Могущество - Анна Карвен

Его голова на шесте возвышается над толпой.

Как все затихли, когда появился я, держа отрубленную голову Триза за волосы.

Я позаботился о том, чтобы он страдал перед смертью.

Взглянув через плечо Крогена на Амали, я встретился с ее глазами. Знаю, этот человек заставил тебя страдать. Эта месть — для тебя, моя Энака. Она не благородна, не добра, не милосердна и даже не справедлива, но это единственный известный мне способ все исправить. Я бы уничтожил этого глупого императора и его подданных в одно мгновение, но, подозреваю, ты этого не захочешь.

Возможно, ее рука и отняла жизнь у Хоргуса, но она гораздо милосерднее меня.

Она нужна мне рядом, очень нужна.

Амали затихает, ее прекрасные черты слегка меняются, показывая сложный спектр эмоций, которые я не могу даже попытаться начать читать.

На мгновение я нервничаю.

Что если… она недовольна?

Но затем выражение ее лица смягчается, и она смотрит на меня с такой нежностью, что я совершенно потрясен.

Этот взгляд…

Он только для меня. Мидриане на заднем фоне меркнут в ничтожестве. На мгновение кажется, что мы с ней — единственные существа на свете.

— Достаточно, — мягко говорит она, поманив меня почти незаметным движением пальцев. — Хватит, Кайм. Забери меня отсюда. Пойдем домой.

Где бы это ни было, это не имеет значения.

Пока у меня есть она, дом будет там, где мы его сделаем.

Вот и все.

Вот и все…

Пока.

Я поворачиваюсь лицом к мидрианскому двору. — Все вы, убирайтесь.

Тишина оглушительная, они смотрят на меня в замешательстве, в неверии.

Смотрю на Крогена. Не заставляй меня повторять.

— Какого хрена вы ждете? — рычит новый император Мидрии. — Вы слышали его. Уходите.

И ты, Кроген.

И вот так, в шквале роскошных шелков, дурманящих духов и страха, Большой зал опустел, оставив меня наедине с женщиной моей мечты.

На этот раз я зову ее. — Подойди, любовь моя. Позволь мне рассмотреть тебя, как следует. Прошло слишком много времени.

Медленно, словно поддразнивая, она поднимается с золотого трона и идет ко мне, босиком по холодному полу, покачивая бедрами, двигаясь грациозно и плавно, как танцовщица, которой она и является.

И она — самое впечатляющее зрелище.

Мое сердце пропускает удар. Желание проносится сквозь мое тело, как лесной пожар, уничтожая холод, который всегда приходит, когда использую свои силы.

Уничтожая смерть.

Она — жизнь моей вечной смерти.

И когда она так улыбается, сжигает всю мою тьму.

Я чувствую себя невероятно легко.

Чувствую себя свободным.

Что еще я могу сделать, кроме как взять ее в свои объятия, глубоко поцеловать и крепко обнять, зная, что никогда больше не отпущу ее?

Глава 38

Амали

«Привет, Амали».

Лукавое приветствие Кайма эхом отдается в моей голове, когда он целует меня, его губы холодны, как первый осенний иней.

Холод не беспокоит меня. Я едва замечаю его, потому что Кайм просто нужен мне.

Когда отвечаю на его поцелуй, его губы начинают теплеть.

Чувствую вкус его губ, когда он проводит руками по моим волосам, шее, спине…

Я вздрагиваю от боли, когда он прикасается к моей заживающей коже.

Кайм отстраняется. — Амали, что?.. — Он дрожит от гнева. В его глазах клубится холодная буря. Он качает головой. — Я прекрасно знал, что делаю, когда забрал тебя из дворца, но был эгоистом. Я затащил тебя в свой мир и…

— Это лучшее, что когда-либо случалось со мной, — яростно восклицаю я, пресекая все его самообвинения. Я знаю его. Он все воспринимает слишком серьезно. — Если бы ты не забрал меня из дворца, я была бы мертва. Ты правильно требовал плату от Иншади, Кайм, и хотел отвоевать для себя часть мира. Не знаю, где ты был и какие битвы вел с тех пор, как покинул меня, но теперь ты здесь, и это главное. То, что ты говорил раньше… Теперь я понимаю. Если бы мы пытались спрятаться, они бы нас все равно нашли. — С моих губ срывается тихий смех. — Как вообще можно спрятаться от дракона?

— Никак. — Его губы кривятся. — Нужно найти рычаги воздействия на дракона.

— И в конце концов ты это сделал, или ты убил ее?

— Я нашел способ заставить ее увидеть мою… перспективу.

— Конечно, убил. — Не в силах удержаться, я целую его снова.

Тепло разливается внизу живота, распространяясь по всему телу, заставляя мое лоно болеть от отчаянной потребности в нем.

Он нужен мне внутри.

Но не здесь. Не в этом ужасном месте, которое я никогда, никогда не хочу увидеть снова.

Кайм отстраняется, осторожно, чтобы не коснуться моей спины. — Но что случилось, Амали? — Его голос снова меняется, становится глубже, резонируя с темной силой. Но это все еще безошибочно он. — Ты ранена. Что они… — Он качает головой. — Кого мне нужно убить?

Я кладу руку ему на грудь, чувствуя бешеный стук его сердца. — Триз уже мертв. Я в порядке, Кайм. Эти порезы уже наполовину зажили. Больше ничего не нужно делать. Просто забери меня отсюда.

В его взгляде читается что-то сродни боли. — Очень хорошо, — шепчет он срывающимся голосом.

Я целую его снова, проводя руками по волосам, шее, плечам и широкой, мощной спине.

Это могущественное, жестокое, жаждущее мести создание — мое.

Он весь мой.

Мне больше не нужны ни смерть, ни жестокая месть.

Я просто хочу мира.

Внезапная мысль вселяет в меня холодный ужас, заставляя отстраниться. — А что с моим народом, Кайм? Он в безопасности?

Он склоняет голову, в глубине его глаз плещется полуночная тьма. — Позволь мне проверить.

Проверить?

На мгновение его взгляд становится отстраненным. — Вайлорен говорит, что они на удивление хорошо ладят с народом лошадей.

— Вайлорен?

Легкая улыбка искривляет его губы. — Похоже, мы можем общаться мысленной речью даже на таком расстоянии. Я отправил ее в Калабар, как только она достаточно окрепла, чтобы летать. Похоже, мидрианский батальон не сравнится с драконом и его наездником, даже если они оба все еще ранены.

Облегчение охватывает меня, и я начинаю дрожать. Слезы наворачиваются на глаза. Мидрианский батальон направлялся в их сторону? Я содрогаюсь при мысли о том, что могло бы быть. — Боги, Кайм. В этой жизни я, наверное, воистину благословенна.

Он притягивает меня к себе, заключая в свои сильные объятия. Наклонив мою голову вперед, ласково целует меня в макушку. — Так и есть, Амали. Ты даже не представляешь, насколько ты благословенна.

— Самими богами, не меньше, — бормочу я.

— Одним, возможно. — Кайм берет мои руки в свои, нежно поглаживает ладони, лениво