Пожирающие жизнь - Огинская

— Это страшно! — закончила последняя девушка. — Мне даже вспоминать тяжело. Мир обрушился разом.

— Ты бы знала, как старик веселился в эти моменты, — добавила первая.

— Тогда нельзя было начать всё сначала. Сейчас проще: можно уехать подальше, жить заново. А раньше всё было иначе, — вздохнула последняя девушка, будто оправдывая свой поступок.

— Насколько я поняла, вас всех держит здесь этот тёмный старик, — подытожила я.

— Да, кроме меня! — тут же вставил Виктор.

— Хорошо… — выдохнула я, собирая мысли в кучу. — Я вам помогу, — пообещала я и начала шарить в поясной сумке. Выудив спички, зажгла свечу и отправилась в обратный путь.

— Ну что скажешь? — спросил Виктор, поспевая за мной.

— Плохи мои дела. Это не просто тёмный. И мне страшно, что он всё это время ходил по замку. Можешь сейчас же найти его, узнать, что он делает, и как можно скорее вернуться?

— Понял, будет сделано! — сказал Виктор. Он уже было готов исчезнуть, но остановился. — А ты тут одна справишься?

— Справлюсь. Тут немного осталось. Поспеши!

Глава 49

Как только я выкарабкалась из катакомб, появился Виктор. Он действительно появился! Или я просто не заметила, как он пришёл?

— УЖАС! — прокричал мальчишка. — Он пристаёт к тёте! Быстрее! Тётя в опасности!

— Афина?! Он не сможет вселиться в неё, на ней защита храма!

— Какого храма? Ты про тот, что сожрали монстры?! — всё так же прокричал Виктор.

Я собрала подол платья и, как ошалелая, побежала в замок. На мне защита стоит из-за того, что я верховная, а если верить словам Виктора, храм Афины пал… Значит, она совершенно беззащитна!

— Давно? — спросила я, отдышавшись, но не переставая бежать. — Давно он к ней пристаёт?

— С момента, как вы уехали!

— О-о-о, нет! — простонала я, стараясь бежать ещё быстрее.

Ворвавшись в комнату Афины без стука, я осмотрела сначала её — сидящую на кровати с книгой в руках, — затем всю спальню. Никого.

Без объяснений я подошла, выхватила книгу из её рук, прочла название: «Любовь — это не шутка», и небрежно бросила её на кровать.

— С тобой всё в порядке? — сложив руки на груди, ожидала я ответа.

— Э-э-это мой вопрос!

— Ничего странного? Никто не обращался за помощью?

— Какой помощью? Я ещё не имею права помогать призракам вне храма. Сама же знаешь! — всплеснув руками, ответила она.

Я подозрительно прищурилась.

— Точно ничего не хочешь рассказать?

— Это ты расскажи! — она резко вскочила. — Что с Виктором? Задумчивый, неразговорчивый, да и вообще уезжать собирается. Признавайся, вы поругались, да?!

— Я тут при чём?! Твой брат взрослый мужчина, он имеет право самостоятельно принимать решения о своей жизни! И я спрашивала о тебе! — проговорила я холодно, с трудом сдерживая боль.

Одно дело, когда уезжаю я, чтобы спастись от чувств, и совсем другое, когда уезжает он. Почему мне так плохо?!

— Что именно ты хочешь знать? — немного остудив пыл, спросила Афина.

— Афина, ты знаешь, что твой храм пал? — мне показалось или на её лице мелькнула улыбка? — Ты сейчас беззащитна. Ты должна быть в два раза осторожнее!

— Осторожнее? Да я сижу тут всё время одна. Что со мной может случиться? В храме и то интереснее было! — обиженно скрестив руки, она упала на кровать.

— Хорошо, — примирительно сказала я и села рядом. — Хочешь, завтра вместе погуляем?

— Хочу! — с готовностью ответила девушка.

