Метка рода (СИ) - Богатова Властелина

Вейю затрясло, опустила раскалывавшуюся от боли голову, сжав в пальцах грубую шерсть подстилки, вновь попыталась подняться. На этот раз удалось сесть. Потёрла одеревеневшую шею, морщась от того, как свело мышцы от неудобного положения, в котором пребывала неведомо сколько. Огнедара! Вейя, застыв на миг, вспоминая обрывки разговора Далебора и полянки, отползла к краю повозки, дёрнула полог кошмы, выглядывая наружу, и тут же обомлела, когда увидела ехавшего рядом Далебора.

Глава 73

Он улыбнулся, обнажая свои зубы, натягивая повод, приостанавливая коня. Внутри так и всплеснул гнев, что Вейя оглохла на миг. Метнула взгляд на гридней, да никого из тех, кого она знала, не было в отряде. Ни кметя Вязги, ни Бромира десятника.

— Куда ты меня везёшь?

— Назад.

— Кто тебе такое право давал — умыкать меня, Далебор? — Вейю охватила дрожь от бессилия и досады: что же выходит, проделанный путь — всё зря?

Далебор ухмыльнулся ещё сильнее, явно оставаясь довольным и будто негодованием её удовлетворяясь.

— Потом ещё спасибо скажешь, так что лучше тебе успокоиться.

Вейя все слова растеряла от бившей ярости, от того, что сделать ничего не могла.

— Что с Огнедарой?

Далебор посерьёзнел разом.

— Не волнуйся, ничего с ней не сталось.

Вейя хотела сказать что-то, выпустить всё негодование своё, да только плотно губы сомкнула, стиснув в пальцах полог, задёрнула его назад, скрываясь в сумрачном нутре, лишь бы не видеть эту ухмылку наглую на его лице. Прорычала сквозь зубы, будто волчица разъярённая, откинулась на сложенные скрутки, затылком прижимаясь к мешкам, зажмурилась крепко, да только слёзы всё равно проступили на глаза, затуманили. И что теперь делать? Как быть? Но не лить же слёзы? Попыталась взять себя в руки, отгоняя от себя отчаяние, что подбиралось колючим холодом. Нужно найти выход, вырваться, не может же всё вот так окончиться? И как потом объяснить Тамиру, что не сама она ушла? А он, верно, узнает скоро, что покинула аил Барайшира, не сдержав слово своё. Мысли заметались вихрем, сокрушая нещадно. И что бы ни думала, а вырваться от Далебора не представлялось — вон сколько гридней с ним. Ничего не оставалось, как принять то, что увозит её из степи. Силы должна поберечь и не изводить себя напрасно. Неволить он её не сможет всё равно.

Вейя словно в омут нырнула, слушала, как шуршит ветер, а в повозке становилось всё жарче — день зрел стремительно. Остановились на привал только к обедне, когда око к самому пику подобралось, опаляя своим взором луга. Вейя, поправив своё мятое платье и растрепанные волосы, выглянула из укрытия, выискивая Далебора, да недолго искала — сотник о чём-то разговаривал с гриднями чуть в стороне. Вейя поторопилась слезть на землю, чуть пошатываясь, разминая затёкшие колени. Чем же Алтан её опоила таким, что слабость до сих пор не уходила? Воспоминания о хазаринке взбаламутили всё внутри. Напрасно Вейя поверила ей, да теперь уже поздно.

Далебор, завидев свою пленницу, к ней направился. Вейя сжала плечи руками, проследила за ним, как он быстро приближался.

— Не сердись на меня.

Вейя подняла на него взгляд. Ветер ворошил его кудри, в свете ока ярче густела тень в серых глаз.

— Отпусти меня, — попросила Вейя, облизывая пересохшие губы.

Губы Далебора вытянулись в линию.

— Не выйдет, Вейя, нет. Да и князь о тебе заботу проявил, не одно моё такое желание, — Далебор вдруг руку протянул, коснуться попытался. Вейя отпрянул, да только не убежать теперь. — Я забуду то, что ты была с ним, — прошептал он, склоняясь так низко, что дыхание горячее скользнуло по коже тяжестью, — согласись моей быть.

Вейя фыркнула.

— Просишь согласие, когда насильно и обманом увёз меня? Так теперь держи ответ — нет. Не хочу быть с тобой, Далебор. Никогда.

— А с кем? С ним хочешь? — процедил сквозь зубы.

Вейя задышала часто, смятение и гнев скручивалось ядом внутри всё сильнее, даже рядом стоять было невмочь.

— Какое тебе дело с кем?

