Книга (СИ) - Ефимия Летова
Что бы такое написать? Я расправила лист. Не стоит начинать с чего-то глобального, попробовать можно и на мелочах… В голову как назло ничего не лезло. Ну же, давай, что угодно! Не стесняйся, Кнара-Крейне — какая разница, никто не узнает, а если вдруг выяснится, что хоть какая-то магия подвластна здесь и тебе… Я зло царапнула заостренной каучуковой на ощупь палочкой для письма по бурым пыльным чернилам в квадратной серебристой коробочке.
* * *
Раздался стук в дверь, и сидящая на кровати Крейне вздрогнула от неожиданности. Вират Тельман зашёл в спальню, плотно, тщательно закрыл за собой дверь, словно стараясь потянуть время. Стряхнул прядь тёмных волос, прилипшую ко лбу, зажмурил серые воспалённые, как от слёз, глаза.
— Что стряслось? Ваши внезапные и безрезультатные вторжения ко мне уже становятся традицией.
— Они вас так раздражают? Что конкретно? Внезапность или всё-таки безрезультатность, моя сердитая фени?
— И то, и другое.
— С первым я, кажется, ничего не могу поделать.
__________________
Тихий стук в дверь разорвал тишину. Каучуковая палочка выпала у меня из рук.
Глава 32. Криафар. Часть 1
Стук повторился и, не в силах выдерживать томительное ожидание, я распахнула дверь.
На пороге стоял вовсе не Вират Тельман, а какой-то тщедушный и невероятно ушастый молодой человек, невысокий, даже чуть ниже меня, одетый во что-то невообразимое: некое подобие римской тоги, белой с золотыми вставками, даже плетёные сандалии на голых, слишком больших для такой жалкой комплекции ступнях напоминали об античной моде. Его восторженная улыбка, слегка по-кроличьи выступающие вперёд верхние передние зубы произвели на меня не меньшее впечатление, чем недавнее появление скорпиутца. А если я всё-таки ошиблась, и нет никакого Криафара, а есть только моя шизофрения и несколько безумцев — соседей по несчастью?
Тем временем субъект склонил голову в горделивом полупоклоне, полном непередаваемого внутреннего достоинства:
— Вирата… Вирата… Нет слов! У меня просто нет слов!
— В таком случае приходите, когда они будут! — буркнула я и закрыла дверь, возможно, задев нежданного посетителя по круглому картофелеобразному носу.
Постояла полшага, разглядывая дверь. Снова её открыла.
Субъект никуда не исчез, правда, восторг с его выразительного лица пропал начисто. Теперь на нём крупными, буквально печатными буквами было написано искреннее и безграничное страдание. В круглых глазах чуть навыкате стояли слёзы, нос-картошка подрагивал, как у принюхивающегося кролика, выступающие зубы слегка постукивали по нижней губе.
Не похож на наёмного убийцу. Да и не стал бы наёмный убийца медлить.
— Вы кто? — я едва удержалась от того, чтобы добавить: "Я такое не придумывала!".
— Гаррсам, разумеется! — плаксиво и обиженно отозвался субъект. — Вирата, разве вас не предупредили? Вы ещё не готовы? Вы уже не готовы? Вы ждали меня раньше? Так это не моя вина: бездельники и лодыри, мерзавцы и заговорщики задержали поставки светца! Вы представляете?!
— Увы, не представляю. Что вам здесь нужно?
Ладно, служанок я отпустила сама, желая побыть в одиночестве, правда, заставить их оставить подопечную Вирату было ох как сложно, пришлось даже пригрозить. Но интересно, куда смотрит стража, деликатно стоящая шагах в пяти. Настолько деликатная, что я начисто о ней забыла и даже не позвала, увидев скорпиутца… Скорпиутца, которого унылый плечистый охранник, между прочим, проглядел, и этот вопрос надо обязательно поднять, слишком уж расслабился. Не успела я подумать об этом, как стражник возник за спиной обиженно похрюкивающего визитёра.
— Всё в порядке, Вирата?
— Не всё. Почему непонятно кто стучится в мою комнату, как к себе домой? Почему вы его не остановили?
— Но… — мявкнул стражник. — Это же… Гаррсам!
— Сам Гаррсам, надо же! Я его не выду… не вызывала.
— Гаррсама не вызывают, Гаррсам приходит сам, когда захочет и куда захочет, ибо это право даровано ему высочайшим указом самого Вирата Фортидера! — приосанился посетитель, откашлялся и снова изобразил восхищение на лице. — Вирата, у меня нет слов!
"Дубль два", — вздохнула я про себя.
— Что вам нужно, Гаррсам?
— Вас, Вирата! — недоумённо насупился субъект, кожа на его молодом подвижном лице собралась на лбу складками, как у шарпея. — Пойдёмте ко мне! Прямо сейчас!
"Вот, — мрачно подумала я, — Дописалась ты, озабоченная писательница, допускалась слюней на собственное творение. Как оно там в анекдоте:
— Вы кто?
— Я ваша мечта!
— Но я не о такой мечтал!
— А сбылась такая…"
Тем временем сбывшаяся мечта топталась на пороге и выжидательно шевелила ушами.
— А право зазывать к себе в спальню любую понравившуюся королеву вам тоже Виратом Фортидером даровано? — мрачно спросила я.
— Почему в спальню?! — изумился субъект. — Там же неудобно и тесно! Нет-нет, никаких спален. В мастерскую, Вирата!
У меня отлегло от сердца, хотя бояться существа могло разве что ущемленное эстетическое чувство.
— Уже легче. И чем займёмся в мастерской?
— Я буду ваять вашу скульптуру, разумеется!
Ну, вот и прояснилось. Сумасшедший кабыздох, скорее всего, просто человек искусства, которым нередко при дворах прощались и не такие чудачества, а писательской магии у меня нет вообще.
Или Тельман настолько терпеть меня не может, что сопротивляется даже ей?
— Стойте тут! — велела я Гаррсаму, бросилась к кровати, схватила лист, отыскала укатившуюся палочку, плюнула в чернила и быстренько накарябала:
Гаррсам нежно обнял стоявшего навытяжку стражника, а потому они вдвоём направились в мастерскую с романтическими намерениями.
Вернулась.
Нет, ничего. Стражник продолжал меланхолично полировать взглядом стену напротив, ушастик мучительно выбирал подходящее для лица выражение: восторженное или обиженное и оскорбленное.
— Ну, пойдёмте ваять, Гаррсам, — я вздохнула. Новый персонаж — это любопытно. И непонятно, а время у меня есть. — Раз уж сам Вират Фортидер разрешил…
— У меня нет слов! — удовлетворенно закивал кабыздоз, залихватски махнув пологом своей тоги.
Проходя мимо стражника, он, с некоторым сожалением, мимоходом погладил его по плечу.
…или это мне только показалось?
Глава 32. Криафар. Часть 2.
