требует задушить эту тварь!

— Она — моя семья.

— Вот именно! Возьми на себя ответственность! Ты должен был сам её прикончить, но не смог и никогда не сможешь, поэтому просто не мешай мне!

У Его Величества был шок. Я обняла его, мягко отстраняя от девушки. Похоже, в моём утешении больше нуждался именно этот ребёнок, пусть Ями выглядела не лучше.

Она смотрела в потолок, а слёзы стекали по её вискам, однако это не было знаком раскаянья. Жалостью к себе, скорее. Страхом. Столько раз избежав смерти, она не могла поверить, что всё закончится так.

— Илай, спаси меня. Дай мне уйти, — зашептала она. — Если отпустишь, он сжалится над вами. Да, он не станет на вас нападать, я уговорю его. Хозяин ценит меня. Он… он меня любит.

— Датэ не может никого любить, — возразила я тихо. — У него нет сердца. Он использует тебя, чтобы задеть за живое людей, которым твоя судьба действительно небезразлична.

— Не тебе рассуждать о любви! Что Дева вообще об этом может знать? — вскричала она. — Во всех этих расправах, в которых вы обвиняете меня, на самом деле виновата ты! Это у тебя нет сердца!

Возможно. Возможно, печать, которую поставил Датэ, именно это и символизирует. Но даже она не могла сдержать боль, которую я чувствовала, смотря на Илая. Дитя опять приказывало ему казнить человека, которого он считал своей семьёй. Он убивал и за меньшее. Он убил своего отца. Но с Ями он так поступить не мог, потому что не чувствовал в ней угрозы, не держал на неё зла, не мог назвать её своим врагом.

— Ты понятия не имеешь, почему Датэ позволил тебе присоединиться к нему, — проговорил Старец. — О тебе в тот момент он меньше всего думал. На твою силу и верность ему плевать. Это просто блажь.

— Даже не пытайся! — прошипела Ями. — Думаешь, я отрекусь от него, просто встретив тебя и вспомнив былое? Никогда! Даже просто потому, что его гнев пугает меня сильнее смерти. Ты понятия не имеешь, что он делает с предателями. Но совсем скоро узнаешь, когда он доберётся…

Илай накрыл ей рот рукой.

— Я запру её, — сказал он, но Дитя возразило:

— Нет уж. Ты — заинтересованное лицо, так что это я запру её. — Встав, император подал жест Жемчужинам. — А ты даже не вздумай к ней приближаться! Если я узнаю, что ты нарушил приказ, сочту тебя сообщником Датэ!

Допрос впечатлил императора сильнее, чем нам всем показалось. Он слишком давно не допрашивал преступников с помощью своих техник, поэтому теперь был так подозрителен и встревожен.

— Приказ? — переспросил Илай. — Не строй из себя моего господина, я тебе не подчиняюсь.

— Значит, ты всё-таки сообщник Датэ?

— Перестаньте, — попросила я. — Вы оба — сообщники Датэ, потому что, ссорясь, идёте у него на поводу. — Я перевела взгляд с Дитя на Старца. — Если ищите врага — подождите немного. Он придёт сегодня.

ГЛАВА 16

Глава 16

После того, как Ями забрали, Илай ушёл к себе, в подходящем настроении для того, чтобы подготовиться к сражению. Нам бы всем это не помешало, но моя подготовка не предполагала одиночества и изоляцию. Совсем наоборот…

Поэтому я навестила его тем вечером, понимая, что сделала бы это, даже если бы у меня не было на это веских причин.

— Ты хочешь побыть один? — уточнила я, заглянув в его покои.

Мужчина сидел на полу, перед зеркалом, обнажённый по пояс и наносил на кожу печати. Кто-то сейчас облачался в броню, а он делал своё тело несокрушимым с помощью чернил. Это был ответственный, сакральный момент, но я спрашивала не об этом. После драматичного семейного воссоединения ему могло понадобиться личное пространство.

— Нет. — Илай смотрел на меня так, будто не мог поверить, что я пришла к нему сама. Раньше всё было наоборот. — Что с тобой?

Приняв это за приглашение, я переступила порог, с удивлением отмечая, что чувствую себя в этих стенах намного свободнее, чем в остальной части дворца, пусть даже здесь было тесно, мрачно и бедно, а обитатель этого логова привык запирать меня в местах и похуже. Если же не получалось запереть, то он имитировал плен с помощью своего мастерства. Но при этом его печати ощущались на моей коже не оковами, а… поцелуями.

Особенно между бёдер.

— Со мной всё в порядке, — ответила я, проходя к окну, — если не считать того, что из-за меня сегодня погибнут тысячи.

— И что? Ты хочешь сдаться? — уточнил Илай, следя за мной исподлобья. — Веришь, что это спасёт всех нас?

— Нет, но я рада, что ты так хорошо обо мне думаешь.

Его плечи расслабились, будто он ждал, что ещё одна женщина его предаст.

— Эта не твоя война, Ива. Она началась не из-за тебя. Плевать, что там считает Калека.

Щурясь на закатное солнце, я задумчиво проговорила:

— Всё это время я не представляла, как ему это удаётся… захватывать целые миры, подчинять сильнейших людей. А теперь я понимаю, хотя сражение ещё даже не началось.

Илай недовольно проворчал:

— Он напугал тебя.

— Я боюсь не его, а того, что он окажется прав или даже хуже. Что жертв будет больше, чем он сам хотел изначально. — Я обернулась через плечо. — Может, в прошлый раз он не давал мне выбора, но теперь он делает это демонстративно. И, такое ощущение, что, сопротивляясь, я следую его плану.

— Моему, вообще-то.

— Да? Я думала, ты поставил смертельную печать для того, чтобы «принять» его условия и закончить войну одним прикосновением.

— Разве прошлой ночью я не дал тебе понять, что я — единственный мужчина, который может к тебе там прикасаться?

Или говорить подобные вещи своим порочным, низким, очень мужским голосом, давая любым прикосновениям фору.

— Недостаточно, — ответила я то ли ему, то ли своим мыслям. — Но, может, я сама докажу это?

— Я не стану подкладывать тебя в постель своему врагу.

— Ты ведь хочешь убить его самым жестоким и позорным образом?

— Я так и сделаю, но ты в этом участвовать не будешь. Иначе это будет позором уже для меня.

— Пусть это был не основной твой план, а запасной, но ты поставил эту печать для Калеки, не отрицай.

— Я ставил её не для Калеки. А для тебя.

— Да?

— Мне без разницы, кто будет на тебя покушаться. Датэ или ещё кто. Я убью любого, даже если не буду об этом знать. Даже если буду уже мёртв, — пообещал Илай, не отрываясь от написания очередного смертоносного шедевра. — Твоё желание поквитаться с ним отлично мне понятно, но не считай его идиотом. Он знает, как я отношусь к тебе, и, если ты придёшь к нему добровольно, он для начала внимательно тебя осмотрит.