Райская птичка и черный дракон (СИ) - Мария Ковалева-Володина
Не то, чтобы Хун Хуа изменила свое отношение к Мастеру Лю, она продолжала считать его врагом. Но ей приказано было всюду сопровождать его и вмешиваться во все его дела. А дела его нынче были такие вот прискорбные.
И времени они занимали так много, что служанка Хун Хуа ругалась, что госпожа совсем не занимается нарядами и прическами.
По энергетическому следу и по отпечаткам обуви они поняли, что кроме убитых в борьбе участвовало еще двое. Везде была сильная демоническая аура и запах их грязной крови — они явно были ранены.
Лю Тянь получила и физические, и магические ранения — слишком много. Она ещё очень долго держалась, судя по всему. Хун Хуа было очень жаль эту молодую талантливую девушку.
У ребенка почти ничего узнать не получилось. Он сказал только, что мама забежала в спальню, и сказала ему прятаться снаружи, вот он и спрятался. Когда он говорил, то опускал глаза. Он явно знал больше, но что-то сильно пугало его, и он не хотел говорить.
Ещё одна вещь терзала Хун Хуа — рана в виде пера на руке не проходила. Более того, она ныла сильнее в присутствие Учителя Лю, будто пытаясь предупредить о чем-то.
Но никакой опасности от Лю Цзина девушка не чувствовала. Он держался также мягко и спокойно, продолжал заниматься делами клана — от ремонта зданий до проведения групповых тренировок. Но Хун Хуа знала, как бы ни учил он всех быть свободными от сильных эмоций, его сердце было разбито горем.
Только один раз он показал это, причём совсем несвойственным ему образом.
Они с Хун Хуа снова были в доме его сестры — нужно было распорядиться имуществом, так как родственников мужа не нашлось. Похоже, он был чужеземцем.
Учитель Лю поднял деревянную игрушку-лошадку с пола. И вдруг сильно сжал её в руке. Так сильно, что пальцы побелели. Игрушка неожиданно вспыхнула огнем и сгорела за мгновение.
Хун Хуа глянула на Лю Цзина. Это было будто чужое лицо — холодное и злое.
— Когда я найду их, они умрут медленной смертью, — тихо проговорил он и… улыбнулся.
Перо на руке Хун Хуа буквально вспыхнуло от боли. Почему эти интонации так знакомы ей, если Учитель Лю никогда раньше так не говорил?
Этим же вечером Хун Хуа уложила ребенка и пошла в библиотеку. Все ценные свитки вывез её клан, но что-то для обучения молодняка осталось, ведь официально клан Фэньюн продолжал обучение, пока не найдут доказательства их связи с демонами.
Она в тусклом свете магического огонька искала в иллюстрированном трактате о птицах перо, как на её запястье. На последних страницах дверь в библиотеку тихо отворилась, и девушка испуганно захлопнула книгу. Но вернуть на полку не успела.
Среди стеллажей стоял Лю Цзин. Он улыбнулся ей — так тепло и приветливо, что она снова испытала раздражение.
— Я увидел свет, хотел посмотреть, кто из моих учеников проявляет рвение к знаниям среди ночи.
— Как видите — никто. Я зашла посмотреть, вдруг мой клан забыл забрать что-то ценное из свитков.
Учитель Лю понимающе кивнул, будто весь этот грабеж был абсолютно нормален.
— Не представляю, зачем клану Крыльев Пламени трактат о птицах, — сказал он с улыбкой, — но если госпожа Хун ищет что-то для себя, я мог бы помочь.
Девушка замерла, но потом спокойно поставила трактат на полку и пошла к выходу, показывая, что диалог окончен.
Вслед донесся его голос:
— В одной из книг я встречал перо, как у вас на руке.
Глава 34. В полумраке библиотеки
Хун Хуа остановилась в нерешительности. Он видел это перо, когда они спускались с горы Фэньюнь. Что, если он поможет ей? Но перо так реагирует именно на него. Вдруг он просто играет с ней?
Немного поколебавшись она вернулась и выжидательно уставилась на Учителя Лю.
— Этот свиток и правда редкий, но вашему клану едва ли он интересен.
Лю Цзин прошел мимо нее, очень близко. Это напомнило девушке о том, что они одни тут в полумраке пустой библиотеки. Недопустимо неприлично для аскета.
Он протянул руку и снял с верхней полки толстый свиток.
— Он о богах, — пояснил Учитель Лю, — но не наших. Здесь собраны истории богов со всего мира.
Лю Цзин развернул свиток на столе, добавив ещё магического огня над ним. Какое-то время он молча что-то искал. А Хун Хуа просто смотрела на него. Наблюдала за его точеным профилем и сосредоточенным выражением лица. Как тогда, в детстве, когда он тренировался на горе.
Когда Люди Цзин поднял на нее глаза, Хун Хуа невольно задержала дыхание — так красив он показался ей в свете таинственного пламени.
— Ну что там? — сердито спросила она, прогоняя наваждение.
Он сделал приглашающий жест и Хун Хуа тоже склонилась над свитком, стараясь не коснуться Лю Цзина ненароком. Только вот он все равно был так близко, что она чувствовала тепло его тела.
В свитке был рисунок. Непонятно почему, но при виде его сердце Хун Хуа заколотилось, и перо зазудело с новой силой.
С рисунка на девушку смотрела крылатая женщина-птица. Надпись гласила, что это огненная жар-птица Сяйом.
Имя ни о чем не говорило ей, но она будто не могла перестать смотреть на это изображение.
Отдельно было прорисовано перо, ведь оно обладало большой силой и могло исполнять желания.
Хун Хуа медленно задрала свой рукав, сверяясь с картинкой. Перо было один в один. Почувствовав на руке пристальный взгляд Лю Цзина, она резко одернула рукав, смутившись.
— Ты плачешь? — вдруг тихо спросил он.
— Что? Нет, — отвела Хун Хуа.
И только сейчас поняла, что её щеки мокрые, и слезы продолжают течь. Какой стыд — этот её враг все видит. Более того, он достал платок и протянул ей.
Почему она плачет? Кто эта Сяйом? Богиня народа, о котором Хун Хуа даже не слышала никогда. Какая может быть связь между ними?
— Она умерла? — не понимая зачем вдруг спросила она.
Лю Цзин посмотрел на нее с некоторым интересом.
— Сяйом? Я не знаю. Если вдруг однажды вознесусь до божества, обязательно спрошу для тебя.
Последняя фраза заставила Хун Хуа улыбнуться сквозь слезы.
Он тоже чуть улыбался и смотрел ей в глаза. И даже легонько тронул её за
