Твой ход, Барон Самеди! - Марина Анатольевна Гришина
Я не успела ответить. Земля вновь задрожала, даже камень за спиной пришел в движение, и по спине покатились глиняные крошки.
Палач выругался, его слова потонули в приглушенном, но оттого не менее громком звуке. То ли завывание, то ли рык, но такой громкости, что хотелось заткнуть уши.
В дверь постучали. Один из тех, кто сопровождал нас с принцессой сюда, заглянул в приоткрытую дверь.
– Там это… – Он покосился на меня, и продолжил, подбирая слова: – Нужна твоя помощь. Герцог беснуется, так что давай поживее.
Он еще раз скользнул по мне взглядом и закрыл дверь.
Марк вновь выглядел собранным, ни следа от захлестнувшей его ненависти не отразилось на самоуверенном лице. Лишь победный оскал то и дело изгибал губы в усмешке.
– Я скоро вернусь, и мы продолжим наш разговор. Не скучай тут без меня. – Он подмигнул мне, но я предпочла разглядывать грязный пол под босыми ногами.
Хлопнула дверь, и стало тихо. Минут пять я почти не двигалась, прислушиваясь к шуму на улице. Но странный звук сменился отдаленными мужскими голосами, а из коридора вообще не доносилось ни звука.
Все болело. Руки онемели от неудобной позы, щека горела от удара, плечо жгло, а глаз слезился. Красотка, однозначно.
Понадеявшись, что хуже не сделаю, я решила попробовать позвать принцессу. Хотелось верить, что ее действительно еще не тронули.
– Изабель! – Голос звучал глухо, а каменные стены скрадывали звук.
Я позвала ее несколько раз, прежде чем за дверью послышался приглушенный голос.
– Я тут. Ты цела?
Против воли я усмехнулась. Мы что, поменялись с ней ролями? Теперь вот она за меня переживает. Но это значит, что ей пока ничего не грозит.
– Да. Как ты?
Разговор получился скомканный. Некоторые фразы пришлось повторять по несколько раз, некоторые так и затерялись в коридорах темницы. Но с Изи все было в порядке. Ее бросили в камеру, отобрав сумку, и пока к ней никто не приходил.
Нам оставалось только ждать.
Время тянулось мучительно. Ожидание утомляло не хуже самой казни и издевательств. К концу первого часа я была согласна почти на все, лишь бы меня отвязали от стены. А еще очень боялась, что здесь водятся крысы. Если в замке нет котов, значит, они вполне могли жить тут в свое удовольствие. Байки про то, как они отгрызали связанным и осужденным на казнь преступникам важные части тела, против воли всплывали в мыслях.
Так что от шороха, раздавшегося за дверью, я дернулась как от удара. Но он сменился скрипом поворачиваемого ключа. Марк прошел внутрь, оставив дверь открытой. Задумчивый, серьезный, ничуть не похожий на того мужчину, что собирался рисовать ножом у меня на теле.
– Где вы его нашли? – Он говорил тихо, но от этого голоса по коже пробежали мурашки.
– Что нашли? – Нет, я догадывалась, о чем могла идти речь. В конце концов, у нас была только одна вещь, которая могла заинтересовать охотников на драконов. Но не сдавать же ему все сразу. Сначала немного помучаюсь. Может, помру раньше, чем он узнает правду, – в нашей ситуации это не самый плохой исход.
– Яйцо! Где вы его нашли? – Он подошел к столу и взял оттуда кнут.
Одно быстрое движение, резкий звук – и наконечник выбил каменную крошку из стены рядом с моим лицом. Все произошло слишком быстро, и испугаться я успела, лишь осознав, что следующей мишенью стану я.
– Знаешь, сколько ударов выдержал твой дружок? Двадцать! Только, – палач с гордостью посмотрел на плотный шнур, из которого было сделано его оружие, – не такой он был, а с металлической нитью. Я им почти восхищался в тот момент, когда на его спине прорезалась очередная кровавая полоса. Двадцать ударов кнутом для того, чтобы доказать, что он все осознал. И верен жрецу.
Еще один взмах. Крошка посыпалась с другой стороны, а смазанным движением мне опалило ухо. Я зашипела.
– Больно? А теперь представь, сколько выдержит твоя подружка? Ты будешь наблюдать, если все не расскажешь. У тебя есть время подумать.
Он отложил кнут на стол, подошел ко мне и стал расстегивать кандалы. Руки повисли плетьми, ноги онемели и отказывались двигаться.
– Одевайся. Показаться голой толпе мужиков ты еще успеешь, если не превратишься в окровавленную куклу.
Тело шевелилось с трудом, но я все же натянула брюки, рубашку и ботинки, между делом отметив, что карманы пусты – камень переноса он забрал.
Мы вышли в коридор и отправились наверх, там нас ждали еще двое мужчин. Про себя я отметила, что камера Изабель заперта.
Потом мы пошли к выходу, но не в ту сторону, откуда пришли. За высокими дверями сияло солнце, на мгновение ослепившее меня ярким светом. И лишь проморгавшись, я оценила масштаб того, что было построено на улице.
Огромные амбары. Десятки строений, которые размером могли посоревноваться с самим замком. И пастбища. Те, кого я там увидела, вызвали во мне волну гнева и ощущение беспомощности.
Драконы. Чертов герцог держал взаперти драконов!
Из некоторых крытых помещений вновь раздался рев, который теперь, на улице, явно ощущался как крик дикого зверя в бешеном желании вырваться. Крыши дрожали, хлопая металлическими листами, на совесть прибитыми теми, кто их строил.
Несколько маленьких существ, явно не доросших еще до взрослых размеров, сидели снаружи. Их удерживала магическая веревка, привязанная к шее и не дающая выйти за пределы загона, но они тоже рвались, поддавшись панике остальных.
Везде были люди. Мужчины кричали, пытаясь успокоить это сумасшествие. Маги укрепляли веревки и ворота, которые под напором изнутри то раскалялись докрасна, то выгибались наружу.
– Да успокойте их уже! – Герцог вышел вслед за нами. Хмурый, озабоченный. – Смотри, что вы устроили!
Это уже мне. Я лишь пожала плечами. Я была всеми руками за то, чтобы драконы справились. Даже при условии, что я попаду под раздачу.
– Посмотрела? – Меня больно схватили за подбородок, повернув к себе. – Знаешь, кто это? По глазам вижу, что знаешь. Так вот, эти гады отказываются откладывать яйца. За ними приходилось отправлять людей в лес, и то они не всегда приходили с добычей. Опытные охотники не справлялись, а две девки раздобыли яйцо! Где?!
Мое молчание прервала звонкая пощечина. Да по больной щеке… Даже Марк сморщился при виде такого, а у меня вообще слезы полились. Мы так и стояли на ступеньках возле входа. Я, Бернар,
