Женаты по договору - Деметра Фрост
Единственно дорогое в этом мире.
Не отца. И не подруги, которой у нее по факту никогда не было.
Мужское. Волевое. С пронзительными глазами и вечно холодным выражением.
Но именно его голос — звучный и проникновенный, все-таки вытянул ее из кошмара и заставил очнуться.
Его надежные руки обняли и подхватили, прижали и согрели. Дали наконец-то ту самую опору и надежду, которую она так искала в том страшном мраке и среди бесконечной череды пугающих физиономий…
И в этот момент ей стало все равно — на неожиданное безумие Аттавио этой ночью. На боль, что он причинил. На собственное утреннее недомогание.
Все уходит и растворяется в кольце сильных и уверенных рук мужчины, который настолько искренне просит у нее прощение, а потом еще и признается в том, что ревнует, что невозможно не среагировать.
И кто? Аттавио Тордуар!
Молчаливый. Скупой на эмоции. Бесстрастный и непробиваемый.
Извиняется перед ней.
И ревнует.
Что-то теплое растекается по нутру от мыслей об этом. Скребется сладко. И сворачивается уютным клубочком.
А еще Мира ни за что и никогда не признается в том, что на деле этой ночью испытала не только боль. И не только унижение.
Но и очень странное и острое удовольствие, в клочки порвавшее всяческие границы дозволенного. Ведь смешанное с болью… с бескомпромиссным авторитетом и властью чего-то высшего и по духу, и по физике, оно превратилось в что-то запредельное… ирреальное… и совершенно запретное.
И потому — бесконечно прекрасное и чудовищное одновременно.
И да, это оказалось для нее… слишком…
И повторение этого опыта она страшно не хочет.
И его не будет. Аттавио пообещал.
Пообещал ведь?
Глава 23. Королевский сад
Несмотря ни на что, поездку в Королевский сад Мираэль решает не отменять. Но вносит определенные коррективы. Не без недовольства со стороны Аттавио, правда, потому что он явно недоволен таким нерациональным решением своей супруги. Но составить ей компанию соглашается, что радует ее безмерно.
Понимает, что для этого он откладывает в сторону свои собственные дела. И таким образом ставит в приоритет ее, а не бизнес. И потому, очень даже осознанно и с пониманием, делает ее очень счастливой.
Сам же граф, разумеется, прекрасно понимает, что ступает на скользкую дорожку. Идет на поводу у своей жены, становится слишком мягким и податливым.
Но иначе поступить просто не может.
Лишь надеется на то, что его рассудительная жена, поняв, какую власть начинает над ним приобретать, не будет пользоваться этим чрезмерно часто и явно.
А останется мудрой и осмотрительной.
Однако надо все-таки отдать Мираэль должное — она не делает из этой поездки что-то грандиозное и масштабное. Другая на ее месте собиралась бы так, как будто отправлялась не на простую прогулку, а на аудиенцию к королю, хотя шанс на личную встречу, конечно, в таких случаях всегда присутствует.
Мира же и не собирается ярко одеваться или как-то по-особенному причесываться и краситься.
Но скромное, по минимуму украшенное вышивкой и кружевами темно-бежевое платье графини идет ей необыкновенно. Как и строгая и высокая прическа, украшенная единственной лентой и миниатюрной заколкой с короткой вуалью. Девушка выглядит взросло и солидно и одновременно — предстает невероятно нежной и женственной. И очень желанной. Ведь тугой лиф так аппетитно обтягивает ее стройный стан и подчеркивает округлости груди, что трудно удержаться от далеких от целомудрия мыслей — а что там, под тканью?
И хотя по сравнению с другими гостьями королевских угодий она, на первый взгляд, проигрывает, сам Аттавио эту мысль отмечает, но мгновенно отбрасывает в сторону. Потому что видит — скользнувшие по графине мимоходом взгляды случайных прохожих нет-нет, а возвращаются обратно.
Потому что она такая. Несмотря на строгость. И скромность. Она красивая. Притягательная. Юная. И при этом — полная женственного очарования.
И Аттавио уже не в первый раз замечает, что ему интерес к Мире, несмотря на двойственность ощущений, в целом нравится. Удовлетворяет его эго. И чувства истинного собственника.
А уж с ревностью своей… Пожалуй, он как-нибудь справится. Ведь на деле Мира не дает никаких поводов для нее.
По крайней мере, пока.
Но ведь покуда он рядом и дает ей все, что ей так надо — разве он появится, повод этот?
… По вычищенным и ухоженным дорожкам сада граф с графиней вышагивают степенно и неторопливо. Действительно гуляют. Осматривают богатое убранство садов и парков, обустроенных благодаря не одной сотне сотрудников, садовников и флористов. Специально обходят стороной особо густые скопления гостей.
А потом вроде как незаметно Мираэль утягивает его к открытому амфитеатру — месту новому и потому расположенному на приличном отдалении.
— Ну ты и хитрюга, — не без восхищения усмехается мужчина, когда видит на сцене готовящихся к представлению артистов, — Почему сразу не сказала?
— Тогда бы точно отказался, — фыркает Мира, — И меня бы не пустил!
«И ты совершенно права! — думает Аттавио, отмечая, каким предвкушающим блеском наполняются зеленые глаза. — Мне эта театральщина — до одного места!»
Как, видимо, и большинству посетителей Королевского сада. Потому что к началу представления в амфитеатре набирается едва ли с дюжины зрителей.
Но артистам достаточно и этого — они не кичатся и не ждут шумных оваций. И начинают, когда конферансье чинно приветствует «достопочтенных господ» и представляет заезжую якобы мимоходом труппу Джэрома Ланганьи.
Уже на 15 минутой Аттавио становится вполне ожидаемо скучно.
Зато Мираэль явно в восторге. Девушка сидит прямо, полностью погруженная в представление, и ловит каждое слово, произносимое артистами. Улыбается, когда слышит шутку. И неприязненно морщится, когда кто-то из сидящих на деревянных скамеечках амфитеатра мужчин или женщин слишком громко комментирует происходящее на сцене.
А показывает труппа историю, старую как мир. О двух влюбленных, которых разлучают их же семьи, и им приходится отчаянно бороться за свою любовь и свое счастье. Юноша сражается с соперниками и главным антагонистом. Попадает в ловушку. Возлюбленная храбро сбегает из-под надзора своих охранников и спешит на помощь. Ожидаемо попадает в неприятности и на выручку ей приходят хитроумные путешествующие барды. С помощью уловки они помогают юноше не только сбежать, но и воссоединиться со своей второй половинкой.
Приятно радуют глаза и уши персонажи главного злодея, шута и одного из бардов. Они не только выдают замечательные реплики, но и выглядят ярко и нетривиально. Антагонист коварен, как и полагается,
