Книга (СИ) - Ефимия Летова
Что произошло?
Я взяла бутылку из рук искусителя Гаррсама, а потом… чёрт. Захотелось застонать. Надо же было так надраться!
И похмелье подозрительно быстрое и болезненное. Да у меня после студенческих пьянок так голова не болела! Захотелось погрозить потолку кулаком. Кто бы ни выдумал это шайючное зелье, будь он проклят во веки веков!
Впрочем, в Криафаре не стоит злоупотреблять проклятиями. Так, надо встать… одеться… Где-то на середине бутылки, ближе к донышку, идея про то, что надо позировать обнажённой, показалась мне совершенно логичной, разве что «Эврика!» не заорала… А вот что-то другое я явно орала… надеюсь, не про свои тайны и не про Вирата Тельмана…
Кто же ругается с Гаррсамом? Голос мужской, но я в упор его не узнаю! Похоже, если я не встану, бедолагу скульптора явно разделают, как лохтана на скотобойне, а ведь он честно пытался убедить меня, что «уже хватит» и «можно ограничиться одной лямочкой, я же пошутил!»…
Ох, стыдоба.
Чьи-то сильные руки буквально отрывают меня от пола, ставят вертикально и закутывают в какую-то ткань. Туман рассеивается, я моргаю, жалея, что приходится держаться за того, кто меня ведёт, и нет возможности потереть глаза.
М-да, вдохновился Гаррсам, кажется, по самое не могу — статуя ещё не готова, конечно, но голая женская грудь видна совершенно отчётливо. Красивая грудь, не поспоришь. Но Криафар не настолько прогрессивен, чтобы поставить на видное место статую, изображавшую обнажённую королеву.
Я с трудом втискиваю ноги в туфли и послушно иду за своим проводником в спальню — я надеюсь, что именно в спальню, желанную сейчас, как Мируш для грешника.
За проводником ли?
Скорее, за проводницей.
Глава 33. Криафар.
Кажется, она могла бы нести меня на руках без особого напряжения, но к счастью, до этого дело не дошло. Темноволосая, как и я, стройная и невысокая, Тира Мин с лёгкостью тащила меня по коридору, не быстро, но я едва успевала перебирать ослабевшими ногами. Почему со мной отправили её? Если Тельман… этот випирий выродок! — в очередной раз побрезговал ко мне прикасаться, мог бы отправить Рем-Таля. Ему было бы проще волочь малосознательную тушку первый и последний раз в светец напившейся королевы.
— Эй, Тира!
Если Второго Стража трона и покоробила моя развязная фамильярность, вида она, естественно, не подала.
— Слушаю вас, Вирата.
Интонации её голоса слишком напоминали интонации Рем-Таля и в то же время отличались разительно. Как бы ни сдерживал себя золотоволосый страж, на дне его безграничного спокойствия всегда бурлил огонь, скрытый, но жаркий. Не смирился он со своей участью всегда безмолвной тенью ходить за Виратом Тельманом, отнюдь.
Голос Тиры Мин был сух, как ноябрьская листва.
— Кто приказал тебе сопровождать меня сейчас?
— Я подчиняюсь приказам Вирата.
— А моим будешь подчиняться?
— Да, Вирата.
Никаких эмоций.
Когда-то я думала сделать её избранницей Тельмана. Вероятно, о чём-то подобном размышлял и Вират Фортидер, утверждая на роль Второго Стража молоденькую девчонку, серьёзную, темноглазую выпускницу Школы боевых стражей. Рем-Таль был поставлен на это место, если можно так выразиться, по блату, за счёт симпатий Его Величества к его матери. Тира Мин добилась своего места самостоятельно, в честном отборе. Тогда Тельману было всего шестнадцать, и, как и любой принц, он досконально освоил все виды холодного оружия и боевые искусства. Всю жизнь испытывая комплекс из-за своей неизлечимой болезни, из-за необходимости постоянного пригляда и сопровождения, он добился немалых успехов во всём. Примерно два раза в год для Превирата устраивалось что-то вроде турниров с его ровесниками — учащимися "боёвки", как называли в народе Школу боевых стражей. Возможно, ему просто нравилось общение со сверстниками, которого в силу происхождения и состояния здоровья он был лишён. Двоюродные братья Армин, Трастор и Деривер были очень разными, но одинаково занудными, настырными и надменными, все сходились в одном: такое тщедушное существо, которое даже в сортир не ходит самостоятельно, не достойно в обход их, замечательных, занимать трон, о чём всячески давали понять. Разумеется, Тельман их периодически бил — он всегда был лучшим бойцом — однако ситуацию в их отношениях это не меняло. Наоборот.
Однажды среди уже примелькавшихся лиц "боёвки" произошло приятное глазу пополнение: темноволосая худенькая девушка стояла среди высоких плечистых юношей с максимально независимым видом. Тельман презрительно хмыкнул про себя: в шестнадцать лет он более хотел казаться циничным, нежели в действительности был таковым.
Однако девчонка осталась сначала в десятке победителей состязания, а потом и в пятёрке.
А потом в тройке.
— Узнай о ней, — небрежно приказал Тельман Рем-Талю во время короткого перерыва. Информация была скудной: сирота, оба родителя трудились в Самоцветном поясе, погибли во время горного обвала. По этой причине девочке была дарована возможность выбирать учебное заведение, и она выбрала Школу боевых — необычно, но формального повода для отказа не нашлось…
Туман в глазах и мыслях рассеялся почти полностью, но контроль над телом всё еще не вернулся, и мне казалось, что если Тира Мин выпустит мою руку из своих воистину стальных пальцев, я растекусь по полу позорной лужицей.
— Спокойной ночи, Вирата.
— Подожди.
Девушка замерла. Как и всегда, на ней были простого покроя брюки и майка без рукавов, оставлявшая всем желающим возможность полюбоваться её мускулистыми, хотя и стройными руками, испещренными причудливыми цветными орнаментами.
Сама не знаю, зачем я приказывала ей остаться. Я… ревновала к этой девушке, к девушке, которую Тельман ни разу не попытался потащить в свою гостеприимную постель. К девушке, которая делала татуировку без обезболивающей магии каждый раз, когда мысли о собственном Вирате становились невыносимыми, но которая ни разу не дала повода упрекнуть себя в чём-то подобном.
— Тира, почему ты, а не Рем-Таль, повела меня сюда?
— Одежда Вираты, — Стражница протянула прихваченное в Мастерской платье подбежавшей Жиэль.