— Афина, ты действительно всё мне рассказываешь?

— Нет, — честно ответила она.

Я резко подобралась, готовая слушать подробности.

— Каждый имеет право на секрет. Маленький или большой — по предпочтениям.

— Ты права, — ответила я спокойно, хотя моя внутренняя струна вот-вот должна была лопнуть. — Но это при условии, что тайна не угрожает твоей жизни.

— Жизни? — переспросила она, посмотрев на меня.

— Жизни, — спокойно подтвердила я. — Проблемами нужно делиться с теми, кому доверяешь. Может быть, ты и правильно поступила, отказавшись рассказывать мне всё.

— Я тебе доверяю! — возмущённо воскликнула она, чуть приподнявшись. — Но этот секрет…

— Кроме доверия, нужно уметь просить совет. Я понимаю, что чужие советы редко помогают напрямую. Но они помогают выбрать путь из лабиринта мыслей.

— Ты никому не расскажешь? — нервно сглотнув, спросила она. — Даже брату?

— Обещаю.

— Мне нравится один человек, — замявшись, начала она. Я терпеливо ждала продолжения, боясь спугнуть минуту доверия. — Иван…

С минуту я сидела спокойно, словно эта информация пролетела мимо, но потом она всё-таки ударила меня рикошетом.

— В этом нет ничего плохого, — выдавила я.

— Ты права, но он… — она замолчала. — Он мне безумно нравится. Но порой он становится неузнаваем, словно его подменили.

— Как это проявляется? — спросила я, как лекарь, жаждущий узнать симптомы.

— Раньше он намекал, делал недвусмысленные знаки…

— А сейчас? — она стыдливо отвернулась. — В открытую пристаёт? — догадалась я. Она закивала. — Ты же понимаешь, что ты ещё мала…

— Я знаю! — не оборачиваясь, всхлипнула она.

— Иди сюда! — крепко обняв её, я сказала: — Я с ним поговорю. Если придётся, основательно.

— Не надо! — испуганно попросила она. — Он хороший, просто…

— Не бойся, — улыбнулась я. — Я не сделаю ничего плохого. Если ты пообещаешь, что не совершишь ничего, о чём пожалеешь.

— Обещаю! — ответила она, утирая слёзы.

— Вот и хорошо, — встала я с кровати. — Теперь ложись спать и отдохни перед завтрашней прогулкой.

— Хорошо! — улыбнулась девушка.

— И запирай дверь на ночь. — Она хотела что-то возразить, но я её перебила: — На всякий случай, ради безопасности.

Выйдя из комнаты и плотно прикрыв дверь, я сказала:

— Я думала, ты говорил о старике.

— Да, надо было уточнить.

— Старик-то где?

— Не знаю, я его не чувствую и найти не могу, — ответил Виктор.

Мы переглянулись, и я озвучила мысль, которая пришла к нам одновременно:

— Он нашёл новую игрушку!

— Кто?

— Судя по всему, девушка. Я не знаю, кто вёл себя странно… Как же плохо, когда ты отсутствуешь!

— Что будем делать?

— Как девушки говорили, он вселялся в них и просто жил повседневной жизнью до тех пор, пока ему не наскучит.

— Но что-то всё же меняется, — задумчиво проговорил Виктор. — Поведение, мелочи.

— Меня настораживает Иван. Ещё недавно он боялся, что его любовь будет толстой — глупость полная. А теперь пристаёт, да ещё и к миледи… Ой, пусть это будут подростковые странности.

— Каждый раз, когда ты так просишь, всё происходит наоборот, — заметил мальчик, бесшумно шагая босыми ступнями.

— Лорд уезжает, — сказала я, не скрывая горечи.

— Ну и что? Ты ведь тоже сбежать хотела, — спокойно ответил Виктор.

— Я к тому, что… я не смогу освободить тебя!

— Ты как лотерейный билет: вопрос в том, кто вытянет