MAYDAY - Ксения Кантор
Жилищный вопрос решили довольно быстро. Полковник велел Тимофею открыть Патриаршие палаты и Теремной дворец. Именно сюда предстояло переселить людей, оставшимся без крова.
В связи с произошедшим Виктор Алексеевич созвал экстренное собрание, на которое пригласил всех командиров и еще несколько человек, занимавших в лагере ответственные посты.
– Доложите, как все было, – попросил он командира, несшего ночное дежурство.
Кабанчик спокойным голосом восстановил хронологию ночных событий. И даже когда полковник вновь принялся бесновать, распекая солдат за халатность, ни один мускул не дрогнул на его лице.
– Да, Виктор Алексеевич, вы во всем правы. Мы недосмотрели, – без тени сомнения признался он. Спорить и выгораживать свою команду не было смысла. – Но могу сказать точно, это был спланированный поджог. Кто-то заранее принес в здание канистры с топливом, а ночью, дождавшись, когда все жители уснут, поджег.
Кинув испепеляющий взгляд на собравшихся, полковник пытался справиться с новой вспышкой гнева. Умар был здесь же и ничем не выказывал беспокойства. Задержав на нем взгляд особенно долго, Сокол встал во главе стола.
– Вот что, соколики, – процедил он, – даю вам сутки на поиск виновных. В лагере повсюду есть глаза и уши, опросите людей. Наверняка кто-нибудь что-нибудь видел или слышал. О результатах доложишь завтра, – последнее адресовалось Кабанчику.
Приложив неимоверные усилия, полковнику все же удалось справиться с бушующими эмоциям. Сдержанно мужчина поинтересовался:
– Кто-нибудь знает, сколько раненных в лагере?
Четкого ответа не последовало. У каждого в команде были пострадавшие, но сколько их всего, никто не знал.
– Дневальный, – в ту же секунду в дверь просунулось мальчишеское лицо, – позови кого-нибудь из докторов!
Пока мальчишка бегал, полковник быстро раскидал обязанности между собравшимися, строго настрого наказав все сделать в самые короткие сроки.
Вскоре на пороге показался Крамар.
– Приветствую, уважаемый, – мрачно изрек Сокол. – Присаживайтесь.
Мужчина поблагодарил и опустился на свободный стул. Окинув беглым взглядом солдат, он отметил, что те даже не успели сменить одежду. В кабинете стоял устойчивый запах гари.
– Доложите о пострадавших, – спокойно попросил полковник.
– У восьми солдат переломы. Травмы довольно серьезные. На ближайшие полгода они точно выбыли из строя. Так что есть смысл искать им замену. У остальных ушибы, ожоги и отравление угарным газом. Тяжелых пациентов – около двадцати. Остальные поправятся через две-три недели, – закончил он.
– Как обстоят дела с лекарствами?
– Медикаменты на исходе. Если есть возможность раздобыть хотя бы бинты и левомицетиновую мазь, было бы хорошо, – ответил Крамар и устремил вымученный взгляд на Сокола. – Хуже всего с антибиотиками. У многих солдат довольно серьезные ожоги, боюсь, как не было заражения. Но я понимаю, сейчас не самое подходящее время. А потому не настаиваю. Попробуем обойтись тем, что есть в больнице.
Последние слова, казалось, сильно удивили начальника лагеря. Обычно доктора только и делали, что ныли: привезите нам то, привезите нам се, им вечно чего-то не хватало. То лекарств, то книг, микроскопов и еще бог знает чего. А теперь вдруг – обойдемся своими силами. Надо же, оказывается, и у ученых есть совесть!
– Значит, рейду до Боткинской быть.
Все еще не веря своим ушам, Крамар ошарашенно уставился на полковника. Понимая, чем вызван ступор, Сокол снисходительно заметил:
– Ясно же, людей надо лечить. Док, вы можете вернуться в больницу, уверен, там еще много работы. Завтра утром жду вас у себя. Надо обсудить рейд.
Промычав слова благодарности, посетитель поспешил убраться из кабинета, пока главный не передумал.
– Итак, все свободны. Вершинин, останься.
Поймав на себе сочувственные взгляды командиров, Данила шумно выдохнул и скинул куртку. В его жизни однозначно началась черная полоса. И последовавшие слова полковника лишь подтвердили это. Дождавшись, когда Штаб опустел, Сокол велел дневальному привести Кристину.
Пока ждали, полковник спросил:
– Что-нибудь видел ночью?
– Ближе к трем лишь пару теней у сгоревшего здания. Но опознать не удалось.
Шумно выдохнув, мужчина крепко задумался. Однако ненадолго, вскоре в кабинет вошла Кристина. Немного напуганная, но собранная, девушка села за стол, а полковник рванул с места в карьер:
– Даня, утром бери Димку и дуйте в архив. Нужно найти план Боткинской. Приставь кого-нибудь к девчонке. С завтрашнего утра готовьте ее наравне с солдатами. Проследи, чтобы ее научили обращаться с огнеметом и выдали защитную форму. А ты, – нависая над Кристиной, проговорил мужчина, – должна очень постараться и оправдать мое доверие. В больнице времени будет в обрез. Запомни, первым делом ты должна провести солдат к складу и забрать все, что там есть до последнего бинта. И только потом вы можете попробовать добраться до микроскопа. И то, при отсутствии опасности. Поскольку нужно все тщательно спланировать, поездка возможна не ранее, чем через три дня. Завтра в это же время жду вас с отчетом о готовности. Все ясно? А теперь свободны.
– Спасибо, – искренне произнесла девушка, прежде чем выйти из кабинета.
Услышав это, Дэн скрипнул зубами. Брать неподготовленного человека в рейд – верх безумия! Фактически Сокол только что подписал ей смертный приговор, а дуреха так ничего и не поняла. Не произнеся ни слова, мужчина молча покинул Штаб. Внутри все клокотало от гнева. Он был пилотом, солдатом, но никогда прежде – убийцей. И новая, возложенная на него роль казалась чудовищной ошибкой.
***
– Эй, Пух, – товарища он обнаружил сидящим у кровати Рыжего. – Как Ромка?
– Как тебе сказать, – загадочно протянул друг и огорошил: – маму зовет.
– Маму? – командир изумленно уставился на товарища.
Тем временем виновник обсуждения, свернувшись в позу эмбриона, жалобно всхлипывал.
– Рыжий-рыжий-конопатый… – Дэн склонился над кроватью и похлопал друга по плечу, – ты чего ревешь-то?
– Я хочу к маме, – горестно протянул Ромка и уткнулся лицом в подушку.
– В-о-о дела, – усмехнулся Данила и выпрямился. Некоторое время он разглядывал Ромку, размышляя, стоит ли сейчас обо всем рассказать или дождаться, когда друг вновь станет вменяемым. Но рассудив, что дело срочное, перевел взгляд на Пуха. – Серега, зови ребят. Есть разговор.
Крайне заинтригованный, Пух тут же кинулся на поиски команды. Дело явно пахнет жареным.
Вскоре Рыжий окончательно стих и засопел. Подоспевшие ребята расселись по комнате и приготовились слушать. Последним заскочил запыхавшийся Ванька. Он так быстро бежал по лестничным пролетам, что на армейских ботинках еще сохранился снег.
– Неужели переворот? – полушутя спросил парень.
– О нет… – иронично протянул Дэн и натянуто улыбнулся, – все гораздо хуже. У нас новый член команды. – все тут же притихли, не сводя с командира настороженных глаз. – Ее зовут Кристина, – почти выплюнул он.
Солдаты растерянно переглянулись, переваривая новость. Встреча