Далебор молчал, закаменев, его напряжение выдавали застывшие твердью мышцы шеи и сжатые челюсти.

— Какая же ты… колючая… девка. Если не хочешь сама, будет так, как я скажу, — прошипел, ярясь, не сдерживаясь больше.

— Мало тебе одной Любицы? — Вейя так громко это сказала, что невольно осмотрелась — не услышал ли её кто ещё, а вот Далебору на то, казалось, было наплевать.

— Мало. С тех пор, как тебя увидел — мне всего мало. И воздуха, и простора.

— Как бы твоё желание не сгубило тебя, сотник.

Крылья носа Далебора вздрогнули, по щеке желвак дёрнулся, и его даже затрясло, но он вдруг отстранился, выпрямляясь, свысока на неё посмотрел, усмиряя рвавшийся наружу пыл.

— Чем-то мы в этом схожи с тобой, Вейя, тебе бы тоже того посоветовал, — сказал и отступил, возвращаясь к гридням, оставляя Вейю одну.

Только проводила взглядом, буравя его напряжённые плечи и чуть рваный шаг.

Вот и пускай злится. Вейя отвернулась. И только тут оглядела себя: на ней было то платье, в котором она в ур пришла, и новая исподняя, а вот гребня, чтобы волосы после мытья разодрать, не оказалось. И будто услышав её нужду, один из гридней принёс её колетку поясную, будто только вспомнил о ней. Всё прихватил сотник, ничего не забыл. Вейя выдохнула, оглядев ровный окоём. Может, Тугуркан ещё нагонит? Да разве был такой наказ от Тамира — ввязываться в ссору с поляничами? Но каган, верно, такого не ждал, что сотник по пятам шёл, как и Вейя не ожидала.

На то, чтобы привести себя в порядок, потребовалось время, но, закончив плести косу, Вейя так и осталась сидеть в тени повозки, смотря вдаль. Если бы только сбежать удалось, то к вечеру бы уже в аил вернулась. Но следили за ней крепко. Вейя то и дело напарывалась на чей-нибудь взгляд.

Далебор вновь приблизился, Вейя и замечать его не желала, да ему, похоже, то и не нужно стало. Он молча положил на колени свёрток.

— Поешь, — только и сказал сухо.

— Подожди, — остановила его Вейя, — позволь на лошади ехать, в повозке душно сильно.

Далебор сощурился, въедливо вглядываясь в её лицо.

— Посмотрю, как будешь себя вести.

Вейя не успела ничего ответить такого колкого в отместку, как сотник уже шёл обратно к костру, который разбили на время стоянки. Очнувшись, Вейя рассеянно опустила взгляд, разворачивая отрез ткани. Щедрый ломоть хлеба и вяленое мясо пахли пряно, поесть, как бы Вейя ни злилась, не отказалась, хотя первый порыв — оставить это всё у дороги. Всё же не доела, почувствовав сытость. Остатки оставила в траве — для духов луговых. Может, раздобрит, да помогут выпутаться из сетей.

В дорогу свернулись споро, Вейя не успела и освоиться толком, как гридни уже поднимались в сёдла. И Далебор всё острил на ней взгляд, не выпуская из-под внимания. И стало вдруг любопытно, как он её удержать возле себя собрался, коли путь его в Каменный Кут лежит? Неужели запрёт в какой-нибудь избе заброшенной или… ворожить собрался, разум её отуманить? Даже смешно стало от этих мыслей, да вместе с тем невесело, и страх заточил где-то под рёбрами.

Вейя всё же выпросила лошадь — ехать в заточение не хотелось до слёз, что пришлось спрятать всё своё негодование и ярость. Забравшись верхом, даже выдохнула свободнее оттого, как холмы открылись взору далёкими в солнечном свете просторами. Конечно, гридни окружили со всех сторон, да и лошадь ей дали самую старенькую — чтоб, коли что, далеко не сбежала. Да Вейя и понимала, что бессмысленно это — нагонят разом, ещё свяжут и в повозку назад затолкают.

Шли бодро, будто всё спешили куда, оно и понятно — Вейя каждый раз оборачивалась в надеже Тугуркана увидеть, да окоём со всех сторон был чист. И как бы ярко ни светило обжигающее око, так что душно даже стало, спасал только ветерок, а внутри всё мрачнее становилось.

— А это ещё кто там? — ехавший рядом гридень вскинул руку, накрывая тенью глаза, всматриваясь вдаль.

Вейя тоже пригляделась, да не увидела бы ничего, если бы не поднимавшийся тонким ручьём дым от костров и тёмные мужские фигуры.