Райская птичка и черный дракон (СИ) - Мария Ковалева-Володина
Хун Хуа неожиданно остановилась, внимательно вглядываясь в происходящее на сцене. Чего это она? Хочет сдать их правящему вану? Какое ей дело до них?
А Хун Хуа и сама не знала, почему остановилась. Шут вдруг привлек ее внимание, показался знакомым. Но она, определенно, не имела дел с такими людьми. На секунду их глаза встретились. Но шут только показал ей язык и с криками продолжил свое пустое кривляние и беготню.
Она отвернулась.
Лю Цзин хоть и не был ни разу у сестры, знал, где она живет. Он посылал людей приглядеть за ней и узнать, не нуждается ли она в чем-то. Но ее муж был достаточно богат, так что проблем у них не возникало.
Они с Хун Хуа пришли к воротам симпатичного поместья среднего размера. Лю Цзин ожидал, что их впустят слуги, но на стук никто не ответил. Он толкнул ворота, и те поддались.
В просторном дворе росли ухоженные хризантемы. Лю Тянь любит цветы — наверняка сама их выращивает, несмотря на наличие слуг.
Тяжелое предчувствие завладело Лю Цзином. Почему ворота открыты и нет слуг? Хун Хуа тоже хмуро и настороженно оглядывалась. Ее рука лежала на рукоятке меча.
Лю Цзин знал, что левый павильон с названием “Благословенная небесная тишина” принадлежал его сестре. Туда он и направился быстрым шагом.
Уже не пытаясь стучать, он вошел в здание и сразу же в коридоре увидел Лю Тянь.
Она лежала на полу в луже крови.
Глава 33. Смертельные тайны семьи Учителя Лю
Учитель Лю упал на колени перед телом, трогая пульс девушки. Она, определенно, была мертва, и Лю Цзин замер, обнимая ее и пристально глядя в застывшее лицо. Сейчас его глаза были полны отчаянья, и Хун Хуа не могла на это спокойно смотреть. Ей было известно, как сильно этот человек любил свою сестру.
К тому же, здесь могло быть опасно. Кругом были следы борьбы, недалеко лежал окровавленный мужчина в богатом ханьфу. Можно было не проверять, Хун Хуа уже видела, что он тоже мертв. Кто был этот мужчина?
На обоих телах были украшения из нефрита и золота — их, определенно, убили не грабители.
К своему удивлению девушка вдруг услышала за спиной спокойный голос Лю Цзина:
— Я хочу обыскать здание.
Хун Хуа обернулась. Учитель Лю стоял с очень прямой спиной, не глядя на тело сестры. И снова его лицо было мягким, ни слезинки в глазах. Невероятно. Даже сейчас он умудряется выглядеть так. Хун Хуа это так разозлило, что захотелось ударить его, затрясти за грудки и закричать: “Ты человек вообще??? Плачь! Это нормально сейчас — плакать!”
Но она только кивнула и ответила:
— Я помогу вам.
Они вошли в просторную спальню. В ней было светло, пахло хризантемами, покрывало на кровати было немного смято. Казалось, хозяйка просто вышла ненадолго. Учитель Лю огляделся, взгляд его задержался на картине на одной из стен. Но он тут же отвернулся и продолжил осмотр.
Хун Хуа тоже глянула туда. И застыла. На картине совершенно точно был нарисован Лю Цзин собственной персоной. Только несколько моложе, почти подросток. Ничего странного в этом не было. Только вот Хун Хуа узнала этот рисунок. Именно его она нарисовала и анонимно передала Мастеру Лю в пору своей запретной влюбленности. Видимо, этот старый портрет госпожа Лю хранила, так как скучала по брату.
Наверное, ему сейчас очень больно.
Под ногами Хун Хуа обнаружила маленькую деревянную лошадку.
— У нее был ребенок?
— Да, мальчик пяти лет, — коротко ответил Учитель.
Хун Хуа стала открывать шкафы и сундуки в надежде, что ребенок спрятался.
— Не бойся! — крикнула на всякий случай Хун Хуа, — мы тебя не тронем, здесь твой дядя даоджан!
— Мы не были знакомы, — тихо сказал Лю Цзин, — но, возможно, Лю Тянь обо мне рассказывала.
Они уже собирались выйти, когда до их слуха донесся еле слышный звук колокольчика. Похоже, он доносился из открытого окна.
— Я знаю этот звон, — задумчиво сказал Учитель Лю, — нам нужно обыскать двор, пойдем скорее.
Он сказал так, но вместо этого сделал ей знак остаться, хлопнул дверью, вернулся и прижался к стене у открытого окна. Хун Хуа сделала то же самое. Почти сразу в комнату стал торопливо забираться ребенок — похоже, он подслушивал рядом.
Чумазый хорошенький мальчик с растрепанными волосами в небрежно завязанном ханьфу спрыгнул на пол и почти сразу заметил незнакомцев. Он попятился, но ставни хлопнули от сквозняка. Хун Хуа поняла, что это Лю Цзин применил простое заклятье воздуха.
— Вэйвэй, это правда я, твой дядя, — сразу начал Учитель Лю мягким голосом, — посмотри.
Он сделал жест в сторону портрета. Ребенок глянул в ту сторону, потом на лицо незнакомца. Затем еще раз. В глазах были страх и сомнение.
— Подвеска с колокольчиком, что ты носишь — мой подарок, я прислал ее в день твоего рождения, — продолжал Лю Цзин не приближаясь, чтобы не пугать малыша.
Тот маленькой ручонкой вцепился в подвеску на поясе — видимо, она была ему дорога.
— Где м-м-ама? — наконец-то спросил он, заикаясь.
Учитель Лю тяжело вздохнул, не зная как сказать племяннику правду.
И Хун Хуа захотела снять с него это бремя. Она присела на корточки рядом с этим чужим ребенком, протянула к нему руки и… медленно и спокойно все ему объяснила. Потухший Лю Цзин тихо стоял рядом и слушал.
Потом они вместе утешали рыдающего мальчика. Пытались выяснить, где его отец. Конечно же, ему нельзя было показывать тело матери в коридоре. Хун Хуа взяла ребенка на руки, чтобы унести отсюда, а Лю Цзин пошел вперед, чтобы кинуть заклятье невидимости на тела и кровь в коридоре.
Но Вэйвэй отвлек Хун Хуа, ловко извернулся и побежал со всех ног в коридор.
Она не успела его поймать, и мальчик замер у тела мужчины — тело его мамы, к счастью, уже было спрятано заклятьем.
Так они узнали, что второе тело принадлежало отцу малыша.
Они забрали ребенка на гору. К удивлению Хун Хуа, этим же вечером Учитель Лю пошел проводить занятия среди своих младших учеников, как и обещал.
Хун Хуа сама не
